– Нет, я не спорю, в неблагополучных школах такое бывало. На учителей или на других учеников нападали. Финки, кулаки, даже кухонные принадлежности. Но это в случаях прямой конфронтации, и речь идет о трудных подростках.
– И ты считаешь, если эта носит красивую форму и живет в пентхаусе, значит, ее это не касается.
– Нет, но здесь совсем другая ситуация. Мы же говорим о мстительности, об импульсивной жестокости или врожденной склонности к насилию. А в данном случае речь идет об умышленных убийствах, совершенных хладнокровно и без какого-либо намека на мотив.
– Мотив еще обнаружится.
– Даллас, я проверила записи Фостера. Есть дисциплинарные меры с вызовом родителей в школу или без оного за плохое поведение, плохие отметки, хронические опоздания, невыполнение домашних заданий и так далее. Но все это никак не затрагивает Рэйлин Страффо. У нее блестящая успеваемость, отметки за поведение тоже на высоте, она первая ученица в классе.
– Может, она подправила свои оценки.
– Черт, ты прямо жаждешь повесить это на нее. – Пибоди тут же поморщилась. – Я не то хотела сказать. Мне просто не верится, я этого не вижу, и уж точно я этого не чувствую.
– Давай проведем вторичный опрос, а там посмотрим. Может, одна из нас изменит свое мнение.
Телефон, закрепленный на приборном щитке, подал голос в тот самый момент, когда Ева подъехала к тротуару перед домом Мелоди Бранч.
– Даллас.
– Ева, я прочла ваш отчет. – Лицо Миры на экране казалось встревоженным. – Нам необходимо это обсудить. Во всех подробностях.
– Я так и поняла. Только не сейчас, сейчас неудачный момент. Я как раз собираюсь вторично опросить свидетельницу.
– Только не Рэйлин Страффо.
– Нет, на этот раз не Рэйлин Страффо. Могу встретиться с вами и с майором – я уверена, он тоже захочет поучаствовать в обсуждении, – сегодня после обеда.
– Хорошо. Я немедленно свяжусь с майором и обо всем договорюсь. И я предпочла бы, чтобы вы не говорили с Рэйлин Страффо, пока мы не провели это обсуждение.
– А она сегодня и без того занята до самого вечера. Это может подождать. Насколько я понимаю, сегодня вы не на моей стороне.
– Обсудим это после обеда. Да, у меня есть сомнения. Действуйте очень осторожно, Ева.
– Постараюсь. – Ева отключила связь. – Похоже, Мира на этот раз играет за твою лигу.
– Дело не в том, кто за какую лигу играет, Даллас.
– Да, конечно. Ты права.
Но ощущение было такое, будто все на нее ополчились, думала Ева, выходя из машины. Она двинулась к зданию, полная решимости запугать маленькую девочку, чтобы та предала свою лучшую подругу.
Глава 19
Анджела Майлз-Бранч сама открыла дверь. Одета она была по-домашнему и в то же время шикарно: твидовые брюки и кремовый свитер под горло из ангорской шерсти. На ногах у нее были мягкие кожаные сапожки на невысоких каблучках в тон свитеру.
Она провела их в гостиную, обставленную модной мебелью обтекаемых форм.
– Я полагаю, речь идет о ситуации в школе Сары Чайлд. Мелоди у себя в комнате. На данную минуту со мной не разговаривает.
– Вот как? – вопросительно подняла брови Ева.
– Я забрала ее из школы. Я не пущу свою дочь в школу, где произошли два убийства. Она обижается: почему я не учитываю ее точку зрения? Ее лучшие друзья во всей вселенной ходят в эту школу, она не хочет учиться в другой школе, где она никого не знает, где форма – полный отстой и так далее. – Анджела рухнула в кресло с видом человека, страдающего переутомлением. – Мы столкнулись лбами, и, поскольку решающий голос у меня, и так будет еще несколько лет, победа осталась за мной. И все же… – Она вздохнула, поправила свои огненно-рыжие волосы. – Это просто ужасно, когда тебе десять лет и кажется, что жизнь кончилась, а знакомый мир рассыпался на кусочки. Я дала ей возможность побыть одной и позлиться на меня.
– По-моему, вы делаете именно то, что нужно для вашей дочери, – заметила Пибоди. – Дети не всегда это понимают. Потому-то у них и нет права голоса.
– Спасибо вам за понимание. Не я одна предприняла этот шаг. Многие родители забрали своих детей из школы, другие всерьез об этом подумывают. Этого Мелоди тоже не понимает. Я надеюсь, что кое-кто из одноклассников Мелоди окажется в школе Уэст-Сайд, куда я ее вчера записала. Ну а пока… – Она всплеснула руками и беспомощно уронила их на колени.
– Мелоди контактировала с кем-то из одноклассников по школе Сары Чайлд? – спросила Ева.
– Да, конечно. Мы стараемся, насколько это в наших силах, поддерживать нормальный распорядок. Поверьте, это нелегко.
– Как насчет Рэйлин Страффо?
– Особенно Рэйлин. Они очень дружны, а в последнее время – тем более, потому что они пережили этот ужасный случай вместе. Рэйлин была у нас в гостях в четверг, они всегда встречаются по четвергам. Мы с Алликой решили, что им будет полезно пообщаться обычным образом. А Мелоди ужинала у Страффо вчера вечером.
– Два дня подряд? По-вашему, это обычно?
– Сама ситуация необычна. Честно говоря, я была рада, что Мелоди хоть на несколько часов перестанет вцепляться мне в волосы, после того как мы вчера поругались из-за новой школы.
– Нам хотелось бы поговорить с ней.
– Лейтенант, я понимаю, вам надо делать вашу работу, и, поверьте, я хочу, чтобы вы сделали ее успешно. Но я не хочу снова травмировать Мелоди. Я не хочу, чтобы ей снова пришлось проходить через детали смерти Крейга Фостера. Ей снятся кошмары.
– Мы постараемся это не затрагивать. Нам нужно узнать кое-что другое.
– Хорошо. Но она сейчас в таком настроении, что вряд ли вы сумеете добиться от нее ответов на ваши вопросы. Со мной разговаривать не желает. Я ее позову.
Анджела встала и вышла из комнаты. До Евы донеслись приглушенные голоса – нетерпеливый материнский и обиженный детский. Вскоре мать с мрачным лицом ввела в комнату девочку с мрачным лицом.
– Сядь, Мелоди. И если ты будешь так же невежлива с лейтенантом Даллас и детективом Пибоди, как со мной, можешь не сомневаться, две недели под замком тебе обеспечены.
Мелоди вызывающе пожала плечами и плюхнулась в кресло, упорно глядя в пол.
– Я не виновата, что мистер Фостер и мистер Уильямс умерли. За что меня наказывают?
– Не заводи еще раз эту шарманку, – устало вздохнула Анджела.
Ева решила действовать напрямую.
– Мелоди, мне нужен дневник Рэйлин.
Девочка вздрогнула, инстинктивно вздернула подбородок и тут же снова опустила голову.
– Извините. Я не понимаю.
– Прекрасно понимаешь. Рэйлин дала тебе свой дневник. Он мне нужен.
– У меня нет дневника Рэйлин.
– Но у нее есть дневник.
– У нее… Я не знаю. Дневники – это секретно.
– Ты ведешь дневник?
– Да, мэм. Но я никому не даю его читать. – И Мелоди умоляюще взглянула на мать.
– Все правильно. – Анджела опустилась на подлокотник кресла, в котором сидела Мелоди, и положила руку на плечо дочери. Где бы ни пролегали их боевые порядки, тут они выступили общим фронтом, отметила Ева. – Мелоди знает: она может писать в своем дневнике все, что хочет, и никто этого не прочитает. Я не понимаю, почему вы об этом спрашиваете.
– Секреты, конечно, очень важны, – согласилась Ева. – Как и дружба. Я думаю, друзья часто делятся секретами. Рассказывают о том, что пишут в своих дневниках. Ты читала дневник Рэйлин?
– Нет, она бы не… Может, у нее нет дневника.
Ева решила сделать логический скачок:
– Она дала его тебе в четверг, когда приходила в гости. О чем она тебя просила?
– Она просто приходила поиграть, вот и все. Повидаться со мной. Мы больше не можем вместе ходить в школу, потому что мистер Уильямс утонул в бассейне. – В глазах у Мелоди появились слезы. – Все так ужасно, и мы с Рэй больше не будем учиться в одной школе. Она моя лучшая подруга. Друзья должны быть вместе.
– Мелоди, ты знаешь, что такое ордер? Я могу получить ордер, – продолжала Ева, пока Мелоди просто сидела, нахохлившись, как озябшая птичка. – Ордер дает мне разрешение обыскать твою комнату. Мне бы хотелось этого избежать.
– Лейтенант, – в ужасе вмешалась Анджела, – что все это значит?
– Мне нужно увидеть этот дневник, Мелоди. Я обыщу твою комнату, если придется.
– Вы его не найдете. Не найдете! Потому что Рэй… – Мелоди замолчала и вцепилась в руку матери. – Я обещала. Я слово дала, мама. Обещание нарушать нельзя.
– Нет, обещание нарушать нельзя. Все хорошо, девочка моя. – Анджела обняла дочку. – У Рэйлин неприятности? – спросила она у Евы.
– Я это пойму, когда у меня будет дневник. Поверьте, это в интересах Мелоди.
– Погодите. Погодите минутку. – На минуту Анджела закрыла глаза. По лицу было видно, что она борется с собой. Потом она повернула к себе лицо Мелоди и заговорила очень тихо: – Родная моя, ты должна сказать полиции правду. Это очень важно.
– Но я же обещала!
– Правда важнее обещания. Расскажи мне, милая, дневник Рэйлин у тебя?
– Нет! Нету его у меня! Я вернула его ей еще вчера. Он у меня был совсем недолго, и я его не читала. Он заперт, и я все равно не стала бы его читать. Я клятву дала.
– Хорошо, детка, все хорошо. У нее нет дневника, – повернулась Анджела к Еве. – Если хотите его поискать, я не буду настаивать, чтобы вы получали ордер, но я вам прямо заявляю: если она сказала, что у нее нет дневника, значит, у нее его нет.
– В обыске нет необходимости. Мелоди, что сказала Рэйлин, когда дала тебе дневник?
– Она сказала, что придет полиция и будет рыться в ее вещах.
– О, мой бог, – прошептала Анджела. – Вы обыскивали квартиру Страффо? Я не знала. Я отпустила туда Мелоди… Я…
– С Мелоди ничего не случилось и не случится, – перебила ее Ева. – Продолжай, Мелоди.
– Она просто попросила меня подержать дневник у себя, никому не рассказывать, что происходит, никому не говорить, что она дала дневник мне. Это же дневник, это секрет. Это неправильно, чтобы чужие люди читали ее тайные мысли. Мне она могла доверять, потому что мы с ней лучшие подруги. А вчера вечером я вернула ей дневник, как она и просила. А теперь она рассердится, потому что я рассказала.