[1]Шпора — игла для нанесения татуировок (тюремн. жаргон).
[2]Мазута — краска для нанесения татуировок (тюремн. жаргон).
[3] «Калина Красная» — советский полнометражный фильм. Реж. В. Шукшин. К/с — «Мосфильм», 1973 г.
[4] Мильгамма — лекарственный препарат, широко применяемый в комплексной терапии многих неврологических заболеваний.
[5] Покерфейс (Poker face) — в терминологии покера выражение лица, не выдающее эмоций, а также мимические уловки, вводящие оппонента в заблуждение.
[6] Ката́ла — один из представителей воровских профессий. Каталы получают доход от игорного бизнеса, применяя меченые карты и другие шулерские приёмы. В уголовном мире относятся к элите.
[7] «Рабыня Изаура» — бразильский телесериал 1976 г. Первые 5 серий телесериала были продемонстрированы по Центральному телевидению 16—20 октября 1988 года.
[8] Алеха — товарищ (тюремный жаргон).
[9] Двадцать на два — человек, беспрекословно выполняющий приказания авторитетных преступников.
Глава 19
От основательной оплеухи старикана сонное состояние мгновенно улетучилось. Я, скрежетнув зубами от ярости, молча кинулся на постаревшего таджика, чтобы отвесить старому урке ответную звездюлину. Сбрендил, сука, что ли? На пахана руку поднял! Да я ему сейчас эту заготовку собственными зубами отгрызу… Но вовремя остановившая меня вторая зуботычина, заставила вспомнить: кто я теперь и где нахожусь! А ведь крепко бьет, падла! Даром, что песок из жопы на землю сыплется! Так, тля, это ведь реально Махмудка! Мой верный Али-Баба! Да мы с ним теперь и горы свернем! Только сначала надо все основательно обдумать… Присмотреться… Может, Махмудка уже и не мой!
До меня неожиданно дошло, что эта гребаная Нахаловка и есть тот самый поселок Советский, в котором мы с Али-Бабой и заныкали союзную воровскую кассу? То-то никак не оставляло меня чувство, что я эту дыру уже раньше видел. Хоть и изменилась она за тридцать четыре года… Мой взгляд неожиданно зацепился за трехэтажную хоромину — теплое гнездышко, выстроенное Махмудом: так, он что, падла, общак на свои нужды пустил? Ссучился из-за бабла, словно конченый апельсин? Мои кулаки сжались помимо воли. Старикан, словно почувствовал всколыхнувшуюся во мне злобу, хоть и не видел в потемках моих рук, и вновь замахнулся. Ну, нет, хватит! Так дело не пойдет — балабас[1] и без оплеух раскалывается!
— Все-все, дед, — крикнул я, поднимая руки над головой и разжимая кулаки, — урок усвоен! Извиняй!
— Кха! — Надсадно кашлянул Махмуд и отошел в сторонку, освобождая проход из машины. — Как-то подозрительно быстро ты соображать стал, внучок… — задумчиво произнес Али-Баба, почесав заросший седой щетиной подбородок. — Неужели по вене еще сегодня не вмазал?
О как! — Продолжали прокручиваться мысли в моей голове. А ведь за то время, что прошло с нашего последнего разговора, старикан умудрился насовсем избавиться от своего таджикского акцента. И по-русски он говорил чисто, словно на родном.
— Бать! — К Махмуду подошел Валек, и положил ладонь старикану на плечо. Зря ты его так — он вообще на лечение согласный! Мы его с Лехой к Лукьянихе везли, да только по дороге подобрали нежданчик на нашем кукурузном поле… Пришлось вернуться — ты его увидеть должен.
Пока они говорили, я успел выбраться из «Патриота», успев привести в порядок свои сумбурные мысли и чувства. Светиться перед старым пока не стоило. Если он действительно спустил общак, мне придется его наказать! Но сначала нужно все как следует проверить. Закон — он такой, для всех един! Я вот за эту кассу жизни не пожалел. Поэтому и вправе требовать от остальной босоты такой же самоотверженности! Я — Вор! Коронованный! И я в своем праве — судить и казнить!
Махмуд переглянулся с приемным сыном и, не говоря ни слова, крепко ухватил меня своими агальцами[2] за подбородок. Пальцы у старикана, не смотря на его возраст, оказались цепкими, с грубой и заскорузлой кожей, неприятно оцарапавшей мою нежную юную «шкурку». Я мотнул головой, но вырваться из стального захвата Махмуда не смог. И откуда у этого древнего таджикского Бабая[3] столько сил? А на вид и не скажешь — умеет шифроваться говнюк! Моя школа! Хотя, возможно, мое новое тело ни к черту. Займусь им «на досуге».
Старикан, тем временем, подтянул меня вплотную к своему морщинистому лицу, дохнув на меня крепким табачным запахом, за которым, едва ощущаемый, пробивался запах качественной алкашки. Накатил старикан пару стопок перед разговором, чтобы кровушку холодную разогреть-погонять. Уважаю! Сам недавно таким же был. Свежи еще в памяти те «приятные» моменты…
— Не пойму никак, Тимоха, — темные глаза старикана острыми буравчиками впились в мои, — что с тобой сегодня не так?
А Махмудка-то не прост! Ох, как непрост! Он очень сильно «вырос» за эти годы, и уже не является тем недалеким таджиком-уголовником, которого я знал. Похоже, основательно поработал над собой мой верный «порученец», такой проницательности я за ним тогда не замечал.
— Да ты чего, дед? — Твердо глядя в глаза старикана, предпринял я попытку отвести от себя всякие подозрения. — Такой же я, как и обычно…
— Нет, врешь, мелкий! — Беспардонно перебил меня старикан, продолжая всматриваться в мое лицо. — Что-то в тебе явно изменилось! Смотришь прямо, рожу не воротишь и глаза не бегают! — Выдал, наконец, он свой вердикт. — Когда такое было?
— Ну, так правильно, бать, — неожиданно встал на мою сторону Валек, — решение пацан серьезное принял — завязать! Да и мне, в кои-то веки, с ним нормально поговорить удалось. Как с настоящим мужиком.
— Может, детство, наконец, в жопе играть перестало? — Проскрипел Али-Баба, отпустив мой подбородок. — Это Глашка твоя, Валек, испортила пацана! — Брюзгливо заявил старик, обернувшись к Вальку. — Все носилась с ним, как с писаной торбой! А ты ей потакал… А как же, ведь любимый и единственный сынок! Вот и добегались!
— Дед, а сам-то, сам? — Хохотнул Валек, стукнув старика кулаком в плечо. — Ты ему тоже такие проказы прощал, за которые мне в детстве ремнем регулярно прилетало!
— Все хороши! — Неожиданно улыбнулся Махмуд и его недовольный брюзгливый голос слегка «потеплел». — С себя ответственности тоже не снимаю.
И тут я с огромным удивлением осознал, что старик искренне любит этих, в общем-то, чужих ему людей. Что они действительно, стали ему самой настоящей семьей, которой у меня никогда не было. Не по понятиям честному законному вору семью иметь. А вот Махмудка, похоже, сподобился на старости лет семейным счастьем насладиться. Мне, отчего-то, даже завидно стало, хотя раньше никогда я о таких вот заморочках не задумывался. И еще одну особенность я за Али-Бабой заметил: он не только акцент, он еще и от фени отказаться сумел. Хотя раньше фраера, не нюхавшие зоны, его без переводчика понять не могли. И как ему провернуть все это удалось? Ума не приложу. Ну, ничего, время все расставит на свои места!
— Но таким, Тимка, ты мне больше нравишься! — Продолжил свой базар старикан. — С иглы мы тебе слезть поможем — ты, вроде бы, не совсем еще конченый…
Ага, профукали вы, братцы, своего пацана. Как ни крути, а откинулся торчок от передоза. Хотя, может быть, и действительно не был он совсем уж конченым ширяльщиком. Просто, так обстоятельства сложились. Но ведь это не умаляет ничьей вины. И то, что их любимый сынок, внучок и крестник жив-здоров — всецело моя заслуга! Вернее, той неумолимой и неведомой Силы, что засунула меня в это никчемное и отравленное наркотой тело. Иначе бы уже лили слезы над его хладным телом, и драли волосы на голове. Я им, конечно, ничего не скажу — мне и самому как-то нужно адаптироваться в это новом мире, но упустили они где-то пацана-нарика, это факт!
— Дед, я смогу! — твердо произнес я, не уводя взгляда в сторону.
— Хорошо, мелкий! — Махмуд взъерошил мне волосы на голове. — Мы же семья… Так, и чего вы там на поле нашли? — Улыбка сошла с лица старикана, когда он вспомнил о делах. Теперь передо мной стоял натуральный хищник, вожак стаи, готовый на все ради нее.
— В машине… — ответил Валек. — Леха, открывай!
Крестный снял с кузова крышку и откинул задний борт. Старик, шаркая ногами и опираясь на палочку (но мне было прекрасно видно, что он легко может обойтись и без нее), доковылял до открытого кузова и заглянул внутрь.
— Сука! — Злобно прошипел он, едва взглянув на привезенное нами мертвое тело. — Бурят!
Ну, еще бы он Бурята не узнал! — Молча усмехнулся я. Ведь не один раз ему с Бурятом сталкиваться приходилось. Иногда и закусывались жестко меж собой… Но против бычьего здоровья и силы тюремного киллера, нечего было Махмудке противопоставить. Лишь мой непререкаемый авторитет в воровской среде временами ему жизнь и спасал.
— Бать, че за бурят? — поинтересовался у старикана Валек.
— Похоже, ребятки, нашли меня шестерки Вити Бульдозера! — произнес старик, не отрывая глаз от мертвого Бурята. — Скоро и остальная шобла нагрянет — он этого амбала всегда первым посылал…
— Погоди, бать, не кипишуй! — произнес Валек. — Ты точно уверен, что это он? Ведь сколько лет прошло? Люди меняются…
— Ты часто таких бугаев в своей жизни встречал? — произнес дед, ткнув в жмура резиновым наконечником трости. — Да еще и узкоглазых-расписных?
— Твоя правда… — Задумчиво почесал в затылке Валек. — Редкостный говнюк, такого не забудешь.
— А сколько он душ по приказу Бульдозера загубил, не хватит пальцев! — продолжил старый. — Когда-нибудь это должно было случится…
— Бать, неужели ты так этому Бульдозеру насолил, что он больше тридцати лет забыть этого не может? — спросил папахен.
— Выходит, что так, сынок! — Хищно усмехнулся старик, сверкнув золотыми коронками.
— Постойте, мужики! — Крестный тоже решил поучаствовать «в процессе». — Вы самое главное упускаете — он жмур! Выходит, что кто-то его пришил, и с какого-то перепугу бросил на нашем поле. Возникают вопросы: кто бы это мог быть и нахрена ему все это нужно?