Ира рассказывала, как поживают ее дети, внуки. Все казалось нормально, но ее вопрос поставил нас на места, где мы сейчас и оказались:
– Ну, а ты как? Долго тебя не было. Я уже волновалась так за тебя…
Мы смотрели друг на друга, переводили взгляды и первой не выдержала мама.
– Ира, ты не могла бы…?
– Да, конечно, простите.
Она ушла из столовой и молчание било по нервам, играя какую-то странную мелодию ужаса.
– Ульяна, мы с папой давно должны были с тобой поговорить. И прежде, чем ты поймешь наше отсутствие и то, что мы тебя не искали я бы, хотела рассказать тебе все с начала. Дослушай? Хорошо?
– Ладно, – только и сказала, заломив пальцы под столом.
– Когда мы с Игорем поженились, то первое, о чем я подумала – это дети. В моих планах было много детей, трое, как минимум, – не знаю почему она начала с именно с этого «начала», но я не перебивала ее, зная, что эта тема для нее болезненная. – Первый год я не переживала. Ведь не сразу у всех получается. Когда после первой годовщины надежды рушились раз за разом, я начала паниковать. Мы оба молодые, здоровые и тут такое. Пошла в больницу, пропила курс витамин и стала ждать, но ничего не происходило. Пошли анализы, поездки то туда, то сюда и так четыре года, может и больше. Оглянуться не успела, как мне стало тридцать. Бесплодие – прозвучало как тот самый гром, среди моей размеренной и слегка тревожной жизни. И мы с твоим папой, – ее голос задрожал, а я уже давно пыталась проглотить слюну, что застряла в горле, как айсберг, – решились на то, что можем удочерить или усыновить ребенка. Маленького… чтобы совсем крошкой был. Нам скоро позвонили, и мы отправились в родильный дом. Нам сказали, что мать отказалась от тебя, ведь ты родилась немного недоношенной.
В ту секунду, правда скатилась с потолка на мою голову лавиной. Она сметала мои воспоминания, чувства, любовь, счастье… она сметала все оставляя за собой просто пыль, хаос, беспорядок…
Не родная… чужая… ничья… – это все что я слышала.
– Когда я увидела тебя, я… я… просто поняла, что ты моя дочка. Просто моя. Я так… я так… – она заплакала так громко, и меня оглушило ее болью.
В меня ворвалась она и стала рвать в клочья сердце… которое болело. Болело за мою маму!
Вскочила, опрокинув стул и побежала к ней. Схватила ее за плечи и крепко обняла, чтобы она поделилась своей тоской, чтобы знала, я готова принять все, только бы она не страдала.
– Прости меня Улечка… – все не унималась. – Прости, что так долго молчала. Что не находила в себе силы тебе рассказать. Я так боялась, что потеряю тебя, так боялась, что не поймешь… что оттолкнешь посчитаешь меня чужой…
– Все, все… Перестань мам.
Папа сидел на том же месте с опущенными плечами. Я протянула руку и коснулась его плеча, и он опустил на нее свою голову, касаясь щекой моей ладони.
Когда мы все немного успокоились я села на место, но уже ближе к ним, взяла обоих за руку и попросила продолжить.
– А дальше, мы просто переехали в Сочи и стали жить семьей. Лишь в последнее время стали понимать, что нам нужно рассказать тебе правду. Игорь хотел, а я отказывалась. Потому и ссорились.
– Ясно, – ответила ей, не узнавая свой голос.
Мне придется многое переосмыслить, о многом подумать, но одно я понимала ясно – они мои родители. Только они. Я благодарна той женщине, что родила меня, но моей мамой я не стану считать ту, другую… никогда. Не от злости, а потому что не чувствую ничего иного.
– А, та девушка? Кто она?
Мама вздохнула и отпила немного воды, которую принесла Ира.
– Когда ты не приехала от Фатимы, мы забеспокоились. Проверили рейс, думали, что его задержали, но нет. К вечеру позвонили Зулейке, она сказала, что Фатима уже летит на острова, и раз она улетела, значит и ты тоже дома должна быть. Обратились в полицию. Они стали раскидываться всякими заученными фразами про твой возраст, про три дня. Хотели заплатить им, но на вторые сутки в дом вошла девушка. Это была ты Ульяна. И мне стыдно, что я не поняла сразу, но как я могла? Ты у меня одна. И ты пропала. А тут приходишь иначе выглядишь, иначе разговариваешь, мы решили, что ты узнала об удочерении и таким способом показываешь нам свою обиду. Но она приходила раз в три дня, переодевалась и уходила. Я сказала Игорю, что здесь что-то не то. Он отправил детектива, но к нам приехал Наиль, – на его имени она замолчала, а я вздрогнула, вспомнив о нем.
Если мама не узнала ту девушку, точнее не увидела отличия, как мог он?
Все вставало на свои места и сердце, оплетенное тысячей узлов, стало понемногу обретать свободу. Нити спадали, и я начинала дышать полной грудью.
Это не оправдание, но это немного его обеляет в том, что случилось.
– Наиль, – тихо шепнула и почему-то улыбнулась, тут же стерев улыбку с лица.
– Он приехал и все рассказал. Как оказалось, он раньше начал выяснять что произошло и узнав, приехал к нам с отцом.
– Вот как? Понятно. И в чем заключается правда?
– У той женщины, родилось две дочери. Близнецы. Одна была крепкой девочкой. Катя. Вторая немного отставала. Женщина решила оставить одного ребенка в больнице. А не сказали о втором, так как она испугалась, что богатые люди увидев нездоровую, решат забрать лучше вторую. Поэтому мы не знали, что есть вторая малышка.
Я кивнула и в этот момент последняя капля правды упала, между нами. Больше нет никаких вопросов, никаких тайн.
– Он… Ульяна, он… Боже я боюсь говорить такие вещи вслух… – вдруг запаниковала мама. Но правда ей не нужна. Она останется лишь, между нами, двумя.
– Мам, все хорошо. Да, я жила у него. Наиль предложил мне замуж, но я взяла время на раздумья и потому я тут.
– И он отпустил? Просто он сказал, что помолвка будет однозначно и мы решили, что ты согласна.
– Мам, мы разберемся с этим. Чуть позже. Это между нами понимаешь? – она кивнула. – А почему она тут, если вы обо всем знаете уже?
Они опустили глаза, и я начала понимать.
– Катя… она хорошая девочка, просто…
– Мама… мама… – улыбаюсь ей. – Я хочу с ней познакомиться.
Вот тут на меня снова посмотрели так странно.
– А почему нет? У меня сестра все-таки, – на душе стало немного спокойней.
Быть может, поставив все точки, я наконец-то и себя смогу понять, свои желания и чувства?
Мы еще долго разговаривали с ними, усевшись на мягкий диван в гостиной.
Девушка уехала, как я поняла к своей матери. Что будет дальше и какие планы у них всех я так и не поняла.
Знаю лишь то, что она проходила какое-то лечение, имея вредные привычки. И до сих пор дистанционно оно продолжается. Это заслуживало уважения.
Все потому, что ее поставили перед выбором. Папа пообещал ей работу, образование, «ведь учиться никогда не поздно». Она выбрала правильно.
– Я пойду прогуляюсь, – сказала я, встав с дивана.
– Может пойти с тобой? – обеспокоенно предложила мама.
– Нет, мамуль. Мне нужно пройтись, – обняла ее и взяв сумочку вышла из дома.
Глава 34
Прогулялась по улицам родного города. Солнце сегодня было очень ярким.
Взяла такси и поехала на набережную.
Купила в магазине шляпку, которая так идеально подошла к моему цветному платью, что я не смогла пройти мимо.
А возле аптеки, я наполнила легкие кислородом, набралась смелости и шагнула за порог.
Купила пару дорогих тестов. Возвращаться домой не стала и воспользовалась ими сразу.
Защелкнув колпачок, я стала мыть руки и старалась не смотреть на край раковины. Присмотрелась в зеркало и действительно заметила, что мое лицо стало более круглым и так, я честно выглядела даже лучше.
Приложила мокрые ладони к щекам, которые стали гореть от волнения и выдохнув опустила голову вниз, взяв в руки два пластиковых футляра, которые одинаково были с большими плюсами и писали, что срок беременности примерно четыре-пять недель.
– Беременна, – прошептала осипшим голосом и кинув в сумочку тесты я положила осознанно руки на живот, понимая, что там… внутри меня маленький малыш… маленький ребенок.
Крошка, которая зародилась несколько недель назад.
– Боже мой… боже… – я стала смеяться, роняя слезы. Это было счастье, а не грусть…
Когда я лишь думала о данном моменте, я не предполагала до конца, что все так и окажется, но сейчас…
«Ребенок, Наиль. У нас малыш будет. Чертов ты мерзавец».
Не могу называть его иначе, и потому смеюсь еще громче.
Выхожу на улицу ощущая себя другой. Правда другой.
Ведь так оно и есть? Я будущая мама.
Но этот мужчина, будь он неладен, за это ответит.
Я не знаю, было ли в его планах сделать так, чтобы я оказалась в положении, но… да какая разница, Ульяна?
Иду на пляж, снимаю свои босоножки и направляюсь к воде.
Мочу ступни, вспоминая нас двоих, на том острове, где мы были одни и делили время на двоих…
Я тоскую… Откровенно тоскую, по нему, по нам…
Что он сейчас делает? Где он? С кем?
Последний вопрос меня ранит. Я вспоминаю танец Абаль… его руки на ее теле и мне становится очень больно…
Знаю, что накручиваю себя сейчас, но не могу стереть эту картинку из головы.
Я не хочу думать сейчас об этом. Просто не хочу.
Беру в руки телефон и начинаю писать Фатиме, вот только что я хочу спросить и откуда ей знать ответы?
– Нет, не стану.
Покупаю в небольшом фургоне пончики в сахарной пудре и сажусь на лавочку. Похоже мне становится ясно, почему я так округлилась.
Прошла почти неделя, как я вернулась в Россию.
Новость о своем положении я пока что не рассказывала никому, но мне почему-то казалось, что все уже обо всем знают.
Ира не предлагала кофе, мама взяла меня шопинг и накупила много платьев со свободными фасонами, а на мой вопрос заданный одним лишь взглядом, предложила несколько поясков.
Я была им благодарна за то, что не было вопросов, но и неодобрительных взглядов я тоже не встретила.