– Кстати, да, мелкий тебе никогда не верил.
– Всё он мне верил, поначалу только плохо шло.
– Льсти себе!
– Сейчас это какое значение имеет? – огрызнулся Грей.
– Никакого, ты прав. Но ты же пошел с нами в метро!
Грей злорадствовал.
– Ты думала, что я пошел с вами в метро.
Соня не нашлась, что спросить. Впрочем, вопросы и не требовались. Грей прекрасно справлялся сам.
– Я и не собирался идти дальше первой станции. Я что, псих? Пророчество явно давало понять, что сначала ты принесёшь хаос, а только потом погибель найдёшь. Соответственно в метро бы ты выжила в любом случае. А вот я – не факт. Мне зачем так рисковать? Всё, что нужно было сделать, убедительно исчезнуть. Мне кажется, я был более чем убедителен.
– Но ты же не мог знать, что поранишься!
– Безнадёжный случай. Слушай, ты обычно как-то лучше соображаешь. Я же не случайно напоролся на ту железку!
Соня стала похожа на героиню аниме с огромными блестящими глазами. Нужные слова никак не приходили.
– Господи, эмоций-то сколько! А я и впрямь хорош, – самодовольно протянул Грей. Несмотря на глобальный проигрыш, с Соней он выиграл по-крупному.
Девушка кусала губы. Надо спросить. Или не стоит? Ответ и так известен. А вдруг? Нельзя же быть такой дурой! Соня разозлилась, и снова смешалась, и опять разозлилась. Успокоилась.
– Ты меня совсем не… никогда не… ты ко мне хоть что-то испытывал?
– Ну что ты, маленькая, – голос такой мягкий, тёплый, такой родной, – конечно же нет! Ну-ну, не надо так расстраиваться. Не я первый, не я последний!
Нокс зашипела. Да так, что любая гадюка позавидовала бы. Грей осёкся.
Дверь распахнулась.
– Систер, либо тут мир сошёл с ума, либо они ковыряют чёрные дыры прямо у нас под носом!
Пока ждали машины из штаб-квартиры, Эреб пытался объяснить Тиму, что магией тут и не пахнет, а дело исключительно в физике. Он рассказывал, что вторая суперструнная революция прошла на Изнанке с бо`льшим размахом, чем на Изначальном уровне. Тут вмешался Макс. Его интересовало, почему после такой размашистой революции он сам не может формировать червоточины. Очень интересовало. Эреб неожиданно стал туговат на ухо.
Гораздо важнее было выяснить у Грея, где текст развилки. Но тут Эреб с Максом зашли в тупик. Грей не знал. Абсолютно точно не знал, о чём говорил Окуляр. Хранитель с комтуром заходили с разных сторон. Ничего.
Соня полностью отстранилась. Полазив по ящикам, нашла нитку и клочок бумаги. Соорудила бантик на верёвочке и усевшись на полу, возвращала Нокс в кошачье детство (если оно у хвостатой вообще когда-нибудь было). Котёнок вышел на редкость симпатичный.
Наконец за ними приехали.
Не так.
Наконец за ними прибыл кортеж Ока. Трое членов ареопага, сам Верховный, двое комтуров и инсинуаты. Бесконечные инсинуаты. Кто бы мог подумать, что у Ока столько воспитанников. Все бегали, суетились. Руководство требовало к себе попеременно то Эреба, то Макса. Ни один из них не обращал на эти требования ни малейшего внимания. Эреб следил за тем, чтобы Грея обеспечили надёжной охраной, а Макс хлопотал вокруг Сони и Тима.
Инсинуатам что-то срочно было нужно то от брата, то от сестры. Комтур отгонял этих посланников ареопага, как назойливых воронят. Вскоре Максу удалось усадить Соню с Тимом в машину. Двум самым проверенным комтурам было поручено «не подпускать к машине ни одну живую душу». Ещё какое-то время инсинуаты пытались прорваться, но потерпели неудачу и нажаловались Верховному архону.
Эмоциональное «Макс!» прогремело над долиной. Вздрогнули все, кроме самого виновника начальственного гнева. Макс был занят: он распихивал всех по машинам. Надо было убираться отсюда. Подальше от Окуляра. Подальше от всей этой истории.
Соня с Тимом сидели на гигантской каменной поилке в главном птичнике штаб-квартиры Ока.
Дорога от Окуляра до Лондона не запомнилась совсем. Как-то вдруг раз, и они уже на месте, и кто-то настойчиво подталкивает их вперёд, к лестнице. Соня замерла на самой верхней ступеньке. Она отлично помнила, что внизу гобелен, за ним вход в метро, а ещё ниже тюрьма, там мелкого держали. Но вот чего она не помнила, так это кухни, расположенной аккурат между этими двумя местами. Ужин (или завтрак? или обед?), наверное, был очень вкусный. Но ни Соня, ни Тим этого не заметили. Оба клевали носом.
Их отвели наверх, вроде на третий этаж. Безликая спальня. Они тут, в Оке, похоже, и не в курсе, что есть такая профессия – дизайнер интерьера. Одно хорошо – в комнате была кровать размером с маленькое поле для гольфа.
А дальше темнота.
Утром Соня проснулась от запаха свежеиспеченной булочки и кофе. Растолкала мирно посапывающего рядом Тимоху. Неожиданный бонус: к завтраку прилагался улыбчивый мальчишка лет десяти. Соня обрадовалась, что, наконец, можно поговорить с кем-то из Ока, кто не нагоняет страху одним своим появлением, но не тут-то было. Улыбающееся чудо радостно кивало, но на этом всё. Соне не удалось вытянуть из него ни словечка. А улыбка прямо отличная!
Либо в Оке умеют готовить отличные булки, либо взбивать волшебные перины, но настроение у девушки было прекрасное. Даже молчание улыбчивого партизана не могло его испортить. Соня только больше расцветала и заразительно смеялась.
Тим не верил своим глазам. Неужели перед ним его сестра, которая сутки назад… А сутки ли? Интересно, сколько они проспали? Ладно, не важно. Неужели эта светящаяся маленькая радость ещё недавно была на грани жизни и смерти?
– Систер, с тобой все хорошо?
Систер ответить не успела. В дверь деликатно постучали, но дожидаться разрешения войти не стали. Терпение – это не к Максу.
– Выспались?
– Так точно, – отрапортовала Соня.
– Тогда собирайтесь. Через полчаса начнётся заседание ареопага. Вам там присутствовать не надо, но желательно быть где-то поблизости. Мало ли, как оно пойдёт.
– Макс, у нас какие-то проблемы? – спросил Тим, внимательно вглядываясь в лицо комтура.
– Да нет, какие у вас могут быть проблемы. Я так, перестраховываюсь.
– Макс? – Теперь и Соня почувствовала неладное.
– Не нагнетайте! И так тошно! Нет у вас никаких проблем. Но ареопаг, он и есть ареопаг. Они по отдельности – мудрейшие дядьки, а как вместе соберутся, всё, пиши пропало. У них там какое-то коллективное-невменяемое включается.
Макс заметил улыбающегося новиция.
– Так, а ты что здесь делаешь?
Мальчишка потупил взгляд.
– Уши греешь. Ясно. Брысь отсюда. И доложи Джейми, что у тебя парное наказание вечером.
Судя по тому, как блестели глаза у партизана, гости с Изначального (да ещё и в комплекте с комтуром Максом) стоили любого наказания.
– Парное наказание? Что за зверь такой? – заинтересовался Тимоха так, словно готовился вступить в ряды Ока.
Соня не дала Максу вставить ни слова.
– Мелкий, потом! Что с заседанием?
– Всё будет хорошо. В конце концов придёт Эреб. А его-то они слушают. Но на всякий случай вы будете рядом. В птичнике. Мало ли.
Этот разговор состоялся часа три назад.
Любой житель Изнаночного Лондона многое отдал бы за возможность посетить главный птичник штаб-квартиры Ока, и первый час Соня с Тимом искренне радовались, что Макс оставил их именно здесь. Местные флора и фауна увлекла их не меньше, чем самый современный компьютерный квест. Они даже встретили знакомого: Маляка аль-маута Третьего, собственной персоной. На своей территории, Маляк не проявлял ни малейших признаков узнавания неугомонного семейства и полностью игнорировал Сонины заигрывания и приветствия.
– Ну и пожалуйста, пучок перьев!
– Сонь, ты чего? Ты на птицу обиделась?
– Нет!
– Значит, показалось.
– Ну а чего он?!
– Сонь! Это ж птица, заканчивай!
Девушка уселась на поилку, нахохлившись не хуже самого Маляка.
– Это птица Макса! А это меняет дело. Вон, Нокс тоже просто кошка, и что?
– С Нокс, конечно, аргумент, – согласился Тим, устраиваясь рядом с сестрой. – Бог с ними, ты мне скажи, с тобой всё в порядке?
Соня задумалась. Фамильная складочка появилась между бровей, но Соня тут же её прогнала. Широко улыбнулась.
– Со мной всё – лучше не бывает! Мелкий, серьёзно, ты можешь поверить в то, что мы пережили?
– В основном ты.
– Ну, где же я-то? – Соня хотела возмутиться, но сбилась. – Или ты про что? Про Окуляр? Или про Грея?
Тим неопределенно угукнул.
– Про Окуляр – оно того стоило. Если Эреб прав и таким образом дыра затянулась, то неважно, через что мне пришлось пройти. Главное, чтобы оно сработало. Знаешь, так странно.
– Сонь, чего странно-то? Ты чего замолчала?
– Задумалась, извини. – Девушка смотрела в небо так, словно за облаками прятался Изначальный уровень. – Я сейчас вспомнила. Перед тем как появились перо и Макс, я же как раз про это читала! Про глобальный разрыв озонового слоя. Там какой-то дядька из Германии, учёный, всех пугал концом света. Но не как майя, а медленным и мучительным: с мутациями, болезнями и прочими ужасами. И я подумала: «Вот мужик «Ходячих мертвецов» пересмотрел». А оно, видишь, как вышло.
Соня разглядывала облака. Тим не мешал, ждал.
– А Грей. Если притвориться, что его не было, то не больно. Когда-нибудь я смогу его вспоминать. И даже ничего особенного при этом не испытывать. Просто не сейчас. Сейчас его не существует.
– Как скажешь, систер.
– Эй! Зато у нас были клёвые приключения!
– Вот тут не поспоришь! Вряд ли я смогу забыть тот всплеск адреналина, ту глубину эмоций, когда ты меняла мне внешность!
– Ну, мелкий! – Соня старательно демонстрировала праведный гнев. – Очень даже миленько получилось.
– О, да! Безусловно! «Сэр выглядит несколько мокроватым».
Соня больно пихнула брата куда-то в район ребер.
– Просто ты ничего не понимаешь в стиле! Вот.
– Да куда уж мне! А жижемонстра помнишь? Вот он точно был «сколько мокроватым».