Ульяна легла на бок и закрыла глаза. Ее ресницы дрожали, а я так не хотел, чтобы она притворялась спящей, чтобы обняла.
Лег рядом и будто случайно положил руку, прям возле ее тонкой спины. Еще не касался, но уже чувствовал тепло ее тела. А минут через десять, когда сон захватывал меня и мой разум, она отклонилась немного назад, убрав, между нами, эти несколько миллиметров.
Следующий день мы ныряли, отплыв подальше от берега на катере, взяв специальное снаряжение. Ульяна успела познакомиться с нашим поваром и горничной и передавала наши пожелания в еде или просила смешать соки.
В общем, Ульяна, как всегда, влюбляет в себя всех, кто окружает ее.
Наблюдать за нее и ее безумными нарядами это самое лучшее испытание, которое она могла мне подготовить.
Соблазнительное и желанное тело, прекрасно смотрящееся в том, что почему-то зовется купальником лишь помогало моему воображению. Плавные изгибы манили прикасаться и чего мне стоило этого не делать не могу и сказать.
Самая красивая… моя… Пока еще моя…
К ужину, я заказал ей еще в городе перед вылетом черное платье. А вот туфли, не знаю, как она будет в них ходить. Не то чтобы я готовился именно к этому месту, я просто хотел ее пригласить куда-нибудь полететь, и вот мы здесь. Приплыли на материк и пошли в ресторан на пляже с живой музыкой.
Его выбрала она сама, когда отказалась от обычного ресторана.
– Наиль, – позвала она меня, когда нам принесли меню.
– Да? – убрал в сторону папку.
– А я… то есть мы с тобой будем танцевать?
Вопрос застал меня врасплох. Да я ревнив, и сейчас думал именно о том, что ее красивая, стройная фигура, обтянутая этим чертовым платьем, что село просто идеально, станет привлекать внимание других мужчин. А еще второй вопрос был в том, что я танцевать не умел вообще.
И вот, что мне делать?
«Сам себя загнал в ловушку».
– Если ты хочешь танцевать, то можешь идти, я на тебя отсюда посмотрю.
Засмущалась немного, но кивнув головой встала и пошла в толпу таких же девушек, которые оставили мужчин.
Напоследок она попросила заказать для нее ужин на свой вкус.
Бараньи ребрышки и овощи с рисом, надеюсь она оценит.
Когда официант ушел, я повернулся всем корпусом в сторону танцпола, а Ульяна уже болтая с другими танцевала в полукруге «знакомых» ей девиц.
«Как ей это удается?»
Но отвести взгляд я так и не смог. Она двигалась плавно под музыку, а когда стала водить руками по воздуху, точно танец живота, из меня словно воздух выбили разом.
«Как же красива она, когда расслаблена, когда смеется… когда не со мной…»
Эта мысль ломала меня и медленно убивала.
Я говорил ей правду, что даже думать о том, что она уедет для меня подобно смерти.
Запыхавшаяся она вернулась за столик и румяные щеки манили прикасаться к ним.
– Стало еще жарче. Когда вернемся сразу побегу в океан нырять. Или прямо с пирса прыгну.
А я смотрел на кисти ее рук и не мог оторваться.
– Ты красиво танцуешь, – только и вымолвил, шумно сглотнув.
– Спасибо, – убрала выпавшие пряди из прически за уши и поправила брошку. Словно показывала мне как она носит ее с гордостью и как дорожит.
Мой подарок оказался, кстати. Я был рад, что брошь ей понравилась. Жаль я не успел отправить мастеру в работу камни для колье и сережек.
В моих планах было подарить набор, а еще кольцо на помолвку, но я не успел и возможно уже не успею.
Стиснул зубы от этих мыслей и нам принесли заказ.
Весь вечер, выпив немного вина, Ульяна рассказывала истории из своего детства, об учебе, планах.
Захмелевшая Ульяна была прекрасна, и я рад, что она расслабилась. Мне хотелось видеть ее такой всегда. Не под алкоголем, а, чтобы она была со мной открытая и счастливая.
Ей даже удалось уговорить меня на один медленный танец, и я нисколько не пожалел об этом, потому что она была такой моей. Такой ласковой в моих руках, хрупкой…
Пока плыли назад на остров, девушка льнула ко мне всем телом. Она не была пьяна, просто стала немного раскованной и делала то, что запрещала себе эти дни.
Я наслаждался ее прикосновениями. Помог вылезти из катера, и она рухнула в мои руки споткнувшись о доски.
– Ты сегодня мой герой? – засмеялась она.
– Я могу всегда быть им. Только разреши.
– Нет, Хаддад, – улыбается в мои губы, приближаясь ко мне очень близко. – Ты проштрафился по-крупному.
– Знаю, женщина. Пошли спать.
– Я хотела плавать, ты забыл? – начинает поднимать свое длинное платье вверх, собирая в гармошку юбку.
Обнажает свои стройные ножки, задирая все выше эту чертову ткань.
Смотрю на это великолепие, скрестив руки на груди. Жду и наблюдаю, любуясь этой милой и очаровательной девушкой.
Хочется смеяться и целовать ее, ласкать, ощущая стройное тело.
Задирает его до самого горла показывая свою нежную грудь без лифчика и скидывает его совсем. Ульяна немного округлилась и сейчас ее грудь манит еще больше, мужчина такие вещи сразу подмечает, и мне это нравится.
Сбрасывает туфли, становясь намного ниже и, твою мать, быстро снимает с себя трусики, которых, итак, там видно не было.
– Ульяна, – рычу сквозь зубы, от возбуждения и ревности, что ее видит даже небо, и эти звезды.
Она разворачивается, сверкая упругой попкой и ныряет.
Подхожу к краю, не волнуясь. Потому что тут мелко, но она не всплывает. Вода прозрачная и на берегу горят фонари. Но я не вижу ее. Выкидываю все из карманов и прыгаю за ней.
Адреналин бьет немыслимое количество его в крови, когда я не нахожу ее сразу. А когда всплываю, она стоит на пирсе и смеется, глядя на меня.
– Это не смешно, Ульяна, – начинаю злиться на ее глупость, а она вновь прыгает в воду, выныривая рядом со мной.
– Прости, – шепчет в губы, – что напугала.
– Просто, не делай так больше.
– Ты все еще хочешь меня поцеловать?
– Безумно, – стискиваю зубы, думая, что она вновь играет со мной, но Ульяна прислоняется ко мне и цепляется за шею руками, а ногами обхватывает торс. Острые пики сосков трутся о мою грудь, до скрежета челюстей возбуждая меня.
Машинально опускаю руки на ее ягодицы, сминая их ладонями сильно, причиняя небольшую боль.
– Тогда целуй.
И я поцеловал.
Яростно сминал ее губы, пока цепкие пальчики расстегивали мою рубашку.
Я не сопротивлялся до момента, когда она не начала вытаскивать из трусов мой член.
– Нет, Ульяна. Ты сейчас пьяна.
– А не поздно строить из себя честного мальчика? И я не пьяна ни капли, потому что выпила лишь пол бокала вина, остальное был вишневый сок.
– Я не строю честного, я не хочу, чтобы завтра ты себя в чем-то винила. А я дал тебе слово.
– Тогда отменяю твои обещания в этот вечер… И ночь…
Выдыхает в мои губы, вновь ослабляя меня собой, и сама опускается на меня, громко застонав, практически с криком вбирает меня до конца, дрожит…
Я и сам, словно впервые сексом занимаюсь. Но как же хорошо внутри нее.
Ульяна приподнимается, сжимая мои плечи и повторяет движение.
Хватаю ее за бедра и помогаю, начиная двигаться ей навстречу, до конца вбиваясь в узкое и горячее лоно.
Кусаю ее шею, плечи, губы, получая ответную страсть и долго кончаю внутри нее.
Знаю, что она не успела со мной, но девушка на пределе, и я все еще готов продолжить, поэтому не выхожу и просто продолжаю, пока она не начинает кончать с моим именем на губах, лаская мой слух.
Выношу ее на руках на берег и отдохнув продолжаем безумие на лежаках на самом пляже, в ванне, на кровати.
Мы почти всю ночь то дико трахались, как озверевшие друг по другу, то медленно занимались любовью.
Засыпая, подмяв ее хрупкую под себя, я вновь и вновь задавал себе один и тот же вопрос: «Смогу ли я ее вообще отпустить… когда-нибудь?»
Если я ее и отпущу, то только для того, чтобы она вернулась ко мне сама, осознав, что желает этого. Желает быть рядом со мной, потому что любит.
И скорее всего, я так и поступлю.
Глава 32
Ульяна
Открываю утром глаза и жмурюсь от яркого солнца. «Вот минус того, чтобы окна выходили на восход солнца!» – подумала я и вспомнила, что они выходят на закат.
Черт! Значит сейчас далеко не утро.
Даже не помню во сколько мы уснули с Наилем. В пять? Шесть?
Смещаю ноги вместе и в промежности ужасно все болит.
– Блииин, – стону в голос.
Мы словно с ума сошли вчера. Было столько страсти и чувств. И вот они, последствия этого безумия.
Я определенно не жалею об этом, мне было так хорошо, как никогда. Я чувствовала себя свободной и отдавалась ему с удовольствием, получая в ответ его самого… всего… И главное, что мне было так мало…
Мы не прикрывались масками, мы были собой и должна признаться, идеально подходили друг другу… вчера.
Последующие четыре дня, я соблазняла его каждый миг.
Ходила в кружевном белье, которое накупила перед отъездом. Перестала даже накидки носить.
Наиль стонал, рычал и убегал.
Мы оба знали, что та ночь была волшебной для обоих и мы хотели бы ее повторить. Для чего я поступала сейчас так? Точно не знаю. Но я очень хотела его проучить, помучить.
У нас оставалось все меньше дней, и я была обязана принять решение, которое подсознательно уже было мной принято.
Мне нужно разобраться в себе, а сделать это рядом с ним я этого просто не могу.
Люблю ли я его? Думаю, что нет, даже учитывая, что такое обширное понятие мне не было знакомо. Но рядом с ним я перестала задыхаться, я научилась заново дышать, немного иначе, но я живу.
Я не стану обещать ему, что вернусь, он и сам должен понять «кто я для него». У нас будет еще время, но не сейчас, когда наше лучшее лекарство и терапия – это расстояние.
Мне нужно многое обсудить с родителями, и этот вопрос сейчас не маловажный. Я хочу понять их, если это вообще возможно.
А еще, я жажду того, чтобы Наиль ощутил потерю. Чтобы думал, что я ушла навсегда. Я и сейчас считаю, что он меня не заслужил, но он изменил мое решение на свой счет. Я смягчилась, больше не ненавижу, но пока и не люблю…