Екатерина ВильмонтНаходка для шпиона
Глава IКОЖАНЫЙ БУМАЖНИК
Было темно. Шел дождь со снегом. Гошка спешил домой. Он возвращался с курсов немецкого языка, куда они с двоюродным братом Никитой записались после путешествия на Майорку. Там они поняли, что в наше время без иностранных языков очень плохо, а немецкий выбрали потому, что Гошке предстояло в январе поехать в Германию к отцу и совсем невредно было бы хоть что-то уже знать по-немецки. Гошкина мама и родители Никиты эту идею одобрили и дали денег. Занятия на курсах проходили по вечерам три раза в неделю. «Их бин, ду бист, ер ист», — твердил про себя Гошка и не заметил, как нос к носу столкнулся со своей одноклассницей Розой Мотиной по прозвищу Тягомотина.
— Ой, Гуляев, это ты?
— Я. Привет, а ты что в такую погоду шляешься? — не слишком радостно приветствовал Розу Гошка.
— Я… я… Я собаку потеряла! — всхлипнула Роза.
— Как это? — удивился Гошка. У Розы был чудесный пес, колли, тихий и покладистый. — Как тебя угораздило?
— Да я на минутку отвернулась, а он…
— Что?
— Слинял куда-то! Наверняка кто-то тут сучку течную прогуливал, вот он за нею и помчался… Что я скажу? Папа не велит его с поводка спускать, а мне его жалко… Ронни! Ронни!
— И давно ты его ищешь?
— Давно, — всхлипнула Роза.
— А твои родители наверняка с ума сходят. Ты бы им позвонила, что ли…
— Я боюсь…
— Да ты что! Они знаешь как обрадуются, что пропала только собака.
— Ты думаешь?
— Уверен!
— Гош, а ты мне поможешь Ронни поискать? Мне одной страшно…
— Помогу, куда денусь, — вздохнул Гошка. Он просто был так воспитан — девочкам, даже таким занудам, надо помогать… и еще почему-то у него возникла мысль: «Я сейчас обязательно вляпаюсь в какую-нибудь историю». — Ну, Роза, что делать-то будем?
— Давай в сквер сбегаем, может, он там…
— Пошли!
В сквере в такую гнусную погоду гуляли только собаки со своими несчастными хозяевами.
— Роза, а где же твой Ронни? — спросил Тягомотину старичок с миттельшнауцером на поводке.
— Потерялся, — всхлипнула Роза, — я уже целый час его ищу! А вы его не видели?
— Нет, — покачал головой старичок. — Не видел. Да вот же он, Роза, бежит…
— Ронни! Ронни! — закричала Роза. — Иди скорей, мой маленький, мой хорошенький, фу, какой ты грязный!
Неизвестно, кто больше радовался — собака или хозяйка. Но, наверно, больше всех обрадовался Гошка.
— Роз, ну я пойду, а?
— Ага, иди, Гуляев, спасибо за помощь!
— Да какая там помощь, — скромно сказал Гошка. — Домой-то одна дойдешь? — Гошка еще вспомнил, что девчонок надо до дома провожать, хотя ему этого смертельно не хотелось.
— Да, спасибо.
— Тогда пока! — возликовал Гошка и припустился бегом, но вдруг обо что-то споткнулся и с трудом удержался на ногах. — Ну ни фига себе! — даже присвистнул он, разглядев предмет, благодаря которому чуть не въехал носом в землю.
Он нагнулся и поднял его. Это был кожаный коричневый бумажник. И, едва взяв бумажник в руки, он вспомнил, что лучше не вязаться с такими находками. В Москве много было историй о том, как человек находил бумажник с деньгами, радовался до полусмерти, а потом тут же откуда ни возьмись появлялся хозяин бумажника, заявлял, что у него пропали деньги, и нашедшему приходилось отдавать свои, кровные… Он тут же бросил бумажник и отошел в сторонку. Но никого кругом не было.
«А может, кто-то в самом деле потерял бумажник? Тогда лучше, чтобы я его нашел, чем какой-нибудь жулик. Я, если там есть документы, просто верну его, и дело с концом, — благонамеренно решил Гошка, огляделся по сторонам и как-то воровато схватил бумажник. Вокруг все было тихо. — Да, — через минуту решил Гошка, — кто-то его потерял. — Он ощупал бумажник. — Туго набитым его не назовешь, ну и слава богу, а то еще посчитаешь чужие денежки, и не захочется отдавать. Да и вообще, откуда я знаю, сколько там было? Может, кто-то уже поживился? Взял денежки, а бумажник выбросил? Ладно, отнесу домой, а там разберусь, что к чему», — принял решение Гошка, сунул бумажник в карман куртки и со всех ног понесся домой. Он и так слишком долго гулял по такой мерзкой погоде. Даже дрожь пробрала.
Подбегая к дому, он поднял глаза и увидел, что в окнах горит свет. Значит, мама уже дома. С одной стороны, хорошо — не надо самому себе варганить ужин, а с другой — сразу бумажником заняться не получится.
— Мам, это я! — крикнул он с порога.
— Гошка, где ты был? Я уже волновалась.
— Мам, ты же знаешь, у меня дойч!
— А потом? Ты сегодня очень припозднился!
— Ага, я Тягомотину встретил, она псину свою потеряла, вот я и помогал ее искать.
— Нашли?
— Нашли!
— Ну и славно. Ой, да ты весь вымок! Давай быстренько переоденься! Есть хочешь?
— Как сто волков!
Гошка юркнул к себе в комнату, сунул бумажник в ящик стола и на всякий случай запер ящик, хотя мама не имела привычки шарить в его столе, но, как говорится, береженого бог бережет.
— Гоша, ты скоро? — позвала с кухни мама.
Он забежал в ванную вымыть жутко грязные руки, мигом переоделся и вскоре уже сидел за столом и уплетал макароны с сыром, запивая их томатным соком.
— Вкусно! Мам, положи мне еще! Да, мам, представляешь себе, у нас теперь не будет уроков по субботам! Мы добились!
— То есть как добились? — округлила глаза мама.
— Ну, сейчас в большинстве школ по субботам не учатся, а мы чем хуже? Ну, старшеклассники написали прошение на имя директора, подписи собирали и все такое… Это еще с прошлого года тянулось, ну и, когда новый учебный год начался, девятые и десятые вообще забастовку объявили, и нам пошли навстречу… Будем учиться только пять дней, класс!
— Боже мой, если бы в мое время кто-то затеял что-то подобное, и его и его родителей просто со свету бы сжили… А теперь…
— Это еще что! А вот у нас на курсах девчонка одна учится, так у них в лицее вообще кайф! Пять недель учатся, а потом неделя каникул!
— Каждые пять недель? — поразилась мама.
— Именно!
— Невероятно! Только на этом фоне ваша несчастная суббота… не слишком роскошное завоевание, тебе не кажется?
— Ладно, сойдет, — махнул рукой Гошка и принялся мыть посуду.
У них с мамой было заведено так: если ужин готовила мама, Гошка мыл посуду, а если готовил Гошка, посуду мыла мама. Когда с домашними делами было покончено, Гошка закрылся у себя и достал бумажник. Положил его на газету и не без трепета открыл. Первое, что бросилось ему в глаза, был паспорт.
«Здорово, — подумал Гошка, — по крайней мере удастся все вернуть владельцу». Паспорт оказался на имя Горенича Анатолия Васильевича, 1962 года рождения и прописанного по адресу: ул. Берзарина, д.7, корп. 2, кв. 163. «Где это — улице Берзарина? Что-то знакомое…» Но Гошка никак не мог вспомнить. Можно, конечно, спросить у мамы, но тогда придется что-то ей объяснять, а этого очень не хотелось. Звонить кому-то было уже поздно, и Гошка решил все отложить до завтра. Он вдруг ощутил какую-то странную тревогу, и ему захотелось как можно скорее вернуть бумажник владельцу. «Ну-ка, посмотрим все же, что там еще». Кроме паспорта, в бумажнике обнаружились еще фотография девочки лет шести, несколько почтовых квитанций и какая-то бумажка с цифрами и буквами, похожая больше всего на шифровку. И еще там было пятьдесят долларов одной бумажкой и три тысячи рублей. «Вот небось мужик обрадуется, и документы и деньги, все получит в целости и сохранности. Наверняка напился человек и посеял бумажник». Гошка был заранее рад, воображая, как просветлеет лицо Анатолия Васильевича Горенича при виде своей пропажи.
Утром он первым делом позвонил Шмакову.
Тот удивился:
— Ты чего, Гош?
— Леха, выйди минут на десять пораньше, а?
— На фиг?
— Поговорить надо, я тут вчера кое-что нашел…
— Понял. Выхожу через пять минут.
— Жду!
Во дворе они сразу свернули за угол, чтобы по дороге в школу их не отловил кто-то из знакомых.
— Ну, чего ты там надыбал? — спросил Леха, от нетерпения даже подпрыгивая не месте.
— Бумажник!
— Брешешь!
— Очень надо!
— И где он?
— Дома, где же еще? Не попру же я его в школу.
— Светленькая мысль! И чего там?
— Паспорт, деньги, бумажки какие-то.
— Денег-то много?
— Ага! Пятьдесят гринов и три тыщи деревянными.
— Ну… а я-то думал… — разочарованно протянул Леха.
— Что ты думал?
— Думал, вдруг там тыщ десять «зеленых»…
— И что тогда? — поинтересовался Гошка.
— Сам, что ли, не понимаешь? Тогда бы мы с тобой…
— Нет, Леха. Мы же с тобой не воры, — твердо заявил Гошка.
— При чем тут воры? Этот мужик сам лопатник потерял, а мы нашли…
— Положим, нашел его я, — восстановил истину Гошка.
— И ты бы с другом не поделился?
— Леха, знаешь, как называется то, что ты тут развел?
— Ну?
— Де-ма-го-гия! Вот если бы в бумажнике не было паспорта, тогда другое дело.
— Слышь, Гошка, а за каким чертом ты меня вызвал? Ты нашел, вот и распоряжайся по своему усмотрению!
— Я просто хотел тебе предложить смотаться туда вместе со мной. Но если ты не хочешь…
— А это где?
— Улица Берзарина, знаешь такую?
— Берзарина, говоришь? Ага, знаю, метро «Октябрьское Поле».
— Откуда дровишки?
— У меня там родственники живут.
— Случайно не в седьмом доме?
— В седьмом!
— Корпус два?
— Не-а, корпус один.
— Так ты со мной поедешь?
— Куда же я денусь?
После уроков они забежали к Гошке, наскоро поели супу с клецками и побежали к метро.
— Слышь, Гошка, — задумчиво проговорил уже в вагоне метро Леха, — вообще-то в таких случаях вознаграждение полагается.
— Да, — кивнул Гошка, — вроде полагается.
— И ты его тоже не возьмешь?
— Посмотрим.
— Чего смотреть-то?
— Все будет зависеть от того, в какой форме это вознаграждение предложат.