Соня вопросительно взглянула на Тима.
– На самом деле штаб-квартира оказалась не такой уж и неприступной. Или это после метро так показалось…
До съезда на А303 долетели без единой задержки. То ли просто повезло, то ли вороны помогли. На самом деле во всю эту мистическую чушь Макс не очень-то верил. Одно дело, Окуляр, переход, многоуровневость бытия, точки связи, и совсем другое – ворон взмахом крыла пробки разгоняет. Чушь полнейшая!
Но стоило выглянуть в окно, как взгляд натыкался на черного пернатого сопровождающего. Ворон свой, из птичника. Который из них? Комтур присмотрелся. Так и есть, Маляк аль-маут. По каким-то только ему ведомым причинам, ворон позволял Максу звать себя Аликом. Что странно, поскольку до остальных пернатый снисходил редко, да и то при условии, что к нему обращались уважительно, полным именем. С комтуром же с самой первой встречи всё пошло по-другому.
Максу было года два-три, когда Старейший отвёл его в птичник знакомиться с воронами. Будущий комтур робел, стоя на пороге, и не решался приблизиться к грозным птицам.
– Смелее, маленький, – подтолкнул его Виттор. – Они не любят трусишек.
Макс вдохнул поглубже и шагнул к клеткам. Старые вороны нахохлившимися истуканами исподлобья наблюдали за неуклюжим новицием, а он шагал, всё смелее и смелее. Остановился. Странно, такая большая клетка, а пустая. Или нет? Макс вгляделся в полумрак. Затаился. Вдруг, поднимая клубы пыли, из глубины выкатился пернатый комок. Угомонился. Склонил голову направо и уставился на Макса черными бусинами глаз.
Старейший улыбался.
– Знакомьтесь! Это Маляк аль-маут Третий, – представил он воронёнка, – а это Макс.
– Алик, – радостно воскликнул Макс и протянул к птенцу руку.
Тот в ответ сделал шажок навстречу.
Машина резко затормозила. Приехали. Комтур помотал головой, стряхивая неожиданное воспоминание. Не вовремя. Да и в целом ни к чему. Маляк аль-маут каркнул и полетел усаживаться на центральный трилитон Окуляра.
– …И дверь открылась. На самом деле мы ожидали чего угодно: толпы инсинуатов, этого вашего злобного комтура, вооруженного до зубов. А по факту оказалось, что там не было никого!
– Не может быть!
– Оказывается, может. Тут два варианта, – продолжил Тимоха, – либо нам страшно повезло, что вряд ли. Либо, как мы и предполагали изначально, нас никто не ждал с этой стороны.
– Но Макс должен был выставить хоть минимальную охрану!
Вмешалась Соня.
– Судя по тому, что мы видели дальше, охраны там было – всё Око в полном составе. Но часть помещений вообще не охранялась!
– Часть, говоришь? А нарисовать сможешь?
– Хм-м, попробую, – Тим порылся в куче хлама на столе, нашел не сильно иссохший пергамент, карандаш. – Вот, смотри.
«Если особенно подчеркнёшь, что часть помещений не охранялась, он попросит нарисовать».
Грей, не отрываясь, следил за рукой Тима: кухня, лестница, коридор, холл, центральная лестница, полуподвал, птичник.
«Когда будешь рисовать, у птичника притормози, задумайся, дай ему время сообразить, вспомнить».
– Погоди, – Грей выхватил пергамент у Тимохи, – это же… Да не может быть!
– Что? – Соня слегка подалась вперёд.
– Эта схема, это же классика.
– Классика чего?
– Жанра. Обороны. Да всего сразу! Надо же, мне и в голову не могло прийти, что он будет тупо следовать рекомендациям…
«Как только он начнёт говорить, молчите! Дайте ему самому придумать мне оправдание. Так он скорее поверит».
– …Но с другой стороны, вряд ли ему позволили самому принимать решение. Речь шла о штаб-квартире. Наверняка ареопаг вмешался. А схему точно он предложил. Тут вообще без вариантов.
«Услышишь, что появилась уверенность в голосе, спрашивай! Пусть дальше всё объясняет. Чем меньше вы говорите сами, тем меньше вероятность, что вас поймают на лжи».
Соня с Тимом переглянулись.
– Грей, сейчас вот вообще ни разу не понятно.
– Вам повезло! Нам повезло. Колоссально! Эту охранную схему придумал лет двести назад Верховный архон Джонас. Её плюс в том, что так защищаются самые стратегически важные части штаб-квартиры. – У Грея загорелись глаза: он «разгадал» план комтура, «победил» его. – Да, потенциальному неприятелю отдаются формально значимые помещения, типа покоев Верховного, но по сути никакого преимущества нападающие не получат. Видите? Отсекается шелуха, и всё: охраняемая часть остаётся полностью автономной.
– Но если схеме больше двухсот лет, – неуверенно протянула Соня, – неужели не придумали ничего более прогрессивного?
«Дайте ему возможность поразмышлять вслух. Пусть говорит, говорит, говорит».
– Придумали, конечно. Но правило «лучшее – враг хорошего» никто не отменял. И потом, в нашем случае могло сработать что? Эту схему не изучают на ранних ступенях обучения. Если честно, я не уверен, что её знает кто-то, кроме самого Макса, Верховного и парочки членов ареопага. Наверняка на то и был расчёт, что я никак не могу быть в курсе. Но Макс забыл, что в самом начале обучения заставлял меня пачками штудировать старые труды по тактике и стратегии! А на память я никогда не жаловался.
«Он изобретательный. И уж точно его хватит на то, чтобы быстро соорудить объяснение, в которое сам и поверит. Главное, не мешай ему».
Грей задумался.
– Но я не пойму, как вы вышли? Схема Джонаса хороша ещё и тем, что невозможно выйти из штаб-квартиры незамеченным!
«Если спросит про выход – всё, он ваш! Он поверил. Значит, сработало. Выйдите обратно через метро. Ему совершенно не обязательно рассказывать про дверь, код и ножи. Упрощайте историю!»
– Через метро, обратно, – ответила Соня. – Мы не стали соваться через саму штаб-квартиру или «Уоррен-стрит». Правда, в свете этой вашей схемы… как ты её назвал… Джонаса скорее всего там и не было никого из охраны. Но не важно уже. Мы вышли через старую «Грейт-Портленд». Если бы хоть как-то знать заранее, можно было через неё и входить.
– Систер, вот ты как себе это представляешь? Как бы мы с этой стороны опознали вход?
– Так на старую ветку можно попасть снаружи? Весь путь по метро был напрасным? – Грей выглядел потерянным.
– Нет, Тимоха прав, мы бы вход не нашли, – Соня сама и ответила. – Изнутри вся станция замурована, но мы заметили окошко, наверху, почти под потолком. Как мы туда лезли – отдельная история.
– Окошко – это громко сказано, – подхватил историю Тим. – Так, пятно, просвечивающее через щели. Оказалось, там кусок фанеры был. Я её выломал, и мы выбрались.
– Ну да, – Соне непременно надо было закончить рассказ самой, – а снаружи, знаешь, это такой просто кусочек стены был.
«Деталями не перегружайте! Слишком много подробностей сбивают с толку, наводят на ненужные мысли. Если вдруг Соня впадет в чрезмерную дотошность, переключайте его на собственную историю. Когда человек говорит о себе, он не думает о чужих историях».
– Ты лучше расскажи, как ты сам выбрался! – удивительно, но Соня вспомнила наставления Макса, Тиму не пришлось её перебивать.
Грей, в отличие от брата с сестрой, строго следовал правилу «меньше деталей – больше правдоподобности».
– У меня всё гораздо прозаичней. Добрался до архива уже в темноте. Как я и надеялся, Эреб помог с ногой. Дальше, правда, сказал, что вмешиваться не будет. Мол, не его это дело. Но на улицу не выгнал и, видимо, ареопагу не сдал, раз тут до сих ни одного члена Ока нету. И на том спасибо.
Грей опустил ноги с кровати на пол.
– Эй, ты куда собрался? – встрепенулась Соня.
– Надо ехать! – заявил Грей, отмахнувшись от помощи. – Рано или поздно в штаб-квартире узнают, что вы там были.
– Это как же, интересно? – не понял Тим.
– Обнаружат пропажу. Или нет? – Грей заметно напрягся. – Вам удалось достать фигурку?
– Конечно! – успокоила его Соня. – Вот.
Каменная статуэтка ворона быстро нашлась в сумке.
– О! И ещё!
Рядом с ключом от Окуляра образовалась кучка мелочи и смятых банкнот.
– Вы обчистили штаб-квартиру?!
Тим, наконец, улыбнулся.
– Обчистили – это громкое слово! Соня чутка прибралась на столе у Верховного.
Грей вернул улыбку.
– Удачно, что Верховный не выносит карманов.
Может, с маскировкой у Нокс и имелись кое-какие проблемы, но вот с замиранием всё точно было в порядке. За время бесконечных «а как вы?» и «а как ты?» хвостатая не пошевелила и краешком уха. Неужели они там внизу закончили болтать и засобирались? А, нет, показалось. Снова что-то обсуждают. Сколько же можно? Вот теперь выясняют, как лучше добраться до машины: всем вместе или по-отдельности. Да за то время, что вы тут языком мелете, уже бы полпути точно прошли. Даже учитывая довесок-хромоножку.
О! А вот сейчас точно покончили с разговорами.
Ушли.
Нокс мягкой пушистой каплей стекла по стеллажу вниз. Оглядела комнату, из которой только что вышли беспокойные двуногие. Всё в порядке. Взгляд зацепился за уменьшенную версию Окуляра. Кошка непроизвольно напряглась: спина выгнулась крутой дугой, шерсть встала дыбом. Нокс зашипела. Конечно, так себя ведут исключительно дворовые кошки, но пока никто не видит, не обязательно соблюдать приличия. Эта мерзкая штуковина всегда нагоняла на неё ужас. Бегом отсюда. На улицу, на воздух. Ждать Эреба.
– Это не я!
Максимум, чего удалось добиться от аналитика.
Макс с инсинуатами нашли его рядом с телом комтура Леона. Выяснилось, что комтур ещё дышал. Но называть его «человеком» уже язык не поворачивался. Ученые в Оке, конечно, имеют доступ к неограниченным ресурсам, но с того света пока ещё никого не возвращали, а Леон определенно одной ногой был именно там.
Ладно, этим сейчас заниматься некогда. Попытки получить хоть какое-то объяснение у аналитика (пусть даже не разумное, любое) не увенчались успехом. «Это не я!» – повторял он, точно заклинило. Макс распорядился убрать его с глаз долой: раз уж не помогал, пусть хоть не раздражает.