– Я плохо себя чувствую.
– Сочувствую вам, мистер Гарднер, – вступил в разговор Дженнер, не дожидаясь ответа Финна. – Конечно же, вы не обязаны говорить в присутствии мистера Райли, но у меня есть предчувствие, что он наверняка вернется. Почему бы нам не попробовать побеседовать вместе и как можно короче? Для вас будет легче, если все пройдет здесь и вам не надо будет являться в участок.
Дэн мгновение смотрел на них обоих, потом пожал плечами, повернулся и вошел в дверь, оставив ее открытой.
Шторы все еще были опущены, отчего гостиная номера выглядела несколько угрюмо. Сильный запах сигарет неприятно смешивался с ароматом роз, стоявших в двух гигантских вазах по обе стороны от диванчика.
Дэн сел между ними, заморгав, когда Дженнер включил лампу.
– Извините, что беспокою вас в такое время, мистер Гарднер, – начал Дженнер, – но мне нужна ваша помощь.
Дэн промолчал, только еще раз жадно затянулся сигаретой. «Любимая марка Анджелы», – подумал он и почувствовал, как дым горько обжег горло.
– Можете ли вы рассказать, что делала вчера ваша жена?
– Кроме того, что стала жертвой убийства? – Безжалостно усмехнувшись, Дэн встал, подошел к бару и щедро налил себе виски.
Финн только поднял брови, когда Дэн выпил все до дна и налил еще. Было всего десять часов утра.
– Нам может помочь, – продолжал Дженнер, – если мы будем четко представлять, что она делала в течение дня. Куда она ходила, с кем встречалась.
– Она встала примерно в десять. – Дэн вернулся к дивану. «Виски помогло», – понял он. Он чувствовал себя так, словно скользил на высоте одного дюйма над полом. – У нее был массаж, потом парикмахер, макияж, маникюр. Все здесь, в номере. – Он выпил, затянулся, держа бокал в одной руке, сигарету в другой. Его движения казались автоматическими и как-то странно ритмичными. – Она просмотрела гранки интервью для «Чикаго трибюн», потом спустилась вниз, в ресторан, на обед. Потом у нее были и другие встречи: интервью, разговоры. Почти все здесь же, в номере.
Он раздавил сигарету в пепельнице и откинулся назад. Синеватая завеса табачного дыма колебалась над его головой, как грязный ореол.
– Ты был с ней? – спросил Финн. Дэн бросил на него обиженный взгляд, потом пожал плечами.
– Я то приходил, то уходил. Большей частью меня здесь не было. Анджела не любила, когда ее отвлекали во время встреч с прессой. Во время ужина у нее было интервью с «Премьерой», для рекламы следующего специального выпуска. – Нервным движением он наклонился вперед и вытащил еще одну сигарету из пачки, лежавшей на журнальном столике. – Она сказала мне, что не знает, насколько это затянется, и что после этого у нее еще одна поздняя встреча, поэтому мне лучше пойти в джаз-клуб и отдохнуть.
– Вы так и сделали? – спросил Дженнер.
– Я заказал бифштекс, несколько коктейлей и слушал пианино в «Памп Рум».
Дженнер отметил это в блокноте.
– Вы были одни?
– Я был не в том настроении, чтобы развлекаться в компании. За последние несколько месяцев у нас было очень мало свободного времени, так что я воспользовался возможностью расслабиться. – Его покрасневшие глаза сузились. – Вы выясняете, что делала Анджела или что делал я?
– И то, и другое, – дружелюбно ответил Дженнер. Он машинально водил ручкой, и в блокноте появились быстрый набросок комнаты, лицо Дэна Гарднера. – Нам необходимо ясно представлять, что происходило в тот день. Когда вы в последний раз видели свою жену, мистер Гарднер?
– Еще не было семи часов, она как раз собиралась на ужин.
– Она сказала вам, что поздно вечером должна встретиться с Диной Рейнольдс в здании Си-би-си?
– Нет! – злобно огрызнулся Дэн. – Если бы сказала, я попытался бы ее отговорить. – Теперь он наклонился вперед. В какой-то мере тоже шоумен, Дэн знал, на какие кнопки надо жать. – Он тоже это знает, – проговорил Дэн, кивнув головой в сторону Финна. – Поэтому хочет участвовать в расследовании, чтобы направить его по ложному пути. Не секрет, что Дина Рейнольдс ненавидела мою жену, завидовала ей и стремилась ее уничтожить. Я не сомневаюсь, что она убила Анджелу или сделала так, чтобы ее убили!
– Интересная теория, – заметил Финн. – Именно эту линию ты собираешься скармливать прессе? Дженнер откашлялся.
– Известны ли вам случаи, когда мисс Рейнольдс угрожала вашей жене?
Дэн опять уставился на Дженнера, сверля его взглядом.
– Я говорил вам: однажды она уже открыто напала на нее. И Бог свидетель, за много лет она не одну дюжину раз нападала на мою жену психологически. Она хотела убрать Анджелу со своей дороги. Она этого добилась! Кажется, все достаточно ясно. Что вы собираетесь теперь предпринять?
– Мы это анализируем, – мягко ответил Дженнер. – Мистер Гарднер, во сколько вы вернулись в отель вчера вечером?
– В полпервого или в час.
– Вы кого-нибудь встретили, говорили с кем-нибудь, кто смог бы это подтвердить?
– Меня обижают ваши вопросы, лейтенант. Погибла моя жена. – Сломав сигарету пополам, он отшвырнул ее в сторону. – И, как мне рассказали, с ней был только один человек. – Дэн посмотрел на Финна, уверенный, что может безнаказанно говорить все, что хочет. – Человек, у которого было сколько угодно причин желать ее смерти. Не понимаю, почему меня просят предоставить алиби!
– А можешь? – нанес ответный удар Финн. Дэн щелкнул зубами.
– Блефуешь, да, Райли? Неужели ты думаешь, что сможешь отвлечь полицию от Дины и направить на меня?
Финн приподнял брови.
– Кажется, ты не ответил на вопрос.
– Может быть, кто-то из ночных дежурных видел, как я пришел. Возможно, официантка в клубе запомнила меня и во сколько я ушел. А что за алиби у Дины Рейнольдс?
«Была ли это ярость? – подумал Дженнер. – Или голос Дэна Гарднера зазвенел от страха?»
– Боюсь, что сейчас я не могу это обсуждать. Как вы думаете, каким образом ваша жена проникла в здание Си-би-си и в студию "Б"?
– Она когда-то там работала, – сухо отозвался Дэн. – Думаю, что ногами. Она знала дорогу.
– Там теперь установлена система безопасности.
Ее еще не было в то время, когда ваша жена работала в этом здании.
– Тогда я думаю, что ее впустила Дина. А потом убила ее. – Он наклонился вперед, положив одну руку на обтянутое черным шелком колено. – Представляете, как это отразится на ее рейтинге, лейтенант Дженнер? Он-то знает. – Дэн показал пальцем на Финна. – Сколько семей включат свои телевизоры, чтобы посмотреть на хладнокровную убийцу, а, Райли? Она убила конкуренцию. – Он засмеялся, потирая рукой лицо. – Точно так же, как убила Анджелу!
– Кто бы ни убил вашу жену, ему это не пойдет на пользу. – Дженнер бросил взгляд на Финна, довольный, что внешне тот выглядел спокойным. Детектив решил, что у них неплохо получалось работать вместе. Не что-нибудь такое затасканное, как «хороший коп и плохой коп». Просто работа вместе. – Был ли у мисс Перкинс еженедельник или календарь, в котором она записывала свои встречи?
– Календарь вела ее секретарша, но у Анджелы была маленькая книжечка-еженедельник. Она всегда носила ее с собой, в сумочке.
– Вы не возражаете, если мы осмотрим ее комнату? Дэн закрыл глаза руками.
– Черт побери, делайте что хотите!
– Вы бы заказали себе завтрак, мистер Гарднер, – сказал Дженнер, вставая.
– Угу. Так и сделаю.
Дженнер достал свою визитку и положил ее на журнальный столик рядом с полной раздавленных окурков пепельницей.
– Если вспомните что-нибудь еще, позвоните мне – буду вам признателен. Мы уйдем ровно через несколько минут.
Первое, что сделал Финн в спальне номера, – раздвинул шторы. В комнату проник безжалостный утренний свет. Весь стол был загроможден баночками и флакончиками – дорогими игрушками тщеславной женщины, которая могла позволить себе все самое лучшее. В центре стоял высокий бокал для шампанского с бледно-розовой линией помады у ободка. Разноцветный шелковый халат был небрежно переброшен через подлокотник кресла, его подол опускался на домашние тапочки в балетном стиле.
Единственным свидетельством того, что в этой комнате жил еще и мужчина, был висевший на плечиках костюм.
– Вы не говорили, что в ее сумочке была книжечка-еженедельник, лейтенант.
– Потому что ее там не было. – Дженнер оглядел спальню, принюхиваясь, как гончая. – Косметика, ключ от номера, сигареты, зажигалка, шелковый платок, пакетик леденцов «Сертц», бумажник из кожи угря с удостоверением, кредитными карточками и больше трех сотен наличными. Но никакой записной книжки.
– Интересно. – Финн кивнул на бокал из-под шампанского. – Я сказал бы, что это ее, а вам как кажется?.. Вот здесь, среди ее духов и кремов…
– Более чем вероятно.
– В гостиной был еще один, на баре. На том тоже была помада. Темно-красная, горячего оттенка.
– У вас хороший глаз, мистер Райли. Давайте проверим, не знает ли горничная, с кем Анджела пила шампанское.
Карла Мендез никогда в жизни не испытывала большего возбуждения. Она была старшим ребенком из пятерых отпрысков продавца обуви и официантки и вела простую, бесхитростную жизнь. В тридцать три года у Карлы было трое детей и по-рабски преданный, обычно безработный муж.
Она ничего не имела против работы горничной в отеле. Не то чтобы ей это особенно нравилось, но Карла хорошо, хоть и автоматически, выполняла свои обязанности, пряча в карманы маленькие бутылочки с шампунем и увлажняющим кремом с такой же религиозной ритуальностью, как прятала чаевые.
Она была маленькой крепкой женщиной, сложенной как огнетушитель, с кудрявыми от химической завивки черными волосами и небольшими темными глазками, почти что затерявшимися под тяжелыми веками. Но сейчас они ярко блестели, стреляя то в полицейского, то в репортера.
Карла не любила копов и, если бы Дженнер пришел к ней один, захлопнулась бы, как устрица в раковине, просто из принципа. Но она не могла устоять против Финна Райли. Против очаровательных ямочек на щеках, когда он ей улыбался, или того, как он по-джентельменски взял ее руку.