Жена слушать не стала. Она и так знала, что в дереве жить здоровее, чем в бетоне.
В квартире гремел магнитофон.
Шурка стоял в коридоре и кричал в трубку.
– Леша! Ты помнишь Ирку… черненькая такая… А ее мужа помнишь?.. Под машину попал! Да! Вот так!.. И тебя поздравляю!
Шурка клал трубку, набирал новый номер и снова кричал:
– Таня! Помнишь Рудика?.. В третьем подъезде жил, возле булочной… Ну, учился с Эдиком до седьмого класса… Ну, Эдик, неужели не помнишь?.. Еще кошек для института ловил… Ну, а у него еще брат заикался…
Хозяйка подошла к Шурке, взяла у него трубку и бросила ее на рычаг.
– Ты чего? – удивился Шурка.
– А если я попаду под машину, ты тоже будешь так всем звонить?
– Конечно! Надо же сообщить…
– А я не хочу!
Хозяйка отобрала у Шурки аппарат и бросила его на пол.
Из комнаты вышли танцующие. С площадки вернулся муж с подругой.
– Если я попаду под машину, ты перекрестишься! – крикнула хозяйка.
– Почему? – не понял Алик. – Живи, пожалуйста. Чем ты мне мешаешь?
– Ты женишься в тот же день, и твоя новая жена будет носить мои вещи.
– А что у тебя есть такого, чтобы можно было надеть? – спросила красивая подруга.
– Прекратите беспредметный разговор! – потребовал дальний родственник.
– Чего она хочет? – спросила Шуркина жена.
– Чтобы, когда она попадет под машину, я никому не говорил.
– Не скажет! – поклялась Шуркина жена.
– Не скажем! – пообещали гости.
– Господи, опять про покойников! – возмутилась красивая подруга. – Я не понимаю: это Новый год или поминки?
Хозяйка закрыла лицо руками и громко зарыдала.
Кто-то выключил магнитофон. Стало тихо и скорбно.
И в этот момент растворилась незапертая дверь, и на пороге обозначился человек. Он был в пальто и без шапки. Пьяная деликатная улыбка неуправляемо плавала по его лицу.
Все шумно вздохнули со звуком «а» и остановили дыхание. Лица у всех тоже остановились. Глаза чуть вытаращились. Так продолжалось минуту или две.
– Кто это? – шепотом спросил малознакомый гость.
– Рудик, – шепотом ответил Эдик.
– Лучше поздно, чем никогда, – извинился Рудик, с трудом ставя слова друг подле друга.
Пауза была расколота.
– Нахал! – отчетливо произнес голодный трезвый Шурка.
– Нахал! – хором отозвались гости. – Весь праздник испортил!