Встав, я отбрасываю стул, и он с грохотом падает на пол. Я слышу, что в ресторане воцаряется тишина, но это меня не волнует. Я не замечаю никого, кроме маленького придурка напротив меня. Я достаю из кармана бумажник, достаю несколько купюр и бросаю их на стол.
– Ты несешь какую-то чушь. И это интервью закончено.
Джаспер встает, отодвигая стул.
– Уверяю тебя, это не так. Все, что я сказал – правда.
Я показываю на него пальцем, прежде чем уйти.
– Ты поганый лжец.
Мои ноги становятся резиновыми. Честно говоря, я не знаю, дойду ли я до выхода.
– Если ты мне не веришь, спроси Джейка.
Это заставляет меня остановиться.
– Или Тома, Денни... Тру. – Его слова ударяют меня по напряженной спине.
Они знали?
Я медленно поворачиваюсь к нему.
– Они все знают правду. Мэри рассказала Джейку много лет назад. Когда вы только переехали в Лос-Анджелес. Они знали все это время, и не удосужились сказать тебе. Заставили тебя думать, что Джонни никогда не знал о тебе. Что он никогда не заботился о тебе. Целое десятилетие лжи. И это заставляет задуматься, почему они никогда ничего тебе не говорили, не так ли? И что еще скрывают от тебя?
Я пригвоздил его взглядом.
– А ты все знаешь, черт возьми.
– Вообще-то, я много чего знаю. Больше, чем ты, однозначно.
– Пошел к черту.
Этот кретин действительно имел наглость рассмеяться. Мне нужно убираться отсюда к чертям. Когда я отвожу от него взгляд, замечаю телефон, лежащий на столе. Запись на пленке вновь выставит мою жизнь напоказ. Телефон записал весь разговор. Меня услышит весь мир. Независимо от того, правда ли то, что он говорит о Джонни, это будет горячая история. Меня опять будут обсуждать.
Я уже вижу эти проклятые заголовки.
«Джонни Крид умер из-за своего незаконнорожденного сына, Шторма Слейтера».
Это абсурдно. Но люди не будут интересоваться, правда ли это. Здесь вступает в силу закон толпы. Я буду распят в прессе и в социальных сетях, в зависимости от того, как будут раскручивать историю.
Боже.
Я не хочу, чтобы это было правдой.
Моя единственная семья. Люди, которых я люблю и которыми восхищаюсь, скрывают от меня правду. От этой мысли меня тошнит. Но что-то глубоко внутри подсказывает мне, что Джаспер не лжет. Хоть и мудак, но он говорит правду. Джонни знал обо мне. Он сел в машину и оказался в овраге, направляясь ко мне. И этот ублюдок собирается опубликовать эту историю для любопытной толпы. И я ничего не могу с этим поделать. Если только...
Для крупного мужчины я двигаюсь быстро. Бросаюсь вперед и смахиваю его мобильник со стола, прежде чем он успевает пошевелиться. Бью по нему ботинком. Треск стекла под моей ногой полностью удовлетворяет меня.
– Вы мне за это заплатите.
Теперь моя очередь смеяться. Я достаю из бумажника еще несколько купюр и бросаю ему в лицо.
– Это должно возместить ущерб.
Деньги падают на пол. Он даже не пытается их взять. Я смотрю, как он засовывает руку в карман брюк и достает маленькое записывающее устройство. Вытащив его, он вертит его в пальцах. И мое краткое чувство облегчения исчезает.
– У меня всегда есть запасной вариант.
Самодовольный ублюдок пожимает плечами.
– Мне очень понравился наш сегодняшний разговор, Шторм. Я пришлю тебе готовую статью прежде, чем она будет опубликована.
Сволочь.
Я скрежещу зубами так сильно, что удивляюсь, что они остаются целы. Он обходит стол и подходит ко мне. У него есть яйца, стоит отдать ему должное. Я сжимаю кулаки по бокам. Джаспер встает прямо передо мной. Я смотрю на него сверху вниз. Он весь в поту и не так спокоен, как хочет казаться.
– Джонни умер в расцвете сил, – тихо говорит он. – Двадцать пять лет, а он уже был музыкальным гением. Только подумай, какой была бы современная музыка, если бы он остался жив. Он умер из-за тебя. Ты лишил мир того, что он мог бы еще создать. И с чем мы остались? Когда-то великая группа, которая никогда не сможет возместить потерю своего главного таланта. И дерьмовая попытка играть в переодевание с вашим жалким подобием группы. Вы чертовски оскорбляете память о Джонни.
Прежде чем успеваю подумать, я хватаю Джаспера за горло, поднимая его на цыпочки. Нагибаюсь к нему.
– У тебя точно стоит на Джонни.
Я слышу шум вокруг себя, но не обращаю на это внимания, потому, что сосредоточен на этом придурке.
– Теперь тебе нечего сказать, ублюдок? Или у тебя кончилось дерьмо, чтобы поговорить?
Я сильнее сжимаю пальцы вокруг его шеи.
– Не-а, – хрипит он, покраснев.
– Я просто знал, как нажимать на твои кнопки. Так предсказуемо. Улыбнись в камеру, Шторм.
Внутри все переворачивается. Я даже не потрудился поднять глаза. Гребаная подстава. Как я мог быть так облажаться?
Речь шла о деньгах. Конечно, речь шла о деньгах. Джаспер завел меня, и я отреагировал, сыграв ему на руку. Отталкиваю его от себя, даже не испытывая удовольствия от того, что он упал на пол. Я проталкиваюсь мимо людей, которые наслаждаются бесплатным шоу, и прекрасно понимаю, сколько телефонов снимают все это сейчас.
– Мой адвокат свяжется с вами! – Джаспер кричит мне вслед, когда я пробираюсь через ресторан. – О, и я не лгал о Джонни и о том, почему он был в своей машине той ночью! Просто спроси Джейка!
Я выскакиваю из ресторана и быстро сажусь в машину. Выезжаю, даже не пристегнувшись ремнем безопасности. Чтобы попасть на нужную полосу, подрезаю проезжающие машины. Я игнорирую звуки автомобильных гудков. Игнорирую все.
Мысли кружатся в моем мозгу.
Сокрушительная боль в груди.
Потому что я сосредоточен только на одном.
Я направляюсь прямо в «TMS Records».
Глава 5
Шторм
Я подъезжаю к зданию «TMS Records» практически на автопилоте.
Место, которое я люблю.
Интересно, буду ли я его любить по-прежнему, когда буду выходить отсюда?
Я оставляю свою машину прямо у входа. Не думаю, что пробуду здесь долго. А если даже получу штрафной талон, что с того? Выйдя из машины, запираю ее и шагаю к двери. Я захожу в здание, даже не чувствуя прохладу кондиционера, бьющую мне в лицо. Мною движет чистый гнев. Я прохожу мимо охраны, едва замечая парней, и направляюсь прямо к стойке регистрации.
– Шторм, привет.
Пэтти, одна из администраторов, улыбается мне, а потом хмурится, увидев выражение моего лица. Должно быть, мое состояние отражается на нем.
– Ты в порядке?
Пэтти работала здесь целую вечность. Она часть семьи ТМС. Интересно, Джейк ей тоже соврал? Не в настроении отвечать, я просто спрашиваю:
– Джейк здесь?
Я слышу, как каменеет мой голос. Если здесь его нет, я все равно найду его, где бы он ни был. Я не оставлю все просто так. Мне нужны ответы.
Пэтти бросает на меня обеспокоенный взгляд и тянется к телефону на столе.
– Он здесь. Я просто не уверена, где, правда. Позволь мне позвонить в его офис и проверить.
Я жду, мои мышцы напряжены, ярость бурлит в моей крови, пока она говорит по телефону.
Пэтти кладет трубку на рычаг.
– Он в четвертой студии.
Я бегу к лестнице, чтобы подняться на первый этаж, где находится Джейк. Шагаю через две ступеньки. Я поворачиваю налево, не обращая внимания на людей, мимо которых прохожу, сосредоточившись на своей цели. Остановившись, я вижу Джейка через стеклянное окошко на двери. Он в кабинке. Том и Дэнни тоже здесь, сидят за микшерским столом с Ноэлем, одним из продюсеров.
Теперь, найдя их, я замираю, не в силах войти. Смотрю на них через стекло. Я думал, что они были моей семьей. Доверял им. А они лгали мне в течение многих лет. Предательство – одна большая рана.
Словно почувствовав, что я здесь, Джейк переводит взгляд на меня. Что бы он ни увидел на моем лице, он перестает петь. Он говорит что-то Тому и Дэнни через микрофон, потому что они оба поворачиваются, чтобы посмотреть на меня. Боль и унижение от того, что произошло в ресторане, вспыхивают снова, и я распахиваю дверь так сильно, что она отскакивает от стены.
– Шторм?
Это Дэнни. Похоже, он встревожен. Так и должно быть.
– Возьми десять минут перерыва, Ноэль, – говорит Том.
Ноэль смотрит на Тома, потом на меня. Кивает и уходит. Я немного отодвигаюсь, чтобы он смог выйти. Джейк входит в комнату, и мы остаемся вчетвером. Одна большая счастливая гребаная семья.
– Что происходит? – Джейк переводит взгляд с меня на Тома, потом на Дэна и снова на меня.
– Что случилось?
Я замечаю беспокойство в его голосе, но мне все равно. Мои кулаки непроизвольно сжимаются, а сердце колотится. Мой гнев осязаем.
– Шторм? – теперь Том кажется раздраженным.
Это бесит меня еще больше.
– Я знаю, – выдавливаю из себя.
– Что?
Дэнни кажется смущенным. Настолько, что это было бы смешно, если бы не было так чертовски плохо.
– Джонни. Я все знаю.
И это все, что я могу сказать. Грязная бомба, сброшенная на меня менее тридцати минут назад, теперь летит в них. Она рикошетит по комнате, взрывая тишину. И если у меня были какие-то сомнения в том, что это правда, то теперь я точно знаю, что это так.
– Кто тебе сказал?
Это Джейк. Мне никогда не приходилось слышать, чтобы он говорил так тихо. Я внимательно вглядываюсь в его лицо.
– Разве это имеет значение? - огрызаюсь я.
– Это не... – Джейк делает шаг ко мне.
– Не надо, – я указываю на него пальцем, – черт возьми, подходить ко мне.
Он останавливается. Вид у него виноватый и раскаивающийся. В этот момент я его ненавижу.
И Тома.
И Дэнни.
Я ненавижу всех их.
Но главное, я ненавижу себя за то, что так чертовски глуп.
– Мы должны были сказать тебе, – Том говорит тихо, голосом, который я никогда не слышал от него раньше. – Ты не должен был услышать это от чужого человека... ты должен был узнать от нас. Мы облажались.
Я смеюсь. Только в моем смехе нет веселья.
– Как потрясающе любезно с твоей стороны.