Вы вряд ли сможете представить себе красоту и великолепие тех мест, которые мы сожгли. Сердцу было больно жечь их; на самом деле эти дворцы были такими большими, а времени у нас было так мало, что мы не могли разграбить их как следует. Множество золотых украшений сгорело, так как их приняли за медь. Эта задача оказалась ужасно деморализующей для армии. Все обезумели от мародерства [16].
То, что оставили после себя иноземные войска, подбирали местные жители. Популярное в то время китайское стихотворение так отражает этот момент: «В корзине у старой крестьянки лежит династическая книга Сун / В хижине пастуха на крюке висит картина эпохи Юань» [17].
Пришедший в ужас от происходящего Виктор Гюго описал действия своих соотечественников как «бандитизм». Сравнивая Юаньминъюань с Парфеноном, египетскими пирамидами и собором Нотр-Дам, он писал: «Мы, европейцы, цивилизованные люди, а китайцы для нас – варвары. Вот что цивилизация сотворила с варварством» [18]. Образ руин Юаньминъюаня стал центральным в истории «века унижений» в сегодняшнем патриотическом образовании в материковом Китае.
Во время разграбления Юаньминъюаня на троне находился император Сяньфэн (пр. 1850–1861), девятый правитель династии Цин и третий после Цяньлуна. Пекинский трактат 1860 года открыл британцам вечный доступ к полуострову Коулун (Цзюлун), находившемуся напротив острова Гонконг. Контрибуция по этому договору увеличивалась еще на 2 миллиона лянов серебром. Трактат также легализовал торговлю опиумом. Русские основали город Владивосток.
Через год Сяньфэн умер в возрасте 30 лет; некоторые говорили, что он умер от стыда.
Супруга Сяньфэна, императрица Цыань, была бездетна, однако ее кузина, наложница императора, родила ему сына. В возрасте пяти лет мальчик стал преемником Сяньфэна под именем Тунчжи (пр. 1861–1875). Его мать была при нем регентшей совместно с Цыань и шестым дядей Тунчжи, князем Гун, а потом стала вдовствующей императрицей Цыси. Умная, амбициозная и сильная женщина, Цыси была в этом трио доминирующей личностью.
Вдовствующая императрица Цыси правила Цин почти пятьдесят лет; период ее правления частично совпал с царствованием королевы Виктории. Это была сложная и противоречивая личность, которая и сегодня вызывает неоднозначные суждения
Всего через два года после сожжения Юаньминъюаня среди подданных-мусульман Цинской империи вспыхнули несколько восстаний. Эти волнения, означавшие, что в 1876 году Цин придется заново завоевывать Синьцзян, часто поднимались из-за мелких происшествий, межрасовых конфликтов, а в некоторых случаях из-за ложных слухов о том, что мусульмане якобы помогали тайпинам. В этот период численность населения в северо-западных провинциях Ганьсу и Шэньси уменьшилась почти на 20 миллионов; часть этого количества составляли люди, бежавшие от насилия.
Власть подавила восстания тайпинов и мусульман немалой кровью, не позаботившись о том, чтобы устранить подпитывавшее эти мятежи народное недовольство. Тем временем продолжающиеся вторжения и захват земель со стороны западных империалистических держав наносили урон авторитету Цин, ранили гордость китайцев и истощали государственную казну. Многие образованные чиновники, в том числе и Линь Цзэсюй, выступали за национальное самоутверждение, военную и экономическую модернизацию. Цин начала строительство современного флота и основала школы иностранных языков и Министерство иностранных дел, которое возглавил князь Гун. Это министерство упорядочило договоренности, согласно которым иностранцы управляли китайской морской таможенной службой, и оценивало (но не собирало) пошлины на экспорт и импорт от имени Цин.
В 1868 году, столкнувшись с похожим вызовом со стороны иностранных государств, Япония трансформировалась в конституционную монархию с избираемым парламентом, бесплатным всеобщим образованием, современной промышленностью и современной армией. В сравнении с японской Реставрацией Мэйдзи проводимые в Китае «укрепляющие» реформы Тунчжи были в лучшем случае неполными.
После смерти бездетного 18-летнего Тунчжи в 1875 году Цыси при помощи интриг посадила на трон его трехлетнего кузена, ставшего императором Гуансюем (пр. 1875–1908). Она продолжала править совместно с Цыань «из-за расшитого бисером занавеса», став властью, стоявшей позади трона.
Новая сильная Япония начала покушаться на традиционно китайские сферы влияния, в том числе на королевство Рюкю (Окинава) и Корею. Французы оккупировали Индокитай, что еще больше ущемляло Цин, и в течение всего двух часов одного дня в августе 1884 года уничтожили или затопили все 11 судов нового южного флота империи. Со стороны французов было 5 погибших, со стороны китайцев – 521, не считая 51 пропавшего без вести (предположительно утонувших) [19]. В 1887 году Португалия получила право на «бессрочную оккупацию» Макао. Семь лет спустя Япония нанесла Цин унизительное поражение в Японо-китайской войне (1894–1895), уничтожив ее северный флот. Симоносекский договор вынудил Цин отказаться от любых притязаний на Корею, присуждал репарации в пользу Японии в размере 200 миллионов лянов серебром и навечно отдавал Японии Тайвань.
К 1894 году бубонная чума распространилась с юго-запада Китая до Гуанчжоу на востоке, где от нее умерли около 60 000 человек. Чума добралась и до Гонконга, а затем британцы завезли ее в Индию и другие страны; со временем общее число жертв этой болезни составило 15 миллионов человек. Пандемия обострила нарастающие антикитайские настроения по всему миру, в том числе в США, которые уже запретили китайцам въезд в страну, и в Австралии, где в 1901 году был принят закон об ограничении иммиграции (прозванный политикой «белой Австралии»). Как и в случае с COVID-19 в 2020 году, страх перед болезнью вкупе с предрассудками стал причиной ожесточенного расизма. В XIX веке эти настроения, безо всякой иронии, основывались на образе Китая как страны опиумных наркоманов.
Всего столетием ранее Вольтер и прочие европейские философы считали, что Китай – лучшее воплощение цивилизованности. Расистская логика империализма, оправдывавшая эксплуатацию и колонизацию предполагаемым превосходством белых, изменила это мнение – несмотря на то, что жители западных стран XIX века все еще дорожили своими расписными тарелками из китайского фарфора.
Группа прогрессивно мыслящих молодых ученых предложила более всеобъемлющие реформы, включая изменения в политическом и общественном устройстве и в системе образования. Эти реформы должны были превратить Цин в конституционную монархию и современную державу по образцу Японии. Некоторые из реформаторов горячо ратовали за права женщин, желая запретить бинтование ног и договорные браки. К июню 1898 года они убедили Гуансюя, наконец-то правившего от собственного имени, начать осуществление этой амбициозной программы.
Гуансюй подозревал, что его тетка и ее консервативная клика попытаются вмешаться, и потому попросил Юань Шикая (1859–1916), военного офицера, известного своими прогрессивными взглядами, помочь сдержать императрицу. Вместо этого Юань рассказал Цыси о просьбе ее племянника и по ее приказу задержал императора в Озерном дворце рядом с Запретным городом. Так называемая Стодневная реформа погибла. Некоторым из реформаторов удалось бежать в Японию или в Гонконг. Шестерых поймали и 28 сентября повели на казнь за городскими стенами (на этом месте сегодня стоит супермаркет Walmart), где и обезглавили в присутствии 10 000 зрителей. Цыси вернула себе власть.
Таким образом одна из самых влиятельных женщин Китая уничтожила движение, которое могло дать китайским женщинам невиданные доселе права. Некоторые современные писатели утверждают, что Цыси была феминисткой, но факты не подтверждают такой подачи. Однако она не была и чудовищем в женском обличье, каким ее часто изображали в женоненавистнических произведениях массовой культуры в более поздние времена.
Цин с населением в 400 миллионов погрузилась в завершающий кризис; коррупция распространялась все больше, государственная инфраструктура рассыпалась. Иностранные державы продолжали выжимать из китайских властей все новые концессии. Великобритания потребовала и получила в аренду на девяносто девять лет прилегающую к Коулуну территорию площадью 953 км2, назвав ее Новыми Территориями. Дешевый текстиль и другие товары хлынули на китайский рынок, вынудив многих земледельцев и производителей из последних сил выживать в экономике, которая и без того рушилась. Начался голод.
Миссионеры были единственными иностранцами, с которыми когда-либо контактировали большинство китайцев. Они руководили школами, медицинскими учреждениями и сиротскими домами и выступали против опиума и бинтования ног. Некоторые из них составляли двуязычные словари и переводили на китайский западные научные тексты. Некоторые были щедрыми и добрыми, некоторые – высокомерными грубыми расистами. Получив по Неравным договорам доступ к сельской местности, все они оказались запятнаны империалистическим проектом. Ходили слухи, что они пьют кровь китайских детей.
Массовое движение «отрядов гармонии и справедливости», или Боксерское восстание, возникло в 1898 году в северо-восточной провинции Шаньдун под девизом «Возрождение Цин, уничтожение иностранцев». Большинство участников движения были бедными крестьянами; входили в него и многочисленные женщины, объединившиеся в отряды «Красных фонарей». Они занимались боевыми искусствами, почитали Гуань Юя и проводили ритуалы, которые, как они считали, делали их неуязвимыми для иноземных пуль, – например, сжигали бумажные амулеты и съедали их пепел. Они устраивали кровавые нападения на китайских христиан, в том числе и тех, чьи предки приняли католичество в поздней Мин; в одной только провинции Шаньси они убили 5700 католиков. С 1899 года они стали нападать и на миссионеров [20].
Коммунистическая партия Китая считает «боксеров» героями-антиимпериалистами, но фактически большинство их жертв были китайцами. Это почтовая открытка с изображением молодого «боксера»