Целые сутки были похожи на ад, смешанный с окончательным безумием.
Ее нелогичное поведение для отравления. Бред, который она периодически несла, длительный сон. Казалось, прошло гораздо больше двадцати четырех часов… гораздо больше.
Врач сразу же сделала все необходимое прямо на дому и уверила, что нет показаний ехать в больницу, так как не прошло и получаса после приема того, что послужило таким последствиям.
Вызвал своего друга, чтобы произошедшее не стало достоянием общественности. Попросил его по-тихому разобраться в том, что было в еде и узнать по возможности, кто это сделал.
Она мирно спала уже который час, а я не мог не касаться ее. Не мог и думать о том, что было бы, закончись все иначе.
Касаюсь ее теплой кожи. Склоняюсь и целую пухлые, нежные губы, щеки, каждый сантиметр красивого лица. Вдыхаю ее запах, ощущая в этом свою силу и свою слабость. Это она… она стала моей слабостью.
Покорила меня, даже тогда, когда была для меня недостойной. Она все ближе пробиралась к сердцу и схватила его своей маленькой ладонью.
Пусть так. Пусть она живет в нем, но только остается рядом. Я знаю, что иначе… Иначе конец.
Ненавидит меня, но я хочу, чтобы полюбила. Как я…
Версии случившегося говорили за нее и против одновременно.
Казалось, что мозги вскипят.
Перед тем, самым ужином мне пришел ответ, от моих людей, что готов минимальный отчет о семье Ульяны, и мне стоило бы взглянуть на него самому, а еще я был уверен, что все это лишь поверхность того, что скрыто в тех папках, нарытых моими людьми.
Если все подтвердится, и той встречной на улице окажется не она я буду проклят самим собой. Но отпустить ее не смогу в принципе. Меня рвет на части от этой мысли.
Обвожу пальцами овал ее лица. Настолько красивая, настолько сильная женщина.
– Моя… – выдыхаю шепотом. – Я сразу почувствовал это и не ошибся. Хотя пытался поверить в свою ошибку, но осталось немного и правда будет в моих руках, жамиля. Прости.
Не знаю почему, но нам редко удается говорить нормально.
Эта женщина меня из равновесия выводит с пол-оборота. Иногда кажется, что я с ума скоро с ней сойду, но в то же время меня это лишь сильней заводит, а еще… еще обезоруживает перед ней окончательно.
Потапов позвонил после того, как я покинул комнату Ульяны.
– Да.
– Мистер Хаддад, вы спрашивали дополнительно, где на данный момент девушка. Сегодня она появилась дома.
Остановился посреди коридора, так и не дойдя до своего кабинета. Да, я не говорил, что девушка со мной, или их, к примеру две, или есть похожая, я просто сказал искать и собирать все что есть.
– Что ты сказал?
– До этого дня, мы собирали информацию, а я поставил человека присматривать за передвижениями Пожидаевых, сегодня девушка приехала домой.
– Ты уверен?
– Да. Сто процентная информация.
Чувствую, как агония поднимается из глубины меня и переполняет. Беру себя в руки.
– Следи дальше.
Скинул вызов и облокотился спиной о стену.
«Не она. Это была не она. Твою ж…»
Не знаю, чего больше во мне, радости или злости. Да и на кого именно? На себя?
Больше не на кого обрушить мой гнев.
В моей власти приятный бонус, но я натворил столько, что не сразу получится реабилитироваться перед ней. Это и ответ тому, что я буду делать дальше.
Моя и точка.
Отталкиваюсь от стены и спускаюсь к себе.
Заказываю вновь самолет. Предупреждаю охрану о том, чтобы следили за всем происходящем, открыв доступ к камерам.
– Мадина.
Жду, когда, женщина появится у меня, решил сам поговорить с теми, кто живет под крышей моего дома.
– Господин, – взволнованная, бледная, входит в кабинет быстро, не крадется, как обычно это делает ее дочь.
– Что случилось, Мадина? Это твоя кухня. Ты ответственная за все, что там происходит, – спрашиваю грозно.
– Простите меня. Но я правда не понимаю, что произошло. Если была еда плохого качества, я понесу наказание. Но скажите пожалуйста, – всхлипывает она, – как там Ульяна?
«Это не она. Мадина слишком чиста и откровенна в эмоциях. Проницательна, умна и безобидна, наоборот любит защищать остальных».
– С ней все хорошо. Ступай и позови Муну.
– Спасибо, господин.
– Мадина, – окликаю ее вновь. – Я уезжаю примерно на три четыре дня, ты лично готовишь еду Ульяне и относишь сразу же, не оставляя ее без присмотра ни на секунду. Меню врач составила, возьми.
Она берет листок и недоверчиво смотрит на меня.
– Она будет под замком?
– Для ее же безопасности, да.
– Вы с ней похожи. Даже слишком.
– Ступай.
Она уходит, а я улыбаюсь.
«Похожи».
Поговорил со всеми остальными и даже с Абаль, о которой я почти что забыл за последние дни.
Вот что мне с ней еще делать?
Я знаю, что она не хочет уезжать домой и тут она вовсе не пленница. Откладываю решение этого вопроса до моего возвращения, сейчас меня волнует лишь одно, что за ерунда случилась тогда и что за девица сейчас в доме родителей Ульяны.
Глава 18
Санкт-Петербург
Говорят, что "Москва не верит слезам", но кажется истина в том, что большой город не щадит вообще никого. И если ты живешь на окраине, или же в пригороде старой советской двухэтажной постройке до тебя вообще нет никакого дела. Особенно тем, кто с комфортом расположился в центре мегаполиса. В шикарной пятикомнатной квартирке с видом на какой-нибудь театр или центральный парк.
– То есть ты отдала ее этим толстосумам? А мы с тобой живем в этой ёбаной дыре? – кричала девушка, не подбирая слов на женщину вдвое старше ее самой.
Казалось бы, ее совсем не смущало это. Может быть, она решила, что имеет право на это, раз той самой женщиной была ее родная мать, а она решила выяснить и понять откуда несправедливость?
– Перестань Катя, – немного задыхаясь проговорила она. – Я не выбирала между вами. Я просто…
– Что просто? Мы живем как последние бомжихи, а могли всю жизнь в золоте купаться и жрать деликатесы. Дура, блин. Если бы я знала раньше… Ну ничего. Откуда они были?
– Ох, зря я тебе сказала об этом. Не делай глупостей.
– Рот закрой. Город скажи.
– Сочи, по-моему.
– Охренеть. Придется и на дорогу заработать сначала. Пенсия у тебя скоро?
– Я не позволю тебе сделать…
– Ай, тебя забыла спросить. Ниче, скоро я наведаюсь в гости к сестричке. Кстати, я правильно поняла, они не в курсе что я есть?
– Да.
– А фамилию может помнишь?
– Нет. Катя, ну я прошу…
– Да пошла ты. Хрен я вернусь к тебе, поняла?
– Что ты будешь делать, дочка? Да остановись же ты.
Но как бы не старалась она, девушка была настроена на иной исход, в котором имела успех.
Сочи.
Ссоры родителей. Время до бала и после.
– Лена, ну как ты не поймешь, – мужчина уже не знал, как объяснить своей любимой супруге, что дочь никогда не отвернется от них узнав правду о своем рождении, – она должна знать. Мы решили это еще тогда. Зачем ты сейчас так противостоишь? Ульяна тебя обожает. Неужели ты не веришь в ее любовь?
– Верю, Игорь. Но ты не понимаешь материнское сердце. Оно разрывается от боли. От мысли, что, если она вдруг решит, что… – отвернулась, проглатывая горячие обжигающие слезы.
– Поговорим потом. Она, итак, уже задает вопросы про наши недомолвки с тобой.
Но и в следующий раз, они не смогли решить ничего толкового. Не смогли прийти к общему знаменателю, сколько бы не пытались услышать друг друга.
– Она моя, понимаешь?
– Так и останется, милая. Просто… просто она должна знать и том, что приемная и о том, сколько лет мы пытались… но так и не смогли сами, а потом…
– Я не могу ее потерять Игорь. Я боюсь этого.
– Но, если она узнает случайно. Не от нас, это будет еще хуже. Думаю, ты должна и это брать во внимание.
Еще не раз подобные разговоры вставали между мужем и женой, но прийти к чему-то так и не смогли.
Тревога пришла, когда после того, как ее не было в аэропорту, дочь не появилась и дома.
Позвонив родителям Фатимы, оказалось, что сама юная невеста уже в самолете с мужем, а Ульяна давно улетела домой.
– Что-то не так Игорь. Я чувствую.
Не верить словам Зулейки не было смысла. А на следующий день, Ульяна пришла сама.
Изменившаяся, странная, неряшливая. Не та девочка, которую привыкла видеть Елена.
– Привет, родители.
– Дочка, – вскрикнула женщина и подошла обнять ее, но была отвергнута.
– Стоять. И ни шагу.
– Уля, ты чего? Что с тобой? Мы уже обыскались. Боялись, что с тобой что-то случилось.
Девушка прошлась по просторной гостиной отмечая богатую обстановку, дорогую мебель.
«Она все знает», – подумала женщина и глаза защипало в преддверии слез страха потерять ее.
– Каждый раз думаю, как же повезло мне с вами. Так круто живем.
– Милая, все это для тебя. Давай ты примешь ванну, а я распоряжусь чтобы ужин накрыли раньше. Потом поговорим. Расскажешь, как прошла свадьба подруги.
– Жрать да, хочу. А вот говорить не буду. Спать лягу. Потом.
Девушка была неузнаваема родителями. Отец и слова произнести не мог от всего происходящего. Елена пыталась сохранить спокойствие на ее слова, поведение и ей это удавалось с большим трудом.
– Ступай, дорогая, – сказала она, хотя больше всего ей не терпелось обнять «Ульяну» и не отпускать больше далеко.
Она поднялась на второй этаж по широкой лестнице все больше расширяя глаза от удивления, зависти, злости.
Ее бесила несправедливость. Девушке казалось, что на этом месте должна была быть она, а не та вторая. Нашла комнату, путем открывания всех дверей и присвистнула.
– Вот это да. Вот это я понимаю. Не знаю, куда делась та вторая, но я отсюда явно не уйду.
Стала открывать ящики женского столика. Найдя самое «интересное», оставила на столешнице шкатулку с украшениями.
Посмотрела на фото в рамке и обрадовалась тому, что они похожи как две капли воды.