— Я же говорил — надо встать пораньше, — ворчал Леха.
— Но мы и так ни свет ни заря из дому вышли, — сказала Саша, — хорошо еще, что мама опять на съемки уехала, а то и вовсе бы не вырваться.
— Да вообще-то это все фигня, — заметил вдруг Гошка. — Какое наше собачье дело, чем, как и с кем занимается этот тип. В конце концов, пусть гуляет. Рано или поздно его поймают. Так не все ли нам равно — рано или поздно?
— Но мы же знаем, что он преступник! — воскликнула Ксюша.
— Ну и фиг с ним, а я замерз!
— Гошка, я тебя не узнаю! — закричала Ксюша.
— Я, может, сам себя не узнаю! Ну и что с того? Вы как хотите, а я иду домой.
Ксюша внимательно посмотрела на Гошку.
— Кажется, ты заболел. Саш, посмотри, у него, по-моему, температура.
— Да ничего подобного! — отмахнулся Гошка. — Просто мне все надоело.
Но Саша протянула руку и пощупала Гошкин лоб.
— Да, конечно, у тебя температура! Идемте, его надо уложить и дать аспирин.
— Гошка, у тебя есть аспирин? — поинтересовалась Ксюша.
— Наверное, есть, — вяло отозвался Гошка. Он даже не отреагировал на Сашино прикосновение. Ему и впрямь было худо.
Через двадцать минут он уже лежал на диване, накрытый пледом, и пил шипучий аспирин.
— Гоша, надо позвонить твоей маме, — сказала Саша не терпящим возражений тоном. — Если мы этого не сделаем, она рассердится.
— Не надо, — слабо запротестовал Гошка.
— Надо!
И Саша позвонила Юлии Александровне в мастерскую.
— Юлия Александровна? Здравствуйте, это Саша Малыгина говорит. Вы знаете, Гоша заболел, у него высокая температура. Мы дали ему аспирин. Я думаю, вам надо это знать.
— Сашенькая, милая, спасибо! Ты побудешь с ним до моего возвращения?
— Ну, конечно, но я тут не одна. Еще Ксюша и Леха…
— Я буду минут через сорок! — пообещала Юлия Александровна. — Сашенька, пожалуйста, сделай ему чашку чаю с лимоном, да побольше, и заставь выпить. Ему сейчас надо много пить.
— Хорошо, — сказала Саша и тут же отправилась на кухню.
Гошку так трясло, что он почти ничего не соображал.
— Ксюха, а ты тоже хочешь все бросить? — шепотом спросил Леха.
— Нет, конечно, — покачала головой Ксюша. — Гошка заболел, но мы-то здоровы. В котором часу этот тип обычно вечером собаку выгуливает?
— Примерно в полдевятого. Но что толку следить, как он с собакой таскается? Зряшное дело.
— Почему зряшное? А если он опять к автомату попрется?
— Вообще-то да.
Тут в комнату вернулась Саша с большой кружкой чаю.
— Гоша, пожалуйста, выпей, — попросила она.
Гошка открыл глаза. Над ним склонялась Саша, ласковая, заботливая, она что-то говорила, потом села на краешек дивана. И даже поднесла к его губам чайную ложку с чаем.
— Выпей, Гоша, выпей обязательно, твоя мама велела.
— Ну, Сашка, ты просто настоящая сестра милосердия! — засмеялась Ксюша.
— Чем ржать, помогли бы лучше, — потребовала Саша.
— Девки, а вы вообще-то подальше держитесь, заразиться недолго, — предостерег Леха.
— Эх ты, — презрительно скривила губы Саша, — друг называется.
— Ну, дружба дружбой, а микробы врозь, — проворчал Леха. — Ему что, лучше будет, если мы все свалимся?
— Мужская логика, — фыркнула Ксюша.
Вместе с Сашей они постепенно влили в Гошку весь чай. А вскоре уже появилась Юлия Александровна.
— Гошка, ну что за дела? — огорченно проговорила она. — Сейчас буду варить тебе клюквенный морс.
— Юлия Александровна, мы пойдем? — спросила Саша.
— Да, да, ребятки, ступайте, и спасибо вам.
Выйдя из квартиры, Леха спросил:
— Ну что будем делать? Саш, мы тут с Ксюхой решили вечерком все-таки последить за Витасиком.
— Я вечером не могу. Папа обещал заехать. Мы давно его не видели.
— Ладно, мы и сами справимся, — сказала Ксюша. — Не беспокойся.
Глава XБУДЕМ ЗНАКОМЫ!
Когда Саша вернулась домой, Мани еще не было. Но беспокоиться нет оснований. «Наверняка торчит у кого-нибудь из одноклассников. Она такая общительная, не сидеть же ей одной дома», — решила Саша и взялась за уборку. Не хотела ударить лицом в грязь перед папой. Тем более на этой квартире он у них ни разу не был. Родители Саши и Мани развелись уже полтора года назад. И девочки очень страдали от этого, особенно Саша. Мама, конечно, тоже страдала, но не показывала виду. У мамы характер железный. Все кругом удивляются — как это мама не боится оставлять девочек одних, когда уезжает на гастроли или съемки. А что же ей делать? Она известная актриса, а в последнее время стала просто знаменитой после одного исторического телесериала. И папа у девочек тоже знаменитый артист. Он на днях вернулся из Голливуда, где снялся в фильме, правда, не в главной роли, но все равно… Саша обожала отца и гордилась им. Куда же все-таки запропастилась Маня? Но вот в дверях повернулся ключ.
— Сашка, ты дома? — с порога крикнула Маня.
— Я-то дома, а вот тебя где носит?
— Сашка, ну как, вы чего-нибудь узнали?
— Не чего-нибудь, а что-нибудь, — поправила младшую сестру Саша.
— Так узнали или нет?
— Нет, ничего. Мы его либо прозевали, либо он просто из дому не выходил. Ждали мы, ждали, а потом Гошка заболел.
— Как заболел? — воскликнула Маня.
— Температура у него поднялась, он совсем сомлел, мы его домой отвели, маму его вызвали.
— А что с ним? Врач был? — встревожилась Маня.
— Наверное, Юлия Александровна вызвала, но похоже, что это грипп. Сейчас кругом грипп.
— Ему надо побольше пить!
— Его мама это знает.
— А какая у него температура?
— Тридцать девять и три.
— Ого!
— Мань, я, конечно, понимаю все твои чувства, но ты не хочешь помочь мне с уборкой?
— Сейчас!
Маня тотчас схватила тряпку. Ей смертельно хотелось рассказать сестре о своих успехах, но она не была уверена, что стоит это делать. Смахивая пыль с мебели, она думала, с кем бы ей поговорить. К сожалению, Гошка отпадает, Саша с Ксюшей тоже… Никита? Он тоже болен. Леха вряд ли воспримет всерьез ее подвиг. Но если с кем-то не поделиться, можно лопнуть.
— Саш, а что вы дальше собираетесь делать?
— Ксюшка с Лехой пойдут вечером последить за Витасиком, когда он опять куда-то позвонит.
— Понятно.
Вскоре с уборкой было покончено. А в половине седьмого явился папа с подарками и рассказами о Голливуде и все другие мысли вылетели у девочек из головы.
Ксюша и Леха второй раз за этот день отправились к дому, где жил Виталий Антонович.
— Меня уже тошнит от этого дома, — призналась Ксюша.
— Есть немного, — кивнул Леха, — но чего делать-то? Надеюсь, хоть сейчас эта морда гадская появится. Ненавижу!
— Почему? — рассмеялась Ксюша. — Вот Наташу тебе есть за что ненавидеть, а этого…
— Ну, эту гадюку вообще придушил бы! Зараза!
— Леха, поменьше эмоций!
— Почему это?
— Потому что эмоции мешают делу.
— Кто это сказал?
— Я!
— А ты что за мудрица?
— Кто? — поперхнулась Ксюша. — Мудрица?
— Ага. Мудрец мужского рода, а про баб как говорят?
— Про женщин, Леха, говорят просто «мудрая женщина».
— Нет, тебе «мудрая женщина» не подходит, мудрица лучше.
— Леха, внимание!
В самом деле, во двор вышел Виталий Антонович с Ларри на поводке и пошел по направлению к скверу. И тут же от стены дома отделилась какая-то тень и пошла в том же направлении.
— Ксюха, сдается мне, что за ним следят, — прошептал Леха.
— Очень интересно.
Держась на некотором расстоянии, они двинулись вслед за тенью. Впрочем, никакая это была не тень, а молодой парень в куртке-косухе. Сомнений не было — он шел за Виталием Антоновичем.
— Ой, Леха, не нравится мне все это. Просто не дело, а слоеный пирог.
Виталий Антонович между тем пришел в сквер и отпустил Ларри с поводка. Парень в косухе держался поодаль.
— Ксюха, есть мысля!
— Ну?
— Проследить за парнем.
— Леха, я не смогу. Мне в десять надо быть дома, а то потом такие неприятности будут… Вообще запереть могут.
— Ну фиг с тобой, я один попробую!
— Леха, ты обиделся?
— Ничего я не обиделся. Просто непруха сплошная, Гошка вон заболел, Сашка с Машкой папаню принимают, ты линяешь, я остаюсь один, как…
— Как перст! — подсказала Ксюша, смеясь.
— Вот именно. Как перс.
— Да не перс, а перст!
— Какая разница! Персу одному тоже хреново!
— А черт с ним, с этим парнем!
— Ты дура, да? Он же нас может на самого главного бандита вывести. Витасик-то наш мелкая сошка, по всему видать.
— А зачем крупной сошке за мелкой следить?
— Ну, это яснее ясного!
— Объясни, если тебе все так ясно.
— А если мелкая сошка чего-то темнит, какую-нибудь лажу подсовывает, надо поглядеть, не снюхалась ли она либо с ментами, либо с другой крупной сошкой.
— Да, наверное… — задумчиво проговорила Ксюша. — Только, Леха, ты будь осторожен и не вздумай лезть на рожон.
— Что я, дурной, что ли? Мы свое дело знаем. А ты, Ксюша, вали домой.
— Мне еще рано, сейчас только четверть десятого.
— Все равно, чего тебе тут делать? Чем раньше домой придешь, тем меньше к тебе приставать будут.
— Да нет, зачем мне их баловать. Сказано в десять — приду в десять.
— Ну, как хочешь, — пожал плечами Леха, но в глубине души он был рад: все не так тоскливо будет.
Виталий Антонович между тем взял Ларри на поводок и направился обратно к дому. Парень в косухе за ним. Когда хозяин и собака вошли в подъезд, парень вытащил из кармана мобильник:
— Алло, дядя Жора, это я. Погулял с собакой и пошел домой. Ага, подожду, а сколько ждать-то? Хорошо, еще полтора. Пока.
— Леха, неужели ты полтора часа тут проторчишь? — с ужасом спросила Ксюша. — А потом еще за ним потащишься?
— Да, перспектива кислая… Не знаю. Лучше уж я с утречка… А то дома влетит так, что костей не соберешь.
— Тебя что, лупят? — ахнула Ксюша.