Поэтому мне придется положиться на репортаж Роя Холлингворта из журнала «Мелоди мейкер». После коктейлей в восемь вечера журналистов препроводили в Планетарий: «…будто стоишь внутри полого бетонного яйца. Яйцо наполнилось, и свет погас. Кто-то засмеялся. Наверное, кого-то ущипнули. А затем началось… Глухое неровное биение человеческого сердца наполняло черноту, нарастало, все громче и сильнее, наваливаясь на слушателя».
В программке, выпущенной к нашим концертам «Dark Side» на зимних гастролях 1974 года, были мои рисунки на странице с составом участников, а также серия комикс-стрипов (см. следующее фото), в которых все мы изображались комиксовыми героями, а Стив О’Рурк – главным злодеем. Я стал Капитаном Мейсоном, Королевский флот Великобритании, Стив – Капитаном фон Роркенсборгом. Остальные члены группы фигурировали под именами Разбойник Родж, Рик Рай и Дейв Дерзинг.
Ладно, пока нормально. Однако через пятнадцать минут публика, судя по всему, заскучала. «Немало народу уже болтали и закуривали. А затем, поскольку веселиться людям веселее, на стене появилось очертание кролика. Кто-то поднес зажигалку к ладони и шевелил пальцами. Потом я еще видел неловкий полет лебедя и пару голубков. А затем какой-то артистичный малый украл лавры подлинного мастера волшебного фонаря, продемонстрировав колоссальное изображение кое-чего неприличного». Пожалуй, наше решение не приходить оказалось мудрей, чем мы думали.
Пластинка разлеталась. К апрелю мы уже получили золотой диск и в Британии, и в США. Вообще, все происходило очень быстро. В мае мы представили полное шоу «Dark Side» в «Эрлс-Корте». Мы показали альбом в самой совершенной его версии, и все сложилось. Репетиции придали музыке стройности, новизна – свежести. Освещение, спасибо Артуру, потрясало воображение. Были и кое-какие дополнительные эффекты – например, пятнадцатифутовый самолет, который под следящим прожектором стрелой промчался по проволоке над головами зрителей и огненным шаром разбился на сцене одновременно с взрывом в «On the Run». Музыку сопровождали фильмы, включая анимацию Иэна Имеса для «Time» и серфинг из «Хрустального мореплавателя», который мы впервые увидели в Австралии в 1971 году. Увы, ни одно из этих шоу не снимали на кинопленку и не записывали на магнитофон.
У всех есть собственное мнение о том, почему «The Dark Side of the Moon» так замечательно продавался – и продается по-прежнему. Статистика ошеломляла даже тех, кто сам участвовал в работе над альбомом. К примеру, общий объем продаж составил свыше 35 миллионов экземпляров, и, согласно подсчетам, альбом в том или ином виде есть у каждой четвертой британской семьи. С 1973 года и до того момента, когда пишутся эти строки, «Dark Side» почти не покидал американских альбомных чартов.
Я считаю, причина у такого успеха не одна – просто многие факторы сработали сообща и умножили эффект. Изначальная причина (и это верно для любого великого альбома) – мощь композиций. Альбом «Dark Side» содержит по-настоящему сильные, яркие песни. Общая идея, которая эти песни связала, – бремя современной жизни – нашла универсальный отклик и по-прежнему захватывает воображение. Тексты песен глубоки, и слушатель отзывается на них с легкостью, но при этом достаточно просты и ясны, поэтому их понимает неанглоязычная публика, что, вероятно, способствовало международному успеху альбома. А музыкальное качество – в первую очередь гитара и голос Дэвида, а также клавишные Рика – задали фундаментальный саунд группы Pink Floyd. Нам было комфортно играть эту музыку, у нее было время повзрослеть, созреть и развиться на концертах – позднее, когда качество звукозаписывающей аппаратуры, которую тайком проносили на концерты, почти приблизилось к студийным стандартам, нам пришлось отказаться от привычки сначала показывать новый материал живьем.
Гастрольная бригада «The Dark Side». Я попросил Робби Уильямса опознать как можно больше народу. Вот его список, дословно:
1 Пол Девайн
2 Пит Ревелл
3 Берни Колдер
4 Пол Мюррей
5 Мик Ключински
6 Волосатый чувак, который сидит спиной
7 Фил Тейлор
8 Не знаю
9 Грэм Флеминг
10 Кун Томпсон
11 Я (то есть Робби)
12 Американский технарь
13 Ник Рочфорд
14 Мик Маршалл
15 Робин Мюррей
16 Не знаю.
Во время «Brain Damage» на задник проецировались портреты современных политиков, в том числе председателя Мао.
Саксофон Дика Пэрри и бэк-вокал придали альбому дополнительный коммерческий лоск. Вдобавок звуковое качество было на высоте – отдадим должное искусству Алана Парсонса и Криса Томаса. Это особенно важно, поскольку ко времени выхода альбома стереоаппаратура класса хай-фай только-только стала предметом широкого потребления и непременным домашним аксессуаром 1970-х годов. В результате покупатели пластинок стали ценить стереоэффекты и радовались любой пластинке, записанной на максимуме возможностей. Нашему альбому повезло – «Dark Side» стала одним из универсальных тестов, на ней люди могли похвастаться качеством своих хай-фай-систем.
Изготовленный Стормом и По в «Хипгнозисе» конверт с запоминающимся символом в виде призмы был ярок, прост и эффектен. Компании грамзаписи, занимавшиеся альбомом (особенно Capitol в Штатах под руководством Бхаскара Менона), напрягли все до единой могучие мышцы маркетинга, что были в их распоряжении. Целеустремленная компания грамзаписи – страшная сила, мощнейший механизм, и, вне всякого сомнения, их старания внесли вклад в успех альбома.
И на десерт: как заметил один музыкальный критик, под «Dark Side» классно заниматься любовью; говорят, некоторые секс-клубы в Голландии и Швеции используют его в качестве музыкального сопровождения своих шоу.
Мне кажется, закончив «The Dark Side of the Moon», мы все понимали, что это очень хорошая пластинка – в своей целостности определенно лучшая из всех, что мы к тому времени успели записать. Однако ее коммерческого потенциала я не постигал и несказанно удивился, узрев, как она мигом завоевала мировой музыкальный рынок.
Когда мы с Линди решили переехать из Кэмдена в Хайгейт, я пошел к своему банковскому управляющему просить краткосрочный кредит. Управляющий поинтересовался, что я могу предложить в качестве гарантии. Я сказал: «Ну, вообще-то, мы выпустили альбом номер один в Америке». Не помогло – управляющий потребовал чего-нибудь чуть более реального и конкретного…
7. Тяжкий труд
Футболка – со времен хождения на ялике, берет – из эпохи дурных головных уборов.
После успеха «The Dark Side of the Moon» пришлось спуститься с небес на землю – нужно было начинать сбор материала для очередного альбома. Тут «Dark Side» стал для нас обузой – нас могли обвинить в том, что мы наживаемся на успехе альбома, просто его копируя, а этого очень не хотелось. Мы были убеждены, что после выпуска одного альбома надо возвращаться в студию и начать следующий, хотя мы тогда и не были связаны контрактом, который требовал бы от нас одного-двух альбомов в год. По сути, у нас не было никаких обязательств выпускать пластинки в определенные сроки. Не помню, чтобы EMI давила и тянула из нас «Dark Side II: The Lunatic Returns»[28], но, может, это объясняется менеджерскими способностями Стива О’Рурка, – может, он просто отбивал все кирпичи и прочие метательные снаряды, которыми швырялась в нас фирма грамзаписи.
Осенью 1973 года, после июньского тура по Штатам и желанного летнего отпуска, мы вернулись на Эбби-роуд. Отпуск мы с Линди прожили в доме близ Ванса в Приморских Альпах, неподалеку от Л’Устаруна, где позднее, во время записи «The Wall», жил Роджер, и довольно близко к дому Билла Уаймена из The Rolling Stones. Совершенно новая обстановка, полная тишина, редкий шанс совершенно расслабиться вместе с семьей.
На Эбби-роуд мы начали работу с чистого листа – после «Dark Side» у нас не осталось ни фрагментов песен, ни неиспользованных проб. Сессии начались неплохо. Надо было сразу почуять неладное.
В предварительных дискуссиях родилась идея пластинки, полностью созданной из звуков, которые производились не музыкальными инструментами. Вполне радикально, решили мы и приступили к проекту «Household Objects». Кажется абсурдным сейчас, когда любой звук можно семплировать и разложить на клавиатуре, что позволяет музыканту сыграть хоть лающих псов, хоть ядерные взрывы. А в 1973 году мы два месяца медленно и кропотливо собирали материал, который сейчас можно склеить за каких-то полдня. Впрочем, затраченное время нас не смущало. Наоборот – мы только радовались. Этот блестящий проект помогал нам тянуть резину – пока мы заняты механикой звуков, а не сочинением музыки, ничего конкретного в обозримом будущем можно не создавать.
Роберт Уайатт, барабанщик Soft Machine, автор песен, рассказчик, рок-н-ролльный ответ Ленину…
Почти все наши студийные записи рано или поздно появлялись в пиратской версии. А вот записей «Household Objects» не существует – по той простой причине, что никакой музыки нам создать так и не удалось. Все время, посвященное этому проекту, ушло на исследование немузыкальных звуков, и получилось у нас разве что несколько пробных ритм-треков.
Всевозможными способами мы постигали мир повседневного саунда. За перкуссию у нас была пилка древесины, грохот молотков разных размеров или рубка деревьев топорами. Для получения басовых нот мы дергали растянутые аптечные резинки, а потом замедляли запись на магнитофоне.
Резвясь, как великовозрастные детсадовцы, мы били лампочки, водили пальцами по ободку бокалов, ставили опыты с водой – например, мешали воду в чашке и выливали в ведро. Мы разматывали катушки клейкой ленты, прыскали аэрозолями, дергали струны яйцерезок и хлопали пробками винных бутылок. Крис Адамсон припоминает, как его послали в местную скобяную лавку за щетками со щетиной разной гибкости и толщины, а также на поиски резинки, которую используют для пропеллеров в моделях самолетов. Экспериментировали мы несколько недель и не продвинулись ни на йоту. Мы больше не могли друг перед другом прикидываться и тихо-мирно похоронили весь проект.