– Слушай, тебе полагается расслабиться, ясно? Если ты не будешь выглядеть хорошо, я буду выглядеть плохо. Понятно?
– Мне эта мысль все время спать не дает.
И Ева опять закрыла глаза. «Это всего лишь один вечер, – напомнила она себе. – Через это просто надо пройти. В конечном счете это мелочь».
Сильные пальцы осторожно массировали ей виски, скулы, подбородок, шею, плечи. Ловкое надавливание на стратегические точки вкупе с усталостью погрузило ее в сон.
Ева очнулась под тихий говор и легкое прикосновение кисточки, щекочущей ее лицо. И почувствовала его запах. В голове у нее еще не прояснилось, она еще не различала ритм и интонации его речи, но носом учуяла Рорка.
– Я почти закончила, – говорила между тем Трина. – То, что на ней, вполне сойдет, значит, ты это выбирал. Но я посмотрю, что ты принес на смену. Просто на всякий случай. Костюмеры все равно захотят взглянуть.
– Переодеваться не буду, – подала голос Ева.
– Вот она и вернулась. – Трина подняла спинку кресла. Поскольку оно было повернуто спинкой к зеркалу, Ева увидела в нем только Рорка.
– С добрым утром, – сказал он, взяв ее за руку, и провел большим пальцем по ладони. – Вид у тебя отдохнувший.
– Совершаем чудеса в ежедневном режиме, – заявила Трина. – Дай-ка я наведу последний блеск на волосы. – Видимо, она что-то почувствовала, уловила в воздухе. Она торопливо собрала свои инструменты и положила их на полку. – Знаешь что? Пожалуй, сделаем это перед самым эфиром. Мне все равно еще надо кое-что проверить, да и Надин пора освежить грим. Артистическое фойе напротив по коридору направо. Там очень мило. – Трина сняла с Евы пеньюар. – Хочешь взглянуть на себя перед выходом?
Ева встала и взглянула на себя в зеркало. Как и было обещано, она была похожа на самое себя. Чуть поярче обычного, глаза и губы обведены контуром, подчеркнуты цветом, но ее можно было узнать. А вот вся дрянь в ней была похоронена – глубоко и надежно.
– Нормально, – сказала она.
– Нормально? – возмущенно фыркнула Трина. – Вот теперь ты выглядишь так, словно только что вернулась из отпуска. Смотри, ничего не пролей на этот жакет. Я думаю, они захотят оставить его для эфира.
– Я позабочусь, чтобы она вела себя примерно, – пообещал Рорк.
Подхватив Еву под руку, он повел ее по коридору в артистическое фойе, отделанное в бледно-персиковых тонах.
Экран во всю стену был настроен на Семьдесят пятый канал. Вдоль других стен стояли мягкие диваны успокаивающего цвета морской волны. Буфет предлагал щедрый выбор фруктов, сыров и сухого печенья.
– Не ожидала, что ты придешь.
Рорк выгнул бровь:
– Разумеется, я пришел. Как я мог пропустить такое событие?
– И ты принес другие тряпки на случай, если я испорчу эти.
– Входит в комплект услуг.
– Я думала, ты на меня злишься.
– Я думал, ты будешь злиться на меня. – Взяв ее за обе руки, Рорк поднес их к губам. – Давай выбросим это из головы. Меня весь день одолевала тоска, и мне это надоело.
– Помнится, ты мне говорил, что ирландцам нравится тосковать.
– О, да, мы это обожаем. Тоска подвигает нас на сочинение стихов, песен, историй. Но все хорошо в меру. Хватит с меня тоски, хотя бы на время. А вот тебя мне всегда не хватает.
У Евы камень упал с души. Только теперь ей пришло в голову спросить себя: как она до сих пор передвигалась с такой тяжестью?
– Я люблю тебя.
Он обнял ее, коснулся губами ее лба, щек, маленькой ямочки на подбородке, потом прижался к ее губам. Она прижалась к нему, обвила руками его талию. Они вместе продолжили и углубили поцелуй.
– Я бы предложила вам свой кабинет, – сказала Надин, прислонившись к дверному косяку, – но Даллас уже сделали макияж.
Ева еще минуту не размыкала рук. Потом она отступила на шаг назад.
– Ты натравила на меня Трину? – вместо приветствия спросила она Надин.
– Я подарила тебе Трину, – поправила ее Надин. – Она свое дело знает, потому-то я и пригласила ее на шоу. Плюс на сегодняшний вечер я решила, что для тебя лучше «дьявол, которого ты знаешь».
– Да, тут ты права, – кивнула Ева.
– Ты отлично выглядишь, это главное. Создаешь нужный образ. Сильная, умная, привлекательная и все время начеку. – Надин обошла Еву кругом, размышляя вслух: – Стопроцентный коп. Глянец и женственность оставим для меня.
– Тебе это очень идет, Надин, – заметил Рорк. – Ты прямо лучишься. Сверкаешь, как бриллиант.
– Правда?
Надин встряхнула шикарной стрижкой светлых мелированных волос и повернулась волчком. На ней был костюм цвета «электрик» с узкой, как карандаш, юбкой и жакетом, буквально перерезающим ее по талии. На ногах у нее были черные лодочки на каблуках-небоскребах, на лодыжке поблескивал тонкий бриллиантовый браслет.
– Вот уж не думала, что буду нервничать, но ничего не могу с собой поделать. Очень многое зависит от самого первого шоу. Даллас, я не хочу тебя накачивать. Не хочу, чтобы интервью выглядело отрепетированным, как заезженная пластинка. Но кое-что мы должны обговорить.
– Ну, не буду вам мешать, – начал Рорк, но Надин покачала головой и удержала его:
– Нет. Если Даллас вдруг вздумает сбежать, ты ее скорее догонишь, чем я на этих каблучищах. Давайте просто присядем.
– Тогда давайте что-нибудь выпьем. – Рорк указал на ломящуюся от изобилия буфетную стойку. – Или съедим.
– Потом. – Надин села на один из диванов и прижала руку к животу. – Мой организм полностью мобилизован.
– Мне ничего не надо, – сказала Ева. – А чего ты нервничаешь? Это же твоя работа.
– Я и сама себе об этом твержу, но я никогда раньше не делала ничего похожего, а это ведь большое золотое кольцо. И теперь, когда мне удалось ухватиться за него потной ладошкой, я просто не могу себе позволить его выпустить. Итак… – Надин передвинулась к самому краю сиденья, как будто это она сама, а не Ева готова была сбежать. – Нам придется затронуть дело Айконов. Именно на этом деле я получила часовую передачу. Но задерживаться на нем я не собираюсь. Я к нему вернусь, когда выйдут книга и фильм. Торговля детьми – дело совсем свежее, мы его обсудим. Кстати, о детях, Белль получила удачное имя. Она прекрасна, не правда ли?
Ева заерзала в кресле.
– Точно.
– Я сделала интервью с Тэнди и с Мэвис, во время передачи мы пустим отрывки в эфир. Поговорим о том, что ты делаешь, о том, как ты это делаешь. Что ты сможешь мне дать об убийстве Фостера?
– Следствие продолжается.
Надин все поняла правильно. Она усмехнулась:
– Мне понадобится нечто большее. Какие улики имеются, какие версии расследуются. Действующие лица, место преступления, жертва. Передача не зря называется «Сейчас». Но это мы обсудим в эфире. Предупреждаю: это новостное шоу, но мне придется спросить о Рорке. – Надин вскинула руку, предупреждая возражения Евы. – Я не могу интервьюировать копа и жену Рорка в прямом эфире, не задав ни единого вопроса о муже. Не беспокойся, я не стану спрашивать, что он предпочитает, боксерские трусы или плавки. Просто общее представление.
Надин бросила веселый вопросительный взгляд на Рорка. Он в ответ лишь посмеялся и покачал головой.
– Как тебе удается сочетать работу с личной жизнью, – продолжала Надин. – Повлиял ли брак на стиль твоей работы, на твои взгляды. Мы будем касаться этой темы пунктирно. Итак… – Она взглянула на часы. – Мне пора в гримерную. Потом Трина в последний раз проверит, как ты выглядишь. Потом Мерси приведет тебя в студию. И тогда мы начнем, Даллас. – Надин сжала руку Евы. – Спасибо тебе.
– Благодарность лучше оставь на потом. Может, тебе не понравятся мои ответы.
– Спасибо, – повторила Надин и встала. Потом она повернулась к Рорку. – Как насчет поцелуя на счастье, большой парень? – Она прижала палец к губам. – Прямо здесь.
Он подошел, легко коснулся губами ее губ.
– За долю в тридцать процентов.
– Твои бы слова да богу в уши.
В конце концов все прошло нормально, насколько Ева могла судить. Хотя сама она не понимала, что это за кайф – сидеть под жаркими прожекторами на фоне панорамы города, пока автоматически управляемые камеры ползают повсюду, как змеи.
Заиграла музыкальная заставка. Надин трижды перевела дух, пока какой-то парень, стоявший позади одной из камер, посылал ей сигналы пальцами. Потом устремила взгляд в эту камеру.
– Добрый вечер. Я Надин Ферст, эта передача называется «Сейчас».
Как и предупреждала Надин, они коснулись дела Айконов, раскрытого осенью прошлого года. Да, Ева считает, что законы, направленные против клонирования человека, справедливы. Нет, она не считает самих клонов ответственными за деяния Айконов.
Потом пустили в эфир краткие интервью с Тэнди Уиллоуби, ее мужем и их новорожденным сыном, а также с Мэвис, Леонардо и Белль. Обе женщины пустили слезу, рассказывая о своей дружбе, о том, как Ева спасла жизнь Тэнди, спасла ее сынишку, получившего имя Квентин Даллас Эпплби в ее честь, от продажи на черном рынке, как она ликвидировала преступную группировку буквально за несколько часов до появления их детей на свет.
– Что вы чувствуете? – спросила Надин, когда они снова вышли в эфир после интервью.
– Что сделала свою работу.
– И все?
Ева пожала плечами. Что ж еще?!
– Иногда работа становится личным делом. Так не должно быть, но бывает. Это дело стало для меня личным. Нас с Мэвис связывает давняя история, а с моей напарницей ее вообще водой не разольешь. Это Мэвис заставила меня, заставила нас искать Тэнди. Во многом это ее заслуга. Она встала на защиту подруги. Можно сказать, что в данном конкретном случае именно дружба соединила два дела в одно и помогла закрыть оба. Моя работа ведь состоит не только в том, чтобы закрыть дело. Главное, чтобы восторжествовала справедливость. Я сделала свою работу.
– Это ответственная и опасная работа, требующая времени и большого напряжения сил. Вы замужем за человеком чрезвычайно занятым, весьма влиятельным и, по мнению многих, опасным. Как вы сочетаете работу и частную жизнь?