[27]. В 7 году до н. э. на трон взошел 20-летний император Ай-ди. Он был умен, но легко отвлекался от важных дел, позволяя непотизму и коррупции процветать.
Главным отвлекающим фактором для Ай-ди был мелкий чиновник по имени Дун Сянь, от которого он был без ума. Во 2 году до н. э. он даже назначил этого 25-летнего молодого человека главнокомандующим вооруженными силами. Как говорят, однажды Ай-ди и Дун дремали в императорской постели, когда Ай-ди призвали ко двору. Чтобы не потревожить возлюбленного, чья голова покоилась на длинном рукаве его одеяния, Ай-ди отрезал рукав. Выражение «отрезать рукав», дуаньсю 斷袖, осталось в языке как метафора гомосексуальности. Обычно оно употребляется в паре с выражением «разделить персик», фэньтао 分桃, возникшего из более ранней истории, рассказанной Хань Фэем, – о любовнике одного принца, который грубо нарушил придворный протокол, съев половину персика, а оставшуюся отдав господину. «Не только женщины могут пользоваться своей внешностью, чтобы привлечь внимание правителя, – отмечал Сыма Цянь. – Придворные и евнухи тоже могут играть в эту игру. Многие мужчины в древние времена добивались расположения правителей таким образом» [2].
Кастрация была в Китае одним из старинных наказаний. Из кастратов получались полезные слуги, особенно для присмотра за женами и наложницами, поскольку в этом случае не возникало сомнений в отцовстве рожденных женщинами детей. Вплоть до Х века хозяин на законных основаниях мог кастрировать своих рабов с этой целью. (Несмотря на то что разные императоры, включая правителей династии Хань, пытались ограничить рабство, его юридически запретили только в 1910 году [3].) Императоры также использовали евнухов в качестве телохранителей и обслуживающего дворцового персонала. Некоторые обедневшие семейства подвергали своих сыновей кастрации в надежде на то, что тем удастся получить доступ к богатству и власти. В разные времена существовали разные установки и правила в отношении чиновников-евнухов. Большинство из них влачили жалкое существование, выполняя черную работу, описываемую как «мытье и подметание», цинсао 清掃, и лишь немногие наслаждались расположением императора и различными привилегиями.
Сыма Цянь навлек на себя гнев У-ди, защитив военачальника, которого, по его мнению, император несправедливо наказал. Ему предоставили выбор: казнь или кастрация. Он еще не закончил писать свой исторический труд, поэтому выбрал кастрацию[28]. Как он объяснил в письме другу, «у человека есть лишь одна смерть. Эта смерть может быть тяжелой, как гора Тайшань, или легкой, как гусиное перо. Все зависит от того, как человек ее использует… Храбрый человек не всегда умирает ради чести, в то время как даже трус может исполнить свой долг» [4]. Он проводил исторические изыскания, путешествуя и беседуя с людьми, а также исследуя документы, и наконец завершил свой труд. Его «Исторические записки» остаются одним из самых впечатляющих, всеобъемлющих и влиятельных произведений Древнего мира.
Перед своей смертью в 1 году до н. э. Ай-ди назначил Дун Сяня своим преемником. Двор отказался соблюсти его волю. Вследствие придворных интриг к власти пришел Ван Ман[29]. Он был пылким приверженцем конфуцианства, воображавшим, что он – воплощение духа легендарного Чжоу-гуна; он считал, что «алчность и порок» ослабили общественный и политический порядок Хань: «Власть имущие исчисляли свои поля тысячами, в то время как неимущим даже кончик шила некуда было воткнуть» [5]. Он национализировал и заново распределил сельскохозяйственные угодья и объявил рабство вне закона. Он штрафовал землевладельцев, которые не возделывали свои поля, горожан, которые не сажали деревья, и тех, кто отказывался работать.
После 14 лет у власти режим Ван Мана тоже стал коррумпированным[30]. На границах империи стали происходить нападения кочевников, вспыхнули внутренние мятежи и случилось наводнение из-за разлива Хуанхэ – все это рассматривалось как знак того, что он утратил Небесный Мандат. В 23 году, когда в его дворец ворвались военные, желавшие восстановить на престоле династию Хань, они обнаружили, что Ван Ман укрылся там с даосскими магами, слугами и 39 женами и наложницами, а его седые волосы были выкрашены в дерзкий черный цвет. Солдаты Хань убили его, расчленили его тело и вырезали и съели его язык [6].
Восстановленная на престоле династия Хань перенесла столицу из Чанъаня в Лоян на востоке. Впоследствии первую половину династии стали называть Западной Хань, а вторую – Восточной Хань. К тому времени, как восстановился порядок, оказалось, что население сократилось почти вдвое[31]. Первый император Восточной Хань, Гуанъу-ди, восстановил порядок, и Хань снова пришла к процветанию.
Согласно китайским источникам, во времена Западной и Восточной Хань появилось множество нововведений в области науки, технологий, сельского хозяйства и промышленности, включая производство стали[32]. Солдаты Хань сражались железным оружием, а крестьяне использовали железо для создания водяного колеса, плуга, в который запрягали быков, тачки и веялки. Они практиковали севооборот, выращивали соевые бобы, овощи, ячмень, пшеницу, просо и рис, которые служили основой их рациона со времен неолита.
Цай Лунь (48–121), находчивый чиновник-евнух из Восточной Хань, усовершенствовал процесс изготовления бумаги путем прессования валяных полотнищ из коры тутового дерева, тряпья, конопли и других волокон. Бумагу традиционно называют одним из четырех величайших изобретений, наряду с указывавшим на юг магнитным компасом, ксилографией (они также появились в эпоху Хань) и порохом, изобретенным несколько столетий спустя. Позже Цай Луня вовлекли в заговор, целью которого было убийство консорта – соперника императрицы. Не желая подвергаться унизительному тюремному заключению, он принял ванну, надел лучшие шелковые одежды, написал стихотворение и покончил с собой, выпив яд.
В числе других изобретений этого периода значится сейсмограф и одометр – повозка, на которой механические части ударяли в барабан и гонг, отмечая пройденное расстояние. Один из военачальников Хань использовал рис для создания первой топографической карты, а астрономы составили карту звездного неба. Врач Хуа То, предполагаемый автор первого крупного труда по лечению травами, проводил хирургические операции, усыпив своих пациентов обезболивающим напитком мафэйсань 麻沸散, состоявшим из вина и похожего на гашиш соединения на основе конопли. Согласно «Хроникам Хуаян», люди Хань даже придумали, как использовать бамбуковые трубы для добычи и транспортировки природного газа:
Существуют огненные колодцы, и они ярко горят по ночам. Если люди хотят использовать их огонь, они сначала приносят огонь из дома и бросают в колодец. Раздается громовой шум, и вспыхивает пламя, достаточно яркое, чтобы его можно было увидеть за десять миль. Они наполняют огнем бамбуковые трубы и несут их домой, где огонь продолжает гореть еще много дней [7].
Тем временем ученые Хань плодотворно трудились в области музыки, фармакологии, акупунктуры, астрономии и математики, где они применяли квадратный и кубический корень и ввели понятие отрицательных чисел.
Ремесленники добились больших успехов в изготовлении лаковых изделий и резьбе по нефриту, начав использовать железные инструменты и дисковые сверла. Гончары использовали глазурь для изображения сцен из мифов и из повседневной жизни. Художники писали портреты и создавали скульптуры, в том числе отлитые из бронзы. Похоронные обряды становились все более замысловатыми. Самых богатых людей могли хоронить в костюмах, сделанных из тысяч прямоугольных кусочков нефрита, скрепленных золотой или серебряной проволокой. Даже и в могилы простолюдинов клали предметы, которые могли понадобиться им в загробной жизни, включая неглазурованные глиняные фигурки домов.
Эта похоронная фигурка эпохи Хань – ранний образчик архитектуры дома с внутренним двориком, которая продолжала развиваться с региональными вариациями вплоть до XXI в.
Дома строили вокруг центрального внутреннего двора. Чем богаче была семья, тем больше у нее было связывающих дома внутренних дворов. В таких домах могли жить несколько поколений одной большой семьи. Женщины, которым не нужно было работать, должны были сидеть дома: уже тогда использовалось выражение «находящаяся внутри», нэйжэнь 内人, то есть «жена».
Женщине по имени Бань Чжао (ок. 45–117), помогавшей своему брату работать над историей Западной Хань, император поручил закончить эту работу после смерти брата в 92 году. Она стала первой в Китае женщиной-историком, и ее вклад в историю, включая рассказ о семье первого императора по материнской линии, был высоко оценен. Однако она не была первой феминисткой: ее весомая работа «Руководство для женщин» призывала женщин беречь целомудрие, «не утомлять других долгими беседами» и посвящать себя шитью, приготовлению пищи и прочим «женским занятиям». «Руководство для женщин» помогло превратить высказанные в «Аналектах» абстрактные идеи о месте женщины в кодекс поведения, который со временем становился все более строгим [8].
Ко времени заката династии Хань конфликт между образованными чиновниками и придворными евнухами обострился. Хотя первые иногда вступали в соглашательские альянсы с евнухами, большинство из них считали кастратов отвратительными, поскольку те дважды оскорбили конфуцианскую добродетель сыновней благодарности: покалечили данные им родителями тела и лишили себя возможности продолжить род.
Евнухи обогащались, продавая официальные должности, и это подрывало систему, позволявшую образованным людям выдвинуться благодаря своим заслугам. Иногда евнухи даже лишали ученых людей должностей, чтобы продать их места другим. Командующие ханьской армией тоже негодовали на евнухов, так как те поступали точно так же и с военными. Ученые и военные не смогли объединиться для общего дела, и политический уклад пришел в полный упадок, а за ним прогнил и общественный строй