«По пути на Север глазам, привыкшим к виду Юга или Востока Англии, огромная разница становится заметна только после Бирмингема. В Ковентри ты словно в лондонском Финсбери-парке… Только попав на промышленный Север, осознаешь, что очутился не просто в незнакомой обстановке, но в иной стране… Лабиринты трущоб, тесноту полутемных задних кухонь, где удручающе тоскливый, хилый люд копошится по-тараканьи муторно и монотонно… Ты со своей “культурной” речью на севере воспринимаешься скорее чужеземцем, нежели заезжим барином…»[46]
В грязном пансионе на Севере Оруэлл (окончивший Итон и Оксфорд) оказался рядом с «маленьким черноволосым и остроносым кокни». Классовые различия не могли быть более явственными, однако «глянув на меня и мигом распознав во мне земляка из южных областей, он с чувством бросил: “Чертовы скоты!”»
Соединенное Королевство согласно официальному делению Министерства труда, 1937 г.
Таким образом, кокни чувствовал большее родство с выпускником Итона, чем с северянами. А англичане из новообразованной Средней Англии, индустриализованные жители почти что бесклассового общества, чувствовали больше общего с южанами, чем с северянами и кельтами. В результате они не голосовали за Консервативную партию только трижды: когда она теряла направление перед лицом серьезных перемен в обществе (в 1945 и 1964–1966 гг.) и когда она самоуничтожилась (1997–2005). Во всех остальных случаях они голосовали примерно так же, как и южане.
Министерство труда тоже обнаружило в Англии раскол на северян и южан. Похоже, что там подсознательно вообще сомневались, что северяне – это англичане, поскольку в своем делении объединяли северян с кельтами.
«Англия (и Уэльс) подверглись социальному разделению по простым географическим границам… собственно говоря, граница только одна – та, что отделяет Север от Юга. Различия, на мой взгляд, потрясающие».
Настолько разделенная Англия больше не могла удерживать вместе даже то, что осталось от Соединенного Королевства. Северная Ирландия превратилась в сектантское, милитаризированное государство в государстве с собственным фактически пожизненным премьер-министром; в 1934 г. была основана Шотландская национальная партия; в 1936 г. Партия Уэльса (Plaid Cymru, появившаяся в 1925 г.) совершила первое нападение – поджог базы ВВС в Уэльсе.
И тут разделенному королевству выпало самое тяжелое испытание.
Пока нацистская Германия вооружалась, консерваторы никак не могли решить, готовиться ли к сухопутной войне в Европе или защищать свою островную крепость. Большинство склонялось ко второму варианту: с 1935 г. стали заказываться новые самолеты и военные корабли, несмотря на сопротивление со стороны лейбористов и либералов, уверенных, что благодаря международному сотрудничеству можно будет вовсе избежать войны. Гитлера тем временем «умиротворили», согласившись на все его притязания в Европе. «Хороший человек», – телеграфировал Рузвельт Невиллу Чемберлену, когда премьер-министр с триумфом возвращался из Мюнхена, помахивая бумагами с обещаниями Гитлера: только что он заставил чехов (имевших вполне приличную армию и довольно неприступные границы в горах) отдать Третьему рейху половину их страны.
«Мир для наших времен». Daily Express, 1 октября 1938 г.
Одним из немногих, кто понимал, что судьба Британии, как всегда, тесно связана с Европой, был Черчилль.
«Всеми покинутая и окончательно сломленная Чехословакия безмолвно и печально погружается во тьму… Боюсь, мы очень сильно, возможно, даже непоправимо подорвали обороноспособность Великобритании и Франции и поставили под угрозу свою независимость»[47].
Однако благодаря отсрочке к сентябрю 1939 г. 10 тысячам еврейских детей удалось спастись в ходе операции «Киндертранспорт», а британские ВВС получили много новых самолетов, а также радары и теперь могли потягаться с люфтваффе, которые уже в 1938 г. были вооружены гораздо лучше.
Миф об «островной крепости» ставил армию, разбившую немцев в 1918 г., в самый конец очереди за финансированием. Когда она была с явным запозданием отправлена во Францию, то оказалась там практически без планов операций и перед лицом немецких танковых дивизий, создание которых было многолетним приоритетом Германии.
«Британия вступила в войну без единой эффективной бронетанковой дивизии и без сколько-нибудь ясной концепции бронированного вооружения».
7 мая 1940 г., когда разношерстные вооруженные силы были собраны, Лео Эмери, горячий сторонник Черчилля, процитировал Оливера Кромвеля, требуя, чтобы Чемберлен «ушел во имя Господа». Но прежде всего он требовал преодолеть политический раскол в Англии.
«Настало время, когда нельзя отвергать организационные возможности, сила и влияние Конгресса профсоюзов… Иными словами, пришло время настоящего Национального правительства».
Второй раз за 25 лет Великобритания объединилась в связи с войной.
Действие 1
Звездный час
После падения Франции в июне 1940 г. Британская империя около года в одиночку оборонялась от нацистской Германии. Америка все еще не собралась занять свое место в истории, и на весах лежало выживание западной цивилизации.
Красноречие Черчилля вдохновило нацию. Армию спасло чудо под Дюнкерком. Мощь британского флота подразумевала, что Гитлеру удастся осуществить вторжение, только если люфтваффе воцарятся в небе над Ла-Маншем.
Королевские ВВС победили в битве, и мир был спасен. Наибольшее значение в это время имели боевой дух и промышленность. Интересы финансового Юга снова отошли на второй план. Фабрики, доки, сталелитейные заводы и шахты Мидлендс и Северной Британии выдвинулись вперед; депрессивные сельские периферийные районы ныне играли важнейшую роль, став житницей страны; благодаря введению рационов беднейшие слои населения стали питаться лучше, чем когда-либо. Когда люди с ностальгией вспоминают о сплоченности нации в начале Второй мировой войны, они не обманываются.
«Битва за Британию быстро подходит к своей кульминации. Еще до октября, когда осенние туманы лягут на меловые скалы английского побережья Ла-Манша, судьба Великобритании и всего того мира, который мы знаем, уже может решиться» (New York Times, 17 августа 1940 г.). Майор авиации Д. Финлей, командир 41-й эскадрильи Королевских ВВС, стоит с четырьмя своими пилотами перед Supermarine Spitfi re, Mk II, в Хорнчерче, Эссекс, декабрь 1940 г. Фотография Б. Дж. Дэвентри (B. J. Daventry), официального фотографа Королевских ВВС. Фотография CH 1871 из собрания Имперского военного музея
И единая Британия была сильной. Гитлер ожидал, что его союзники-итальянцы возьмут под контроль Средиземноморье, но британские армия и флот в начале 1941 г. разгромили их на суше и на море. Придя в ярость, Гитлер в июне 1941 г. напал на СССР. Одна из причин, которую он приводил своим генералам, состояла в том, что это был лучший способ победить англичан.
«Возможность вмешательства русских в войну поддерживала силы англичан, – продолжал он. – Они сдадутся, только если будет уничтожена их последняя надежда на континенте».
Мало кто ожидал, что СССР уцелеет. Черчилль воспользовался передышкой, чтобы решить свою личную задачу: заарканить Новую Англию. Его невозмутимая уверенность в себе, его англо-американское происхождение и победы над Италией позволили ему тонко разыграть партию, убедив Рузвельта в необходимости срочно оказать помощь и не выставив свое положение дел безнадежным. Однако Вашингтон вступил в войну только после бомбардировки японцами Перл-Харбора в декабре 1941 г.
Действие 2
Начало конца
Пока США готовились вступить в войну, Британии все еще нужно было в течение года удерживать крепость. Освобождение флотом о. Мальта (август 1942), последняя в истории Британской империи великая победа на суше при Эль-Аламейне (октябрь – ноябрь 1942) и победа в Битве за Атлантику против немецких подводных лодок (май 1943) вошли в анналы мировой истории; если бы любое из этих сражений было проиграно, проиграна могла быть и вся война.
Британский офицер, вооруженный револьвером, ведет вперед своих солдат с примкнутыми штыками, Эль-Аламейн, 1942 г. Официальная реконструкция событий битвы при Эль-Аламейне. Как показывает эта знаменитая фотография, в армии были уверены, что на каждые две дюжины солдат должен приходиться один представитель офицерского сословия (в немецкой армии соотношение составляло примерно 100:1). Неудивительно, что в пропорциональном соотношении во Второй мировой войне было убито даже больше выпускников частных школ, чем в Первой мировой. Национальный музей армии
Огромные силы Нового Света наконец были мобилизованы. В Европе появились два миллиона американских мужчин, которые выглядели и разговаривали как те новоанглийские полубоги из голливудских фильмов и чьи карманы были полны долларов.
«Я провел по палате общин одного американского сержант-майора и между делом спросил, сколько он получает. Оказалось, что его заработок значительно выше, чем у члена нашего парламента».
«К нам вторглись наши союзники. Прежняя сила британских традиций, магия британской военной формы, авторитет британского высшего класса, притягательность британского церемониала с этого момента начали разрушаться изнутри».