Да, автомобилями оказался забит весь проезд к дому смотрящего — места для всех машин на дворе коттеджа не хватило. Оставив водилу в машине, Витя буквально ворвался на окруженное высоким забором поместье своего подручного и как раз попал «к раздаче». Гоша наскоро инспектировал собранную «гвардию» и её вооружение.
Вид основательно перезрелых «бойцов», составивших основную ударную силу Хорька, абсолютно не обрадовал Тихорецкого, как же, как и их разношерстное вооружение.
— Это что за нах, Хорек⁈ Цирк шапито какой-то! — злобно прошипел Бульдозер, оттащив сторону смотрящего.
— А чего ты хотел увидеть, Бульдозер? — ехидно усмехнулся Гоша. — Бравую росгвардию? Кремлевский полк? Так это тебе с другой стороны — с госдумы заходить надо было! А у нас ща вот так… Ты, вообще, в курсе, что молодежь и подростки больше не мечтает бандюками, рэкетирами, да проститутками вырастать? Они же теперь, сука, все больше в Интернете — блогерами, мля, хотят стать! Чтобы жопу от стула не отрывать, а лавандос лопатами грести! Вот же незадача какая, да, Виктор Палыч? — Гошу явно понесло, видимо, давно накипело. — Отстает криминал нынче по прибылям от блогеров, и сильно отстает! И где я, по-твоему, нормальных молодых головорезов вербовать должен? А если кто пострелять, да башкой рискнуть хочет — в ЧВК[1] сегодня бегут!
— Так я не просил сильно молодых, — немного опешило от такого напора Хорька Бульдозер — сам-то он уже давно ничем таким не занимался, — но и не такое же безобразие!
Он вновь кинул взгляд в кучу своих бойцов и поморщился: большинство мужиков, вставших под его знамена, были, действительно, слегка староваты для активных боевых действий. Но мало этого, большинство из «приглашенных» щеголяло настолько огромными пивными мамонами, что Тихорецкий просто диву давался, как они с таким авторитетом умудряются вообще ходить на своих двоих? Но они, каким-то образом умудрялись двигаться. Правда недалеко, вразвалочку и с отдышкой.
— А ты, Витя, не смотри, что братва неказисто выглядит, — продолжал нахваливать свое горе-воинство Хорек, — пацаны все боевые, проверенные! Не на одной стрелке каждому из них побывать пришлось…
— И когда же, в последний раз, случалась с ними такая оказия? — поигрывая желваками, поинтересовался Бульдозер. — Пару десятков лет назад?
— Ну… — слегка притормозил с ответом Гоша, словно, действительно старясь это припомнить, — примерно так и есть!
— Сука, Хорек, да это реально подстава! Да твои битюки как пользовать волыны уже и забыли!
— А ты меня не ссучивай понапрасну, Бульдозер! — Хорек недобро сверкнул маленькими колючими глазками. — Я ить тоже не фраер ушастый, а в каком-никаком авторитете! Не хочешь таких — все в твоих руках — ищи других, только не обляпайся! И флаг тебе в руки!
— А не ты не оборзел ли, Хорек? — Бульдозер уже реально кипел. — Забыл кто ты, а кто я?
— Ну, и кто ты, Витя? — Тоже решил залезть в бутылку Гоша. После того, как он узнал, что Бурят переобулся в белые тапки, ему стало намного комфортнее, и он стал позволять себе больше. Например, зарамсовать[2] с Витей Бульдозером, потому, как второго такого ликвидатора, как покойный Бурят, которого не боялся, наверное, только сам Бульдозер, было уже не сыскать. А вырастить — тем более. Вот и позволял себе Хорек лишнее, зная, что в ближайшее время никто по его тушку от Витюши не явится!
— Я в законе! — рявкнул Бульдозер, обдав слюной ранее верного Хорька. — А ты — всего лишь положенец[3]! Моей, кстати, волей…
— У-у-у, как все, однако, запущено! — Театрально утерся рукавом Хорек. — Напомнить вам, господин Тихорецкий, что вы, между прочим, являетесь депутатом государственной думы. Не по понятиям это, Виктор Палыч! Не по закону[4]! Рамсы будем загибать? Аполитичность — раз! А ты же партийный, Витя! От какой партии избирался? Неужели от партии «Воровской закон и понятия в массы»? А, Виктор Палыч? Чего молчишь? А как же тогда 201.1[5] УК РФ? Если ты законник, так тебе восьмерик по самым скромным подсчетам корячится! У тебя же высшее положение в преступной иерархии! Ты же сам себе в думе срок выписал, голосуя за его принятие! А как же никогда не быть на побегушках у любых властных структур?
— Я сам теперь власть! — рявкнул Витя, но это не произвело на Хорька ровно никакого впечатления — сильно уж его задел Бульдозер требованием «знать свое место».
— Любых властных структур! — вновь повторил Георгий Валерьевич с самым гаденьким выражением на лице, какое только сумел изобразить. — А под этим «очком[6] с нулем и колом» из талмуда[7] ты подписался, а он в думу с подачи президента спущен. То есть ты, пахан, не есть высшая власть, раз над тобой президент? Над вором в законе нет никого, кроме Бога! Так что вы, господин Тихорецкий, либо крестик снимите, либо штаны наденьте!
— Вот, значит, как ты заговорил, Хорек? — Угрожающе надвинулся на собственного положенца Бульдозер, совсем не ожидавший подобного расклада. — Не охренел ли, или сам решил корону примерить?
— Это я о том, Витя, — решил немного разрядить вышедшую из-под контроля обстановку Хорек, — что у каждого из нас грешков за душой — воз и маленькая тележка. И в наше время грех любыми возможностями перебирать… Замнем для ясности? Че мы перед серьезным делом левый кипешь наводить-то будем?
Бульдозер еще немного попыхтел, словно раздраконенный красной тряпкой бык, но, в конце концов, согласился с железобетонными доводами Хорька. Он бросил еще один недовольный взгляд в сторону собранной Гошей бригады:
— Они реально хоть на что-то способны, кроме как яйца под огромными мамонами чесать, да пивас по вечерам ведрами хлебать?
— Я ж говорил — пацаны проверенные! Ну, а что мальца постарели — так и мы с тобой уже совсем не пацаны! Зуб даю — все будет в мазу!
— Ладно… Командуй общий сбор этим старым пердунам, — обреченно распорядился Бульдозер — не так он себе представлял этот выезд «на дело». Совсем не так…
— Братва! — громко крикнул Хорек. — Слухай сюды! Ща пахан про расклад речугу задвинет!
Толпа возрастных мужиков забурлила.
— Да заткните уже хлебальники, в конце концов! — не выдержал Георгий Валерьевич. — Прямо, как стадо баранов!
— Да ты не ругайся, Гошан! — выкрикнул из толпы краснорожий мужик с огромным пузом, словно он проглотил большой воздушный шар. — Братанов давно не видел! Мы с некоторыми в последний раз лет двадцать назад пересекались, когда на стрелу с Гурамом Рамарянским намыливались.
— Точно, Куцый, знатное мочилово было…
Витя только головой покачал — на серьезную бригаду этот сброд не тянул. Но, что есть — то есть.
— А ну цыц, успеете еще побазарить! — осадил престарелую босоту Хорек. — Выезжать пора!
— А кого прессовать едем? — Подал голос тот же пузан.
— Кто-нибудь из вас в Нахаловке бывал? — уточнил положенец.
— Я был! — Поднял руку один из бойцов, после чего смахнул ладонью пот с абсолютно лысой головы. — Правда, давно — в девяносто восьмом. Жора Буйный тогда леспромхоз пытался у каких-то лохопетов деревенских отжать…
И как, отжали? — выкрикнул кто-то «из толпы». — Чет я Буйного с девяносто восьмого и не видел.
— Так он в девяносто восьмом и пропал, — сообщил лысый боец. — Там конкретная такая тайга вокруг этой деревни… Местные сказали: поехал деляну одну смотреть, лесозаготовительную, и заплутал…
— Со всей братвой заплутал? — посыпались вопросы. — А ты, тогда, как уцелел?
— Со всей братвой пропал! Спасатели с собаками искали и никого не нашли. А мне повезло — Буйный в город отправил, — ответил боец. — За нотариусом, чтобы чин-чинарем «в наследство» вступить. Мы приехали, а уж нет никого… — вновь повторил он. — Пропали, говорят… Тайга, мол, большая…
— Ты, Кучерявый, нахрена нам это дерьмо в уши льешь? — Перебил рассказчика Хорек. — У тебя за дорогу поинтересовались, а ты какое-то фуфло толкаешь! Нарисуй братве ясную картинку: как проехать и где собраться…
— Рыгаловка там на въезде была, — вспомнил Кучерявый. — Как ща помню — «Мечта лесоруба». Вот у этой мечты и можно стрелкануться всем до кучи.
— Значит так, босяки! — вновь призывая внимание, крикнул Гоша. — Выезжаем малыми партиями, а не всей кодлой, чтобы лишнего внимания не привлекать! Собираемся у «Мечты», если она еще есть. Ну, или где-нибудь на въезде… Ясно, пацаны? — Нестройный гул был ему ответом. — Кучерявый вам про дорогу расскажет, если кто еще с навигатором тупит. Всё, разбежались по тачкам!
Двор особняка Хорька начал «редеть», вооруженные уголовники постепенно рассасывались. Положенец повернулся к Бульдозеру:
— Виктор Палыч, может тебе не ездить? Я с пацанами все сам порешаю…
— С чего бы это, Георгий Валерьевич? — Недобро покосился на подельника Бульдозер — особо доверять Хорьку в таком деле он не мог. — Вместе поедем. Я это общак уже тридцать лет ищу!
— Думаешь, что он все еще там?
— Бурята просто так бы не зажмурили. Да и твоих… Все более чем серьезно, Гоша… Более чем…
Они выехали последними двумя машинами в сопровождении двух особо доверенных телохранителей Тихорецкого, и трех лучших бойцов Хорька — самых молодых и перспективных. Всю дорогу до Нахаловки уголовные авторитеты молчали — в принципе, все было обговорено заранее. Хорек дремал, время от времени открывая один глаз, а Бульдозер гонял в голове возможные варианты событий.
Он надеялся, можно было сказать, что даже чувствовал пятой точкой, что в этом медвежьем углу его ждет встреча с прошлым, которое все никак не отпускало стареющего уголовника. Он и сам понимал, что несмотря на все официальные «регалии», полученные при внедрении во власть, на весь внешний лоск и легальный бизнес, он так и остался бандюком из девяностых.
И как раз эта его часть, загнанная в «подполье» и удерживаемая там чудовищными усилиями воли, и была самой настоящей. А все остальное — лишь маска, позволяющая наслаждаться жизнью на полную катушку. Ибо времена царствования бандитского беспредела, в котором Витя чувствовал себя, как рыба в воде, увы, безвозвратно ушли. О чем он жалел, пусть и в тайне, не желая признаваться в этом даже себе.