Тень повернул голову, отрешённо вглядываясь в сад.
— Жалость, — проронил он. — Сожаление. Именно то чувство, которое я испытываю сейчас. С той самой минуты, когда исчезло проклятие.
Я заморгала.
— Что?! Хочешь сказать, и Церону умирать не следовало? И императору?
Тень покачал головой.
— У меня нет абсолютно никаких сомнений, что их стоило убить, — спокойно сказал он. — Я ударил бы Адриану в спину, я отрезал бы голову Гирену, я уничтожил бы любого своего соперника без малейших колебаний.
— Тогда что изменилось?
— Мне их жаль.
Три простых слова в тишине.
И императорский сад, расстилающийся перед нами. Сколько убийств видел этот ручей, мирно журчащий между мхов? Сколько императоров, отдающих безжалостные приказы, задерживались у облетающих осин? Сколько обнажённых девушек погибло на алтаре, спрятавшемся в тени можжевельника?
…И сколько императоров, гуляющих среди призрачных лип и клёнов, сожалели о своих врагах? До этого момента?
Моё сердце сжалось.
— Меня это пугает, — наконец сказал Тень. — Я не могу позволить себе жалость, тем более такую жалость. Я не хочу меняться в эту сторону.
— С Конте вы об этом говорили? Что ты жалеешь Адриана? Жалеешь Церона?
Тень покачал головой:
— Нет. И не будем говорить. Это минутная слабость, не больше. Вы уйдёте через портал, и через месяц, самое большее через два, она сойдёт на нет. Я о ней даже не вспомню.
— А может быть, она всегда была с тобой? — тихо возразила я. — Ты никогда не совершал жертвоприношений. Ты спас Маару на состязаниях. Едва став повелителем Рин Дредена, ты усилил стражу, чтобы соблюдались законы, и сам ринулся в катакомбы, рискуя жизнью, чтобы защитить людей.
— Это в прошлом.
Я хмыкнула:
— Ой ли?
Тень поднял бровь:
— Хочешь решить этот спор поединком? Лучше сразу выбирай, где я буду наслаждаться своим призом. Подоконник, сад или кровать?
— Рано бахвалишься.
— Боишься проверить?
Мы обменялись усмешками.
— Коронация послезавтра, — после недолгого молчания сказала я. — У нас ещё одна ночь, а потом ещё одна. А потом…
— Ты не останешься, — утвердительно сказал Тень.
— Ты же знаешь.
Тень, помедлив, кивнул.
— Вас пропустят через портал. Золото, драгоценности… если тебе нужно что-то ещё…
— Пары сундуков с золотом и драгоценностями хватит, спасибо, — серьёзно сказала я. — Можно ещё отломить кусок императорского дворца, но, боюсь, он не влезет в повозку.
— И обратно вы не вернётесь, — очень холодно произнёс Тень. — Ни один из вас. Я и так беру на себя немалый риск, отпуская своего старшего брата на свободу.
— Да, — так же холодно ответила я. — Это навсегда.
— И всё же ты до последнего надеешься, что я передумаю.
— Как и ты.
Наши взгляды вновь встретились, и на этот раз никакого холода в них не было. Только грустное тепло.
— Светлячки всегда летят к огню, — проговорил Тень. — Но никто не слышал, чтобы огонь летел к мотыльку, прося, чтобы его любили и защищали. Огонь горит в одиночестве.
— Упрямо.
— И не выказывая слабости.
Две короткие усмешки навстречу друг другу. Словно два мотылька, порхающих у общего костра.
— Я бы зажгла для тебя огонь, — негромко сказала я. — Когда я вернусь, я каждую ночь буду зажигать свечу в пентаграмме. Чертить в ней твоё имя и ждать тебя.
— Будешь надеяться, что я в Подземье начерчу такую же пентаграмму и вернусь к тебе? — хмыкнул Тень. — Думаю, Конте быстро надоест делиться с тобой кровью.
— Посмотрим. — Я посмотрела прямо на него. — Но от мечты я не оступлюсь. Я буду тебя ждать, Ниро Мореро. Всегда.
— Я знаю, — тихо-тихо сказал Тень.
Я протянула руку, и наши с Тенью пальцы сплелись. Аромат осенней травы и хризантем доносился из сада, тихо журчала вода, и я вдруг подумала, что хотела бы жить здесь, если бы это значило, что мы будем вместе всегда. Если бы только существовало волшебное зелье, выпив которое, я бы навсегда забыла о демонах, рабстве и жертвоприношениях — и о мире за пределами этих покоев.
Вот только это уже была бы не я.
…Если бы мы вместе могли изменить Подземье. Но даже Тень знает, что это невозможно. Сотни тысяч демонов не переубедить: мы просто погибнем, причём быстро и бесславно. Всё, что мы с Конте можем сделать, — захлопнуть между нашими мирами дверь.
Я сделала глубокий вдох. Завтра прибудут последние демоны. Следующей ночью мы закроем Зеркало.
И будь что будет.
Когда Тень наконец заснул, я долго сидела у его постели, глядя на него. На закрытые глаза, правильную линию носа, губы, которые так хотелось поцеловать.
Он проживёт ещё сто лет. Может быть, даже дольше. Как император из сказки, которую Тень когда-то мне рассказывал.
…Неужели и с нами всё будет так же, как в этой сказке? Тень вернётся за мной, но будет уже слишком поздно и меня не будет в живых?
— Ты так и не признался мне в любви, — прошептала я. — Впрочем, оно и к лучшему. Представляешь, если бы я не смогла уйти от тебя после этих слов и пять лет спустя мы превратились бы в новую Ширу и нового Адриана? Я начала бы ревновать и бояться соперниц, а ты устал бы от постоянных ссор. Я не хочу так жить. Я не могу так жить. И меньше всего я желаю, чтобы это видел наш сын.
Я вздохнула.
— Мне немного, совсем чуть-чуть, жаль, что наши последние дни не наполнены хохотом и безумной страстью. Я, голая, на личном алтаре императора в кружевных остатках белья… не говори, что тебе не приходила в голову такая картина.
Я невольно ухмыльнулась. О, ещё как приходила. Наверняка.
— Я всегда буду тебя любить, — шёпотом завершила я. — Но сейчас мне слишком грустно, чтобы прийти в твой сон. Так что я буду просто смотреть, как ты спишь, и ждать минуты, когда ты откроешь глаза, чтобы улыбнуться тебе.
…В последний раз. Но Тень об этом ещё не знает. Как и о том, что следующей ночью его будет ждать снотворное. И когда меч Конте вонзится в самую сердцевину Зеркала, Тени не окажется рядом, чтобы его остановить.
Я знаю, что ты меня не простишь, Ниро Мореро. Но я готова с этим жить.
Глава 18
Каменные двери спальни распахнулись среди ночи с такой силой, словно их выбили тараном. Осколки камня разлетелись по комнате, но я этого уже не видела: боевое зелье хлестнуло меня, подстёгивая, и я взлетела в прыжке, вскидывая клинки.
Нас с Тенью атаковали.
На мне была лишь ночная сорочка до середины бедра, сплетённая из чёрных кружев, и белоснежный шарф, который я носила вокруг предплечья, не снимая.
И удар чужого меча пришёлся прямо по этому предплечью. Удар, который в любое другое время отрубил бы мне кисть, навсегда оставив калекой, — пришёлся вскользь.
Я неверяще смотрела на разрубленный шарф, падающий с невредимого запястья. Здоровенный демон в синем осклабился, отшвыривая сверкающий клинок, — и обернулся в демоническую форму. Время словно остановилось, пока огромный звериный коготь летел к моему глазу…
…И шлёпнулся на пол в брызгах крови, когда по нему прошлось лезвие катаны.
— В сторону, — раздалась короткая властная команда.
Я посторонилась, и катана, описав великолепную дугу, разрубила демона пополам.
Но за ним вбежали ещё трое.
Демоны влетали в спальню один за другим. По меньшей мере четверо в синих мундирах — и ещё столько же в демонической форме. Я бросила один лишь взгляд на безжизненные тела стражей в металлических доспехах, лежащие у входа, и поняла всё.
Переворот. Чёртов переворот.
А мы были не в старой спальне императора, и тайного хода тут не было.
Плевать.
Я перевернулась в воздухе, оттолкнулась от стены и ударом крест-накрест взрезала обе конечности ближайшему демону, пронзив их до кости. Уже не слыша дикого вопля, повернулась направо и ударила пяткой и клинком одновременно. Промазала: горло демона осталось цело. Но меня устроила и разрубленная челюсть.
— Где Арис и твои чёртовы люди! — бросила я, вставая с Тенью спиной к спине. — Дай сигнал, дьявол тебя подери!
— Мне выйти из покоев и позвать их погромче? — поинтересовался Тень. — А ты пока отвлечёшь остальных?
— Да уж отвлеку, — процедила я, отшвыривая жёстким ударом двух демонов сразу. Один и впрямь загляделся на мою грудь в вырезе сорочки, и я едва подавила нервный смешок. Мне было не до смеха. Наши силы были неравны. Очень неравны.
— Кто хочет тебя свергнуть? — бросила я. — Тень, что происходит?
— Вот что, — раздался новый голос.
Демоны расступились, и вперёд уверенной походкой вышел седовласый демон. Мои глаза расширились. Я знала его. Распорядитель состязаний в Гильдии Клинков!
— Стоило будить меня среди ночи, чтобы вручить очередной приз за победу в состязаниях, — бросил Тень, не опуская катаны. — Веймер, какого дьявола?
— Ваше Величие. — Распорядитель поклонился Тени, едва удостоив меня взглядом. — Я представляю собой… обеспокоенных граждан. И недовольную часть аристократии.
— Настолько недовольную, что она считает, что Подземье проживёт без императора? — резко спросил Тень.
— Почему, с императором. — Веймер развёл руками. — Вот только этот император будет всем удобен. Твоя кровь будет питать Зеркало, но остальными делами тебя обременять никто не будет. Проще говоря, ни для чего другого ты не будешь нам нужен.
— Зеркало не питает императорская кровь, отданная насильно, — устало сказал Тень. — А если заглохнет Зеркало, закроются и все пути на поверхность, в измерение людей. Вы совсем посходили с ума?
Веймер не повёл и бровью.
— Я симпатизировал тебе, Тень, — с сожалением произнёс он. — Как воин ты великолепен. Но императора-полукровку с человеческой девкой мы не потерпим. Особенно если он укрывает охотников и прилюдно отказывается от жертвоприношения на состязаниях.
— Мне показалось, ты ему посочувствовал, — тихо сказала я. — В ту минуту, когда Тень отказался от жертвоприношения.
— Все мы когда-то колебались, — холодно ответил Веймер. — Юнцу из гильдии это простительно: от него требуется только сражаться. Но император, проявивший слабость, недостоин им оставаться. Тебе конец, Тень.