Наизнанку. Личная история Pink Floyd — страница 20 из 78

Тем временем в Англии Брайан Моррисон организовал нам участие в концертном туре Джими Хендрикса. Нам выпала прекрасная возможность посмотреть, как играет Джими, и реально провести время с музыкантами, которых мы обожали. Наконец-то мы сумели найти общую почву с другими группами, в особенности с The Nice, у которой были схожие музыкальные склонности, но подкрепленные поразительным техническим мастерством, а в случае их клавишника Кита Эмерсона, будущего участника Emerson, Lake & Palmer, – подлинной виртуозностью.

Эти сборные гастроли проходили по очень жесткому графику. Главной задачей промоутера было позаботиться о том, чтобы фанаты Джими Хендрикса получили за свои деньги добротный товар. В общем, что бы ни случилось, Джими должен был появляться на сцене вовремя. Посему всякий раз, когда выступали мы, кто-то стоял на страже с секундомером и следил, чтобы мы не вышли за рамки отведенных нам восьми минут. Эндрю припоминает, что за превышение хронометража строго корили, а за повторное нарушение сняли бы с гастролей. Так что наши длинные номера вроде «Interstellar Overdrive», видимо, жестоко сокращались. Питер Уинн Уилсон вспоминает, что в этом туре наше световое шоу фактически было лишним – в залах ярко горел свет. Он пытался убедить менеджмент вписывать в райдер по всем контрактам пункт о том, чтобы свет в зале гасили, а нам обеспечивали экран и проекционное место, но до такого оставалось еще несколько лет.

Сид по-прежнему был непредсказуем (и галлюцинировал). Однажды ему даже не удалось добраться до концертной площадки. Мы довольно быстро поняли, что он не объявится, и залучили к себе Дейва О’Листа из The Nice. Дейва мы особо не освещали, а играли «Interstellar Overdrive», совершенно точно. Я знаю, что получилось вполне сносно и вряд ли кто-нибудь заметил подмену.

Вообще-то, эти гастроли стали нашим первым контактом с миром рок-н-ролла, каким мы всегда его воображали, – поп-звезды в обтягивающих брюках и со свободными нравами, а вокруг визжащие девушки в еще более обтягивающих платьях и с нравами еще свободнее. Здесь произошел один из редких – вы не поверите, насколько редких, – случаев, когда перевозбужденные девушки преследовали нас на улице. С тех самых пор я очень хорошо понимаю состояние загнанной на охоте лисы. Когда позади слышится топот копыт (или девичьих каблуков), это очень страшно. В таком полевом спорте – возможно, все-таки более щадящем, чем настоящая охота, – роль охотника и жертвы не всегда ясна, поскольку некоторые гастролирующие музыканты порой тоже издавали полнозвучные брачные вопли… Девушки, скорее всего, только-только окончили школу, однако отпадно смотрелись в вестибюлях отелей, где подыскивали себе очередную жертву.


В кадре у Хендрикса Мейсон, у которого в кадре Хендрикс; видна фирменная гитара Джими Gibson Flying V (также см. следующее фото). Дело происходит на гастролях, ставших поистине лебединой песней Сида в составе Pink Floyd.



Возили нас на специальном автобусе, куда набивались все, кроме хедлайнеров, и автобус этот напоминал безумный школьный пикник. С транспортировкой у нас вообще стало непредсказуемо. Несколькими месяцами ранее мы решили приобрести «бентли»: почему-то мы сочли, что «бентли» – практичный и надежный транспорт, который поспособствует укреплению нашего имиджа. Еще один торговец автомобилями отпраздновал свой триумф, а мы пережили волнительную поездку, поскольку ни в одной мастерской для нашего «бентли» не нашлось нормальных тормозов взамен отказавших. Роджеру этот автомобиль снится до сих пор. Он также вспоминает поездку домой после концерта, когда нам пришлось одолеть кольцевую развязку прямо через середину. В другой раз мы взяли машину в прокате «Годфри Дэвис» – расписался за нее Эндрю Кинг, поскольку музыкантам машины не давали. После того как мы несколько недель спустя смущенно сдали этот автомобиль с 17 000 миль пробега и горой всякого мусора в багажнике, прокатная компания наверняка изменила свои правила. Думаю, теперь там недостаточно даже подписи директора компании, если эта самая компания имеет хоть какое-то отношение к музыкальному бизнесу.

Под гастроли с Хендриксом мы выпустили сингл «Apples and Oranges» – очередную нашу попытку создать хит. «Apples and Oranges» – еще одна причудливая композиция Сида, и она стала бы классным треком на альбоме, но для сингла, пожалуй, не годилась. Однако, за неимением лучшего, мы с помощью Нормана Смита попытались обратить эту композицию в хит, добавив туда запись хора и всякие эхо. Не помню, чтобы мы часто играли «Apples and Oranges» на концертах – если вообще играли. Кажется, на нас давили американцы – им нужен был сингл для привязки к заокеанскому туру, – но тогда у нас просто не было времени заниматься нашим продвижением в Штатах. В общем, этот сингл еще раз доказал, что лучше доверять своим инстинктам и самим принимать решения, нежели слушать чужие советы.

Когда тур закончился, в декабре 1967 года мы сыграли в «Олимпии». Программа называлась «Christmas on Earth Continued»[11]. Сид опять пребывал в отключке, и группа подошла к пределу прочности. Настала пора посмотреть правде в глаза. Мы пытались не обращать внимания на проблемы, ждали, что они исчезнут сами собой, но даже наше страстное стремление к успеху больше не заслоняло простого факта: невозможно продолжать в том же духе, когда Сид в таком состоянии. Шутки кончились – и для Сида тоже. Мы не хотели его терять. Он был нашим композитором, певцом и гитаристом, а кроме того (хотя этого и не скажешь по нашему не слишком сочувственному с ним обращению), он был нашим другом.




Гастроли Джими Хендрикса. Все, кого я узнал, перечислены ниже; остальные – члены групп Amen Corner, The Move, Eire Apparent и The Outer Limits.

1 Я

2 Митч Митчелл

3 Джими Хендрикс

4 Карл Уэйн (The Move)

5 Роджер

6 Сид

7 Ноэл Реддинг

8 Бив Бивэн (The Move)

9 Рой Вуд (The Move)

10 Рик

11 Эйс Кеффорд (The Move)

12 Энди Фэруэзер-Лоу (Amen Corner)


Сначала мы решили последовать примеру The Beach Boys. Это решение нам подсказали истории о Брайане Уилсоне: выступать он явно не мог, поэтому главным образом сидел дома и писал песни. Мы надеялись, что сможем пополнить группу еще одним гитаристом, чтобы снять нагрузку с Сида. Всплывало имя Джеффа Бека, что наверняка стало бы интересным (и блистательным) экспериментом, но никому из нас не достало бы смелости просто взять и позвонить. Роджер отважился на это лишь двадцать пять лет спустя.

Однако мы знали, кому позвонить можно: давнишнему приятелю Роджера и Сида по Кембриджу Дэвиду Гилмору.

4. Сумма слагаемых


В Гайд-парке на бесплатном концерте, который организовали Питер Дженнер и Эндрю Кинг в июне 1968 года; также выступали Jethro Tull и Рой Харпер.


Первый раз мы осторожно подкатили к Дэвиду Гилмору, когда я в конце 1967 года заприметил его среди публики на нашем концерте в Королевском колледже искусств. Клуб «UFO» канул в небытие, и ККИ, расположенный неподалеку от «Ройял-Альберт-Холла», служил нам тогда максимальным приближением к «домашней» концертной площадке. У нас были друзья на многих факультетах колледжа, что приводило к некоему перекрестному опылению – дизайн афиш и конвертов, фотография, музыка, – а помещения ККИ постоянно использовались для внеклассной деятельности.

Поскольку студентом Дэвид не был, я рассудил, что он приехал в ККИ послушать нас. В перерыве я бочком подобрался к нему и что-то такое пробормотал – мол, не хочет ли он прийти к нам в группу дополнительным гитаристом. Я не самостоятельно принял такое решение, просто мне первому представился шанс обсудить это с Дэвидом. Он явно заинтересовался – главным образом, мне кажется, потому, что, хотя он и считал нас (совершенно обоснованно) менее опытными музыкантами, нежели его предыдущая группа Jokers Wild, мы сумели добиться того, чего у них не было: агента, договора с компанией грамзаписи и пары хитовых синглов.

Jokers Wild была одной из самых уважаемых групп в Кембридже и окрестностях. Все члены группы были состоявшимися музыкантами. Уилли Уилсон, который заменил первоначального барабанщика Клайва Уэлема, вместе с Тимом Ренвиком опять всплыл в Sutherland Brothers & Quiver, а позднее вошел в «теневую» группу, которую мы использовали на живых шоу «The Wall».

Самую первую свою встречу с Дэвидом я теперь уже не вспомню. Раз мне удалось различить его в толпе, собравшейся тогда в ККИ, мы оба явно играли на одних и тех же концертных площадках – в том числе на вечеринке, посвященной дню рождения Либби и ее сестры, – и совершенно точно встречались на каких-то тусовках.

Будучи уроженцем Кембриджа – его первые музыкальные встречи с Сидом происходили как раз во время учебы в Кембриджском техническом колледже, – Дэвид находил массу работы для Jokers Wild как на месте, играя, к примеру, для американских летчиков, которые дожидались Третьей мировой войны, так и во время периодических вылазок в Лондон. Однако Дэвид отваживался и на более дальние вылазки и первую попытку предпринял в августе 1965 года: вместе с Сидом и еще несколькими друзьями Дэвид путешествовал по югу Франции и выступал на улице перед прохожими. После этого он решил вернуться на континент вместе с Jokers Wild, и они примерно на год (включая Лето Любви) там застряли, чуть не переименовавшись в The Flowers[12]. Группа в конечном итоге распалась, и к тому времени, когда я увидел его на концерте в Королевском колледже искусств, Дэвид вроде как был не у дел и водил фургон дизайнеров Оззи Кларка и Элис Поллок, которые заправляли бутиком «Кворум» в Челси.

Официально мы поговорили с Дэвидом перед Рождеством 1967 года – предложили ему присоединиться к нам пятым членом группы. Сида удалось уговорить, что приход Дэвида – хорошая мысль. Все формальности были соблюдены, мы очень разумно провели общее собрание группы, однако Сид наверняка понимал, что отказаться не может. Дэвид принял наше предложение, и мы пообещали ему гонорар в 30 фунтов в неделю – забыв, правда, сказать, что реальный заработок составлял четверть этой суммы. Стив О’Рурк, который стал теперь нашим основным контактом в агентстве Брайана Моррисона, обеспечил новому участнику группы комнату у себя в доме, к которой прилагался магнитофон