Прогрессивный шанхайский журналист Хуан Яньпэй (1878–1965) тоже посетил Яньань. Он спросил Мао, как коммунисты планируют решить вопрос с порядком наследования и избежать династического цикла упадка. Мао ответил, что они нашли «новый путь» – демократию [6].
Великий поход подарил КПК историю о героическом происхождении, эпос о сельском аскетизме и эгалитаризме, о дисциплинированных и закаленных в боях лидерах. В этой пещере со свечой и книгами в сотрудничестве со своим политическим секретарем Чэнь Бода (1904–1989) Мао писал эссе и речи, которые определят уникальную идеологию китайского коммунизма: идеи Мао Цзэдуна, или маоизм. В числе этих важных работ были и «Беседы об искусстве и литературе на форуме в Яньане», в которых излагалась цель искусства: служение революции, «рабочим, крестьянам и солдатам». Этот документ давал направление политике в области культуры на протяжении всей эпохи Мао и остается значимым и сегодня.
В 1942 году КПК основала Движение по упорядочиванию стиля, которое послужило образцом для будущих «реформ мысли» и идеологических чисток. Оно требовало, чтобы люди меняли свой образ мыслей через суровый процесс критики и самокритики, «борьбы» и признаний. Или, как выразился один видный идеолог, «Снимите штаны, отрежьте свои [буржуазные] хвосты и вымойтесь».
Одной из мишеней этой кампании стал писатель Ван Шивэй (1906–1947), критиковавший коммунистов за то, что они потакали себе в иерархических привилегиях и высокомерном поведении, которое сами же призывали искоренять. «Не один повар здесь стремится занять то же положение, что и те, кто превосходит его по статусу», – писал он [7]. Подверглась наказанию и писательница-феминистка Дин Лин – за то, что указывала на патриархальные устои и гендерное неравенство в КПК. Яростные нападки на Вана, Дин и других писателей в Яньане продемонстрировали, что КПК отказалась от гуманистических, космополитических и индивидуалистических элементов наследия Движения 4 мая. В 1947 году, эвакуируясь из Яньаня во время нападения Гоминьдана, они обезглавили Ван Шивэя, не желая ни взять его с собой, ни оставить там. (44 года спустя КПК признает, что его казнь была «ошибкой».)
В Яньане Мао познакомился со своей четвертой женой, шанхайской киноактрисой Цзян Цин (1914–1991). Свой первый, договорной брак он отказался признавать. В 1930 году связанный с Гоминьданом военачальник замучил и казнил его вторую жену, 29-летнюю Ян Кайхуэй (1901–1930), его соратницу по партии и мать его первых троих детей. Она отказалась предать Мао и отречься от революции, несмотря на то, что Мао покинул ее двумя годами ранее ради Хэ Цзычжэнь (1910–1984), ставшей его третьей женой. Храбрая и преданная делу партизанка Хэ родила Мао шесть детей, большинство из которых не выжили или затерялись в хаосе войны. Мао развелся с Хэ в Яньане, чтобы жениться на Цзян Цин.
В городах студенты и другие люди продолжали агитацию за то, чтобы Чан Кайши сосредоточился на борьбе с японцами, которые вторгались все дальше на юг. Чан, считавший японское вторжение «поверхностной раной», сравнивал его с «раковой опухолью» коммунизма и категорически отказался от предложения коммунистов создать второй союзный фронт против японцев.
В октябре 1936 года Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай связались с «молодым маршалом» Чжан Сюэляном и кое-что ему предложили. Чжан, пользовавшийся доверием Чан Кайши, выдумал историю, чтобы заставить его прилететь в Сиань. Там произошло то, что затем назвали Сианьским инцидентом: Чжан и генерал-националист Ян Хучэн (1893–1949) взяли генералиссимуса в плен в Хуацине, курортном местечке с древними горячими источниками, в которых под пристальным взглядом страстно влюбленного императора Тан когда-то купалась соблазнительная Ян-гуйфэй. Попавший в засаду Чан неохотно согласился на образование второго союзного фронта[58]; позже он посадит Чжан Сюэляна под домашний арест, а Ян Хучэна прикажет казнить.
7 июля 1937 года японцы спровоцировали военный инцидент на 700-летнем мосту Марко Поло, примерно в 16 км к западу от Пекина. Это означало японское вторжение непосредственно в Китай (к югу от Великой стены). Одно из общепринятых определений войны между Японией и Китаем – «восьмилетняя война сопротивления» – датируется начиная с этого инцидента.
В августе японские танки ехали по улице Цяньмэнь в Пекине. Националисты оставили город японцам, которые сделали его своей базой для операций в Северном Китае. К ноябрю в руках японцев оказались Шанхай, Гуанчжоу и Ханькоу. Националистское правительство снялось с места и направилось в Чунцин, оставив японцам Нанкин, в котором японские войска шесть недель убивали жителей, совершали групповые изнасилования женщин, отчего некоторые из жертв умирали, и творили бесчисленные зверства, в том числе закалывали штыками младенцев. Число жертв среди гражданских лиц и военнопленных по некоторым подсчетам составило сотни тысяч[59]. Нанкинская резня до сих пор вызывает сильные эмоции в Китае, где память о ней жива и хранится в учебниках истории, книгах, фильмах и в посвященном этой теме музее.
Другие общеизвестные японские военные преступления произошли в секретном центре «исследований бактериологического оружия» в Маньчжурии. Там члены Отряда 731 Императорской армии Японии устраивали медицинские эксперименты, сходные с теми, которые проводил нацистский врач Йозеф Менгеле в концентрационных лагерях Европы. Они заражали китайцев и русских сибирской язвой и тифом и занимались вивисекцией на беременных женщинах. В результате этих экспериментов погибло около 3000 человек. Число пострадавших не поддается подсчету [8]. После войны США предложили преступникам иммунитет от уголовного преследования в обмен на данные их исследований [9].
В 1940 году японцы основали в Нанкине марионеточное Реорганизованное национальное правительство, президентом которого стал симпатизирующий нацистам Ван Цзинвэй (1883–1944), один из первых товарищей Сунь Ятсена по республиканской революции, ставший после его смерти главным соперником Чан Кайши в борьбе за пост главы Гоминьдана. Ван подвергается всеобщему поношению как самый отъявленный негодяй из тех, кто сотрудничал с Японией; его сравнивают с Филиппом Петеном в вишистской Франции или норвежцем Видкуном Квислингом.
8 декабря 1941 года японские военные силы вторглись в Гонконг. Через несколько часов Япония атаковала Перл-Харбор. Теперь, когда в войну вступили Соединенные Штаты, правительство Чан Кайши присоединилось к военным действиям союзников против нацистского блока. Потребуются десятилетия (и желание восстановить дружеские отношения), прежде чем КПК признает, что войска Гоминьдана внесли хоть сколько-нибудь значимый вклад в борьбу с японцами. Можно смело сказать, что националисты сражались в большинстве решительных боев, в то время как коммунисты специализировались на саботаже и партизанской войне, чем мешали Японии получить контроль над обширной китайской глубинкой.
К концу войны националисты утратили большую часть расположения своих американских союзников. Даже пылкий антикоммунист издатель Генри Люс выпустил в журнале Life статью, в которой стыдил Гоминьдан за то, что в нем «доминирует коррумпированная политическая клика, сочетающая в себе худшие качества Таммани-холла[60] и испанской инквизиции» [10].
Физик из Цзянсу Ву Цзяньсюн (1912–1997) присоединилась к Манхэттенскому проекту в 1944 году. Она внесла несколько ключевых дополнений в процесс создания первой в мире атомной бомбы. 6 и 9 августа 1945 года США сбросили эти бомбы на Хиросиму и Нагасаки; по сей день эта бомбежка остается самой страшной атакой на гражданское население. Война окончилась капитуляцией Японии 2 сентября 1945 года.
Тайвань, находившийся под властью японцев со времен Японско-китайской войны, вернули Китаю. Президент США Франклин Д. Рузвельт хотел, чтобы британцы вернули Китаю и Гонконг, но он умер за несколько месяцев до окончания войны, и британцы вновь получили контроль над городом. Пуи, опозоренный марионеточный император Маньчжоу-го, попытался сбежать в Японию, но был пойман и отправлен на Дальний Восток, в Хабаровск[61]. В газетах писали об аресте «красавицы в мужском костюме»; Восточный Бриллиант казнили за государственную измену три года спустя.
Учась в университете, Ву Цзяньсюн протестовала против бездействия Гоминьдана в отношении японской оккупации. Получив ученую степень по физике в Стэнфордском университете, она помогла создать бомбу, которая положила этой оккупации конец
Во время войны правительство Чан Кайши финансировало себя, печатая деньги, и теперь Китай страдал от гиперинфляции, массовой безработицы и нехватки продовольствия. Несмотря на то что эти проблемы требовали срочного решения, Чан Кайши по-прежнему был сосредоточен на уничтожении коммунистов. Не успев оплакать погибших (почти 4 миллиона солдат и около 20 миллионов гражданского населения), страна погрузилась в гражданскую войну.
Красная армия, насчитывавшая миллион солдат на момент капитуляции Японии, переименовала себя в Народно-освободительную армию Китая (НОАК). Ее солдаты получили строгий приказ не досаждать женщинам, не топтать посевы и без позволения не брать у людей даже «нитку или иголку». Любого солдата-коммуниста, пойманного на мародерстве, расстреливали. НОАК приятно контрастировала с недисциплинированными и отчаянными войсками националистов, некоторые из которых во время войны занимались спекуляциями на черном рынке, а многих из них приходилось связывать между собой во время переходов, чтобы они не дезертировали. (Сотни тысяч при этом все равно сбегали.) Гоминьдан финансировал военные действия, печатая еще больше денег и продавая золотой запас страны, что ввергало Китай в еще более глубокий финансовый кризис. НОАК продолжила земельную реформу на тех территориях, которые она контролировала, лишая имущества и наказывая военачальников и других власть имущих, которые были главной поддержкой Гоминьдана в сельской местности.