— Хочешь сказать, у меня нет для этого оснований? — прищурился Тень. — Зная тебя и твоих людей, вы вполне можете решить бросить меня где-нибудь связанного, вытащить из Подземья или придумать ещё что-нибудь похлеще.
Угу. Я мысленно хмыкнула. Например, разбить Зеркало.
— Ниро, не сходи с ума, — мрачно сказал Конте. — Куда ты потащишься один?
— Туда, где я смогу выспаться без храпящих охотников за стенкой, — отрезал Тень. — И без тебя тоже, Дара Незарис.
Я спокойно встретила его взгляд:
— Нет. Я пойду с тобой.
Тень поднял бровь:
— Правда? Кто-то совсем недавно говорил, что между нами всё кончено.
Я вспыхнула. Чёрт, он был прав. Я призналась ему в любви, я целовалась с ним…
Но мы оба знали, чем всё кончится. Тень хотел, чтобы я осталась с ним, а я мечтала, чтобы он ушёл со мной. И каждый из нас был слишком упрям, чтобы переупрямить другого.
— Так и есть, — просто сказала я. — Но ты слишком много пережил этой ночью, и тебя опасно оставлять наедине с самим собой. Иначе утром, проснувшись, мы окажемся на острове посреди озера из раскалённой лавы.
— Вижу, тебе нравятся необитаемые острова.
— Плохая привычка, — парировала я. — Так я остаюсь или нет?
Тень утомлённо вздохнул, мимоходом покосившись на Конте. Тот пожал плечами:
— Я тут вообще ни при чём.
— Тогда разговор закончен, — устало сказал Тень. — Конте, я дал вам четверым отличное укрытие на эту ночь. Советую им воспользоваться.
Я ухмыльнулась, глядя на него:
— Четверым? Не пятерым? То есть я всё-таки иду с тобой?
Тень закатил глаза — и вдруг, шагнув ко мне, бесцеремонно подхватил на руки.
— До ограды я тебя донесу, — сообщил он. — А дальше каждый сам за себя.
— Договорились, — пробормотала я, прижимаясь к его груди. — Я выбью из твоей руки катану и поеду на тебе верхом.
— Вижу, уже начался сонный бред, — хмыкнул Тень. — Увидимся, Конте.
Конте не сказал ничего. Но уже когда мы начали удаляться, с его губ слетели два слова:
— Береги её.
…Я прикрыла глаза, пытаясь отрешиться от недавних воспоминаний. Лицо Церона слишком ясно стояло перед глазами. Выражение ужаса, когда он изо всех сил орал: «Вы свободны!» — и странная смесь отчаяния и жадного триумфа, отобразившаяся на его лице мгновением позже.
О чём он думал в ту секунду? Что планировал?
И где он был сейчас?
— Замёрзнешь, — послышался голос Тени за моей спиной. В следующий миг две горячие ладони легли мне на плечи. — Собираешься заснуть прямо здесь?
Я открыла глаза и обернулась.
Я стояла на скалистом балконе, куда более скромном, чем открытая каменная терраса в покоях императора. И вид отсюда открывался…
…Прямо на водопад, окружённый облаком светлячков.
— Как же здесь красиво, — проговорила я, поворачиваясь обратно к водопаду. — Только и правда холодно.
— Принести тебе плед?
Я изумлённо моргнула: в голосе Тени не было обычной насмешливой издёвки. В этот раз в нём была необычная забота.
Я взяла руку, сжимающую моё плечо, и прижалась щекой к ладони.
— Я не сахарная, — негромко сказала я. — И Церон меня не сломал. Всё в порядке, Тень. Но если ты хочешь посидеть здесь, завернувшись в пледы, и вместе помёрзнуть, я составлю тебе компанию.
Тень фыркнул:
— Когда внутри ждёт такая роскошная кровать?
Я покосилась через его плечо. Кровать под чёрно-золотым покрывалом и впрямь не уступала той, что я видела в императорской опочивальне. И, что было куда важнее, на ней свободно могли разместиться даже четверо, а это значило…
…Что мне не нужно будет прижиматься к Тени во сне или случайно касаться губами его горла. И мои пальцы сами по себе не забредут к нему в волосы, а Тень не вдавит моё тело в матрас, покрывая шею и плечо поцелуями, и мы…
— Не надо, — хрипло сказала я. — Ты, я и кровать… прямо сейчас это плохая идея. Разве что если мы сразу заснём, но тогда мы провалимся в сон вместе, я снова буду обнажена, и это будет ещё хуже. Разве что ты выпил вербену.
Тень покачал головой:
— У меня от неё здорово болит голова. Я слишком устал, чтобы пить её ещё и сегодня. Церон ранен, и ему точно не до того, чтобы…
— …Пытаться заманить тебя в свой сон.
— Конечно.
Тень взял меня за руку. Поднял бровь, изогнул мои пальцы — и перстень императора, забытый, упал на каменный пол. Я усмехнулась:
— Ревнуешь?
— Просто не хочу лишних напоминаний.
Тень лёгкими пальцами развернул мой шарф, перебирая его в руках.
— Помнишь битву с филастрами?
— Помню. — Я коснулась его руки. — Думаешь, твой подарок меня защитил?
— Я это знаю.
Тень положил шарф в изящную каменную нишу и обнял меня за талию. Несколько минут мы стояли и глядели на ночной водопад, любуясь искристыми струями воды в огнях светлячков. На мокрых перилах блестели брызги, и мне вдруг захотелось, чтобы Тень разложил меня обнажённой на этих перилах так, чтобы я перегнулась вперёд спиной в пропасть. Снова окунуться в бешеную страсть рядом с ним, перестать думать, отключить обратный отсчёт до того дня…
…Когда уже ничего нельзя будет взять назад.
— Ты отказался от жертвоприношения на состязаниях, — проронила я. — Но есть ещё одно жертвоприношение, от которого не отказываются. В день, когда восходят на престол.
Во время коронации Тени в Рин Дредене жертвоприношения не было. Но там, на поверхности, Тень всегда мог оправдаться тем, что желал заслужить расположение глав гильдий и старой аристократии. Здесь, в Подземье, оправданий не существовало.
— Это может произойти ещё не скоро, — устало сказал Тень. — Через год, возможно. Или ещё дольше.
Я моргнула:
— Серьёзно? Ты отложишь свой шанс на престол до лучших времён? Несколько лет не будешь пытаться свергнуть императора, лишь бы Дара Незарис была довольна?
Тень молчал. Мы замерли щека к щеке, мокрые от брызг водопада.
Не желающие расставаться друг с другом вопреки всему.
Я коснулась пальцами его подбородка, вынуждая его посмотреть на меня.
— Тень, — шепнула я. — Ты правда хочешь быть со мной?
— Нет, — спокойно ответил Тень, и я вздрогнула. — Я хочу, чтобы ты была рядом.
— А это не одно и то же?
— Быть с тобой — идти по твоему пути. Я же предпочитаю свой.
Мы не отрывали друг от друга взглядов. Далеко внизу гремела вода, падая в глубины Подземья сверкающим потоком, но я видела лишь глаза Тени. Настороженные, напряжённые, внимательные.
Он доверял мне в том, чтобы прикрыть ему спину. Но не мог поверить, что я никогда не уйду. Потому что я и сама в это не верила.
— Какой путь ты выбираешь, Тень? — прошептала я.
Но Тень покачал головой и медленно принялся расстёгивать мою рубашку.
— Этой ночью вместо императора твою одежду буду снимать я, — сообщил он. — И меня не волнует, против ты или нет.
Я прижалась к его груди.
— Врёшь. Волнует.
— Проверим. — Тень задумчиво провёл пальцем по моей обнажившейся груди, и я резко вдохнула. — Ты проиграла, Дара Незарис. Ты хочешь меня так же, как и раньше. И знаешь, что это значит?
— Что?
Он усмехнулся, сбрасывая рубашку с моих плеч и скользя взглядом по напрягшейся груди:
— Что этой ночью нам не понадобится общий сон. Только мы двое.
— Ты чертовски уверен, что я соглашусь.
— И не приму отказа. Или мне придётся наказать тебя куда ощутимее, чем строптивых императорских наложниц.
— Это как же?
Вместо ответа Тень небрежно притянул меня к себе за ремень и умело щёлкнул пряжкой. Я не успела остановить его, как мои штаны сползли с колен и я почувствовала руки, скользнувшие по самому низу спины. Тень не оставил на мне ничего, даже белья.
А потом он одним рывком подсадил меня на перила.
— Вот так.
Ботинки и штаны, повисшие на моих лодыжках, отлетели в сторону, и рука Тени настолько бесстыдно легла на моё тело, что я охнула.
— Мне кажется, тебе бы понравилось заниматься любовью с кинжалом у горла, — хрипловатым голосом произнёс он. — Я прав?
— С кинжалом у твоего горла — возможно.
Мы обменялись усмешками.
— Ммм.
— Хм.
Я откинула голову, подставляя брызгам шею. Я сидела почти обнажённой на узких перилах над бездной, и это опьяняло. Мои волосы не развевались: в Подземье не было ветра. Но мне казалось, что я вот-вот вспорхну на невидимых призрачных крыльях, которые Тень дважды дарил мне во сне.
Быть демонессой, его парой, наложницей, юной императрицей Подземья…
Прекрати. Дара, прекрати. Хватит фантазировать.
Тень шагнул ко мне, и за его спиной распахнулись крылья.
— Я хотел бы видеть тебя со связанными руками, — по-прежнему хрипло произнёс он. — Хотел бы взять тебя прикованной к плите, медленно опускающейся в лаву. Часа нам бы хватило, как ты думаешь?
Я изогнула бровь:
— Чтобы на плите стало бы так же жарко, как и под ней?
— Я же говорил, что с тобой будет не скучно.
Тень подошёл ко мне и вдруг небрежно, без перехода, лизнул мою обнажённую ключицу, которая тут же покрылась мурашками.
— Эй, что ты делаешь?
— А тебе бы хотелось, чтобы я утруждал себя реверансами? — Его рука властно охватила мою талию. — Пригласил бы тебя на танец, быть может? После изысканного ужина и разговора о твоих любимых способах убивать демонов?
Его рука легла мне на бедро и скользнула ближе к животу, пока взгляд не отрывался от моих губ. Крылья колыхались за его спиной, широкие и прямые, делая его загадочным, властным и бесконечно далёким — но всё же моим. Всегда — моим.
— Мы прошли по лезвию ножа сегодня, Дара Незарис, — прошептал он. — Нет смысла обременять себя условностями.
И, крепко удерживая меня над бездной, он поцеловал меня.
Он и я, снова и снова. Зов желания барабанным боем гремел в ушах. Я застонала в губы Тени и почувствовала, как он ласкает меня всё смелее, окончательно наплевав на все условности. Нас не могли видеть с этого балкона, но даже если бы мы голые сейчас занимались любовью на глазах всего Подземья, мне было бы плевать. Моя кровь кипела, и сейчас я была способна на всё. Драться покрытой кровью диких демонов с ног до головы. Заниматься любовью яростно и неутомимо. Целоваться и кричать. Быть вместе.