− Слава Богу! − возрадовался почвенный народец. − Наконец-то мы услышали правильное слово и не погибнет земля.
1993 год
В ночь на Пасху
Над городом склонилась полупрозрачная ночь. В канун белых ночей в Петербурге бывают именно такие чуткие ночи. Все спят. Лишь один мальчик не спит − он ждёт. Его папа, лесовод, уехал несколько дней назад осматривать посадки леса и обещал вернуться к Пасхе, которая должна быть завтра. Мальчик с нетерпением ждал его возвращения. А ещё, мама, укладывая его спать, сказала, что в эту ночь должен воскреснуть Христос − и мальчик боялся пропустить это событие. Ему ужасно хотелось увидеть, как это будет.
Лёжа в постели, он долго вслушивался в тишину, вглядывался в ночное небо в окне − и ждал. Когда он прикрывал глаза, какие-то шорохи, вздохи, скрипы заставляли его вздрагивать. Иногда он слышал глухие удары − это, видимо, льдины, идущие по Неве, ударяли в набережную. В углу, напротив его кровати, горела лампадка − это мальчика ободряло и успокаивало.
Он уже устал ждать, глаза его закрывались, как вдруг увидел он в ночном небе яркую голубую звёздочку. Звёздочка делалась всё ярче и ярче: голубой отблеск от неё был уже виден на ветках и стволах деревьев, стоявших перед его окном. Бирюзовый отсвет появился и на стенах комнаты. Вдруг вся комната озарилась светом. Когда испуг прошёл, мальчик увидел посреди комнаты красивого юношу. От него исходило голубое сияние. Было ли это во сне или наяву − мальчик не знал. Приветливо улыбнувшись, юноша сказал:
− Ты так хотел увидеть Воскресение Христово, что Господь послал меня поведать тебе об этом. Так вот слушай. Над землёй сияют небеса, на земле расцветают цветы, сады приносят плоды, но приходит время: и плоды опадают, цветы увядают, небеса меркнут и затмеваются ночною тьмою − всего касается таинственная рука ночи, тайна умирания. Тьма забвения незримо подкарауливает всё, но вновь приходит день и приносит с собою жизнь. А как всё живое хочет жить, жить всегда. С каким старанием ласточка лепит своё гнездо, с каким тщанием плетёт паутину паук, с каким совершенством роза растит каждый свой лепесток − будто на века.
Господь сказал, что так и будет: все будут жить долгие века. Но это будет уже после того, как Он придёт второй раз, и воскресит всех. Чтобы люди поняли, как это возможно и что так и будет, Христос и воскрес из мёртвых много лет назад.
Шли годы, и многие перестали верить в Воскресение. И вот в России, в те годы, когда жил Пушкин, появился небывалый святой. Он всегда, зимой и летом, и во всякий день вместо приветствия всем говорил: «Христос Воскресе, радость моя!». Потому что сам в это крепко верил и о себе предсказывал, что после смерти, спустя много лет, воскреснет, чтобы люди вновь уверовали в Воскресение. И всю жизнь тайно готовил себя к этому. Не раз бывал он в лапах смерти: умирал от болезни, убивали его разбойники, но всегда чудесно спасала его Богородица. Тысячу дней и ночей молился он на камне под открытым небом, стоя на коленях. А сколько ещё неизвестных подвигов! И Богом даровано было ему многое. Радость его обнимала всех: всякого он готов был утешить, приголубить, слово сказать приветливое да весёлое, чтобы дух у всех пред лицом Господа был весел, а не уныл. Ради этой то радости и нёс он свой тяжкий крест. Особенно же он радовался детям. Был необыкновенно ласков с ними и всегда старался их чем-то угостить.
Когда юноша-ангел закончил свою речь, мальчик увидел этого светозарного старца с сияющими синими глазами. Везде был свет. От этого сияния всё оживало вокруг: цвели яблони, жужжали пчёлы, старый полузасохший ясень распустил свои полупрозрачные, как ангельские перья, листочки, которые любовно вбирали в себя сияние неба. Всё окружающее лучилось золотисто-зелёной радостью. Мальчик смотрел на это чудо во все глаза − и ему захотелось бегать, обнимать каждую яблоньку, целовать каждый цветочек.
Он хотел бы остаться там, но что-то необычайное, ликующее, колокольным звоном подкатило к нему, вошло в душу, наполнило её волной радости и любви. Оно звучало, оно звало, оно сияло, оно было полно такой звонкой силы, что хотелось броситься к кому-то в объятия. К кому он не знал, но он чувствовал Его любящую силу. И тут мальчик понял, что заснул, и испугался, что проспал самое важное, чего нельзя было пропустить. И сквозь сон, сквозь закрытые веки он почувствовал, что уже утро и пришёл какой-то особенный день − и надо быстрей выпрыгнуть из сна навстречу этому дню. Когда он раскрыл глаза, на какой-то миг брызнуло ему радугой света − день звенел, сверкал, казалось сам воздух звучал: «Христос Воскрес! Христос Воскрес!»
Распахнулась дверь и в комнату вошёл отец. Сын бросился к нему в объятия. «Христос Воскресе!», − сказал отец, и они расцеловались. Отец взял сына, как маленького, на руки, поднёс к окну, открыл его и сказал:
− Смотри, как всё цветёт! Вот оно Воскресение. Помолчав, отец сказал: − Вчера до позднего вечера я обходил дальний участок леса, чтобы осмотреть новые посадки. А потом ночью возвращался через лес. Было очень темно. Лишь звёзды светили. И я подумал: «А ведь в эту ночь воскрес Христос». И крикнул громко на весь лес: «Христос Воскресе! Слава тебе Господи! Слава Воскресению Твоему!» Вдруг тёмное небо осветилось множеством разноцветных сполохов. Радуги волнами пробежали по небу, освещая тёмный лес. А ты в это время, наверное, крепко спал, радость моя.
1998 год
О доме и о Ерёме
В бескрайних просторах России, среди степей, среди лесов, где-то далеко-далеко от городов и от людей, неведомая, кроме Бога никому, затерялась одинокая избушка. Была она ни мала, ни велика. И жила в ней дружная семья: дедушка с бабушкой, папа, мама и семеро детей. Они очень любили друг друга, в доме их царили мир да лад.
Была зима, вот уже и Новый год подошёл. И встретить его надо было как подобает: с ёлкой, с подарками, с добрыми пожеланиями; без обиды проводить и старый год. Папа отправился в город за гостинцами, дедушка − в лес за ёлкой, а остальные стали готовиться к Новому году дома. Привёз дедушка на лошадке ёлку; дети нарядили её; мама напекла пирогов и наготовила всякой снеди. Наступала ночь, а папы всё нет и нет. Что же это такое? Дети взгрустнули, а дедушка с мамой зажгли лампадку, встали перед иконами и начали молиться о благополучном возвращении раба Божия Степана. Стоит избушка притихшая, сиротливая, обвевают её степные ветры и лесные шорохи, да звёзды молча глядят сверху…
Зайцы, резвившиеся на лесной опушке, увидели свет в окнах дяди Степана, и показался он им почему-то тревожным. Подбежав к избушке и встав на задние лапы, они стали заглядывать в низкие, полузанесённые снегом окна. Увидели, что все в доме грустны, и что нет там дяди Степана. И зайцам тоже стало грустно. Он их часто чем-нибудь потчевал: то морковкой, то хлебушком, − и они его очень любили. Посовещавшись, зайцы порешили искать его: кто в лес поскакал, кто − в поле. Глаза у них зоркие, уши чуткие − как им не найти дяди Степана. Обязательно найдут!
И точно: чу! − услышали зайцы, те, которые поскакали в степь, какой-то непонятный шум, треск, крики на реке. Прибежали туда, а там какой-то мужичок помогает дяде Степану и его лошади выбраться из полыньи. Напугались зайчики таким происшествием и бегом к избе, предупредить всех о беде. Прибежали, барабанят в окна, лопочут по-своему. Вышел дедушка Гриша, всё понял, взял большой багор и едва ступил за ворота, как услышал фырканье лошади и скрип саней. Подъехали сани − и дедушка увидел своего дорогого сына Степана целым и невредимым, но намокшим и обледеневшим. «Слава Богу, что не случилось хуже!» − обрадовался он.
− Ступай, Степушка в избу, там бабушка Марфа калинкой-малинкой тебя напоит, чтобы не было простуды, а жёнушка-Марьюшка спиртом разотрёт − и всё будет хорошо. А я пока коня распрягу. Оплошка-то и случилась оттого, что в торопёжке не взял ты у меня благословения перед дорогой. Без благословения нельзя, − посетовал дедушка. Основательно продрогший папа не перечил дедушке: он был счастлив, что вернулся домой, и вся семья с радостными криками встречает его.
Когда, наконец, все собрались в избе, тёплой и светлой, и уселись вокруг уютно гудевшего самовара, дети стали расспрашивать папу о его приключениях. Папа улыбнулся.
− Разве это приключение? Заплутал немного в дороге, понадеялся на «авось», переехал речку в незнакомом месте − речка-то и наказала меня за самонадеянность: подломился лёд под санями − и обдала меня река своей ледяной водой. Правильно в народе говорят: «Хохол дорогу знает, а всё пытает». Хорошо, что лошадь сильная, да мужичок какой-то, неведомо откуда взявшийся, схватил её под уздцы, вытащил на берег, а сам исчез.
− Папа, а что это был за мужичок, откуда он взялся? − спросили дети. − Кто его знает? Я его, кажется, ещё в городе видел: подошёл и говорит: «Смотри, Степан, гостинцы не проворонь!» Может быть это Ерёма? − раздумчиво ответил папа и посмотрел на дедушку.
− Что за Ерёма? Какой такой Ерёма? − загалдели дети.
− Это пусть вам дедушка расскажет, − сказал папа.
Дедушка, улыбаясь посмотрел на всех, расправил бороду и начал:
− Ерёма − это такой мужичок, который помогает тем, кто не зная броду, влез в воду, кто по самонадеянности попал в беду.
Чтобы люди могли бороться с бедой, Бог предупреждает их о ней через своих пророков, через вещие знаки, через голос сердца. Только надо быть к ним чутким. Так старец Серафим Вырицкий предупреждал народ, что будет страшная война с Германией ещё лет за десять до неё. А сколько народу в ней полегло! А всё самонадеянность вождей. Мыслимое ли дело? Хотели без Бога победить!
А нынешняя «перестройка»? Та же самонадеянность! И наворотили бед. Хоть бы кто-нибудь спросил у Господа: «Как сделать жизнь в стране по Богу?» Так нет же, Горбачёв да Ельцин не к Богу пошли, не к нашим православным старцам, а побежали к западным «дымократам». Ну дыма-то и напустили, и бесов, и смраду всякого − теперича задыхаемся от ихней-то свободы без Бога. Он-то у них не в чести. Она толь