на престоле Цзяцзин совершенно пренебрегал своими обязанностями. Прямодушный чиновник Хай Жуй (1514–1587) обращался к нему с увещеваниями, но Цзяцзина его критика заботила не больше, чем Хунъу. Он приказал бы казнить Хай Жуя, но умер раньше.
Сын Цзяцзина, император Лунцин, сделал все возможное, чтобы разобраться с тем хаосом, который оставили после себя его отец и Чжэндэ. Он уволил коррумпированных чиновников, вновь призвал на службу Хай Жуя, договорился о перемирии с монголами и снизил налоговое бремя для крестьянства. Он занялся бы и проблемой евнухов, если бы не одержимость турецкой красавицей, которую ему подарил один умный кастрат. Лунцин утратил интерес к государственным делам и умер от болезни в 35 лет, пробыв у власти всего шесть из них.
Отказавшись от обязанностей императора в возрасте 20 с небольшим лет, Ваньли провел остаток жизни в пирах, которые довели его до ожирения, зациклившись на строительстве своего мавзолея, в котором он надеялся разделить вечность с госпожой Чжэн
Сын и наследник Лунцина, император Ваньли (пр. 1572–1620), взошел на трон в десятилетнем возрасте. При помощи способных советников он провел реформу государственной администрации, сделав ее более эффективной и подотчетной. Он также выделил средства на систему контроля за наводнениями и на другие общественные работы. Страна процветала. Китайские историки называют первое десятилетие его правления (правил он в общей сложности 48 лет, дольше всех прочих императоров Мин)«Ренессансом Ваньли».
Однако структурные проблемы, делавшие Мин крайне подверженной коррупции, никуда не делись. Хай Жуй предложил сдирать с казнокрадов кожу, чтобы отбить у чиновников охоту получать взятки, но Ваньли отказался, утверждая, что такие крайние меры не согласуются с его «пониманием хорошего управления». Он хотел назначить своим преемником сына, рожденного его любимой наложницей госпожой Чжэн. Министры были против такого решения. Раздосадованный своими императорскими обязанностями, Ваньли в приступе раздражения отказался бывать при дворе и встречаться с министрами.
Иезуиты считали, что, если им удастся обратить какого-нибудь императора в католичество, весь Китай последует его примеру. Имея образование в таких полезных областях, как естествознание, астрономия и математика, они одевались в китайское платье, учились китайскому языку и традициям и пытались попасть ко двору. В 1602 году итальянский иезуит Маттео Риччи получил аудиенцию при дворе Ваньли. Он исполнил кэтоу 磕頭 – встал на колени и стукнулся лбом об пол в знак подчинения – перед пустым троном Ваньли, и придворные пригласили его остаться. Он научил евнухов заводить европейские часы из коллекции императора и давал им уроки игры на клавесине. Кроме того, он создал первую систему транскрипции китайского языка при помощи латинского алфавита – именно из-за его латинизированного Pequim Пекин стал известен под этим названием в английском и в европейских языках.
Ко времени появления Риччи при дворе евнухи взяли правительство за горло. Из-за обременительных налогов и коррупции вспыхивали многочисленные мятежи. Шестилетняя война с японским сёгуном за контроль над Корейским полуостровом истощила казну. На пике своего величия Мин имела «много территорий и больших городов; ее города были крупнее, армии многочисленнее, корабли, дворцы и колокола больше по размеру; в ней было больше грамотных людей и профессиональных знатоков религии; она производила больше книг, керамических блюд, тканей и копий, чем любое другое государство тогдашнего мира» [14]. Численность населения Мин в 1600 году, по оценкам современных демографов составлявшая более 150 миллионов человек, превосходила численность населения Европы. И все же все признаки упадка династии были налицо: коррупция, восстания и проблемы на границах.
В 1630-х годах Ли Цзычэн, пастух и неквалифицированный рабочий с имперскими амбициями, возглавил силы повстанцев. В начале 1644 года он осадил столицу. Оригинал энциклопедии Юнлэ стал одним из многих ценных документов, которые сгорели во время конфликта. Последний император Мин, внук Ваньли Чунчжэнь, убил своих жен и дочерей, чтобы защитить их честь от алчных людей Ли Цзычэна. После этого он бежал на искусственно насыпанный холм за Запретным городом и повесился на шелковом поясе.
Ли Цзычэн объявил себя императором новой династии. Крестьяне восстали и принялись убивать землевладельцев, бедняки грабили и поджигали дома богатых, слуги бунтовали, солдаты поднимали мятежи, и повсюду царила анархия [15].
В эпоху Мин были построены и отреставрированы тысячи километров Великой стены, однако за этими стенами набирал силу грозный враг. Вождь Нурхаци объединил разнородные племена чжурчжэней, основал позднюю Цзинь и поработил монголов. Он поручил создать новый алфавит на основе монгольской письменности, на который перевели китайский свод законов, учебники по военному делу и роман «Троецарствие». Его восьмой сын и преемник Хун Тайцзи переименовал чжурчжэней в маньчжуров, чтобы подчеркнуть таким образом разрыв с племенным прошлым, а в 1636 году переделал Цзинь в Цин – «чистую» династию. Он разделил маньчжуров на восемь групп, называемых знаменами, – у каждой было свое знамя сплошного цвета или с каймой другого цвета (например, желтое или желтое с красной каймой). Знамена служили формой военной, политической и общественной организации.
В одном китайском тексте II века до н. э. есть фраза: «Если один человек защищает проход, десять тысяч не смогут открыть его силой». В 300 км от Пекина, у самого восточного прохода через Великую стену, ответственный за его защиту генерал Мин У Саньгуй (1612–1678) распахнул его перед маньчжурской армией, которая обещала помощь в подавлении восстания Ли Цзычэна. Маньчжуры исполнили обещание, а потом объявили Пекин столицей династии Цин и посадили на трон в Запретном городе сына Хун Тайцзи, шестилетнего Айсиньгьоро Фулиня.
10Великая ЦинТрудный путь к современности
Мужчины-маньчжуры брили лоб и макушку, а остальные волосы носили длинными, заплетая их в косичку. Вскоре после прибытия в Пекин регент при малолетнем императоре, его дядя Доргонь, потребовал, чтобы бывшие чиновники и солдаты Мин делали то же самое, а в дальнейшем этот приказ распространился и на всех остальных взрослых мужчин. Выбор был прост: носить косу или лишиться головы. Цин оправдывала навязывание маньчжурской косички всем подданным мужского пола, используя конфуцианскую логику: «Теперь, когда страна стала одной семьей, правитель – это отец, а народ – его сыновья… Как же они могут отличаться друг от друга?» [1] Двор Цин также велел подданным перенять маньчжурскую манеру одеваться: с верхним платьем, закрепленным по диагонали на правом плече, и рукавами, сужавшимися к подковообразным манжетам, – это было одновременно символично и практично для народа, который так много времени проводил в седле.
Ненависть к косичке была и личной, и политической. Пышная шевелюра, собранная в хвост или пучок, была для мужчин символом мужественности и элегантности. Сопротивление косичке – и Цин – было особенно сильным на юге. В конце концов там появится лидер восстания, который сначала отрежет свою косу, а потом поможет не только свергнуть династию, но и разрушить все здание империи.
Цин приказала всем мужчинам в Китае под угрозой казни носить маньчжурскую косу
В 1644 году, когда император Шуньчжи сел в Запретном городе на трон, известный как трон Дракона, численность маньчжуров составляла меньше миллиона на все население, насчитывавшее более 100 миллионов человек. «Знаменные»[53] построили гарнизоны в центре всех городов империи и оттуда запугивали простой народ, заставляя его себе повиноваться. Древний город Янчжоу неподалеку от Нанкина, служивший экономическим и культурным центром со времен Тан, в 1645 году пострадал от особенно жестокой массовой резни, устроенной «знаменными», хотя часто приводимое число убитых (800 000), несомненно, преувеличено, так как население города, скорее всего, составляло меньше половины этого числа.
Одним из самых упрямых людей, уклонявшихся от нововведений Цин, был вспыльчивый образованный пират китайско-японского происхождения по имени Чжэн Чэнгун. В европейских источниках его обычно называют Коксинга – это приблизительное написание титула «Господин с императорской фамилией», дарованного ему претендентом на императорский трон. Чжэн Чэнгун бежал вместе со своими последователями в Тайвань в 1661 году. С помощью туземного австронезийского населения его люди вытеснили голландских колонистов, пробывших там почти сорок лет. Чжэн Чэнгун умер год спустя, в 1662-м, в возрасте 38 лет. Его последователи обосновались в Тайване; они – предки многих современных тайванцев. Через двадцать с небольшим лет Цин установили над Тайванем официальный административный контроль и стали первой династией, которая смогла это сделать.
Как и монголы, маньчжуры не доверяли ханьцам. Они оставили за собой половину всех государственных постов и попытались обособить две нации, сделав исключение лишь для тех китайцев, которые получили статус «знаменных», присоединившись к делу Цин до 1644 года. Цин разделила Пекин между Восемью знаменами, выселив оттуда всех «незнаменных» китайцев. Многие из прежних обитателей города ханьского происхождения перебрались на окруженную стенами окраину к югу от «парадных ворот» столицы, Цяньмэнь. Однако маньчжуры понимали, что без помощи и сотрудничества со стороны ханьцев они не смогут укрепить свое правление и добиться легитимности.
В 1662 году 23-летний Шуньчжи умер от оспы, передав трон восьмилетнему сыну – императору Канси (пр. 1662–1722). Мальчиком Канси прилежно изучал классические конфуцианские произведения. Повзрослев, он усердно старался стать образцовым правителем. Он занимался контролем разливов Хуанхэ и ремонтом Великого канала (чем пренебрегала Мин) и уменьшил число евнухов во дворце, ограничив их деятельность черной работой и охраной своего относительно скромного гарема из 300 наложниц.