Тем не менее он никогда не испытывал таких чувств к женщине, и его пугало, насколько быстро они развивались. Первое свидание с Дженни за обедом состоялось в среду, затем ужин в воскресенье, снова обед в понедельник и следом обед и жаркие поцелуи вчера вечером.
И недели не прошло, а Джек уже понял, что все идет к тому, что это будут его первые настоящие отношения с женщиной. Часть его задавалась вопросом, почему так долго. Другая часть знала ответ.
Джек не был психологом, но осознавал, что отношения родителей сформировали его взгляды на брак. Большинство людей узнает о ценности отношений на примере отца и матери. Он считал, что в этом и состоит причина стремительного роста числа разводов за последние сто лет. Дети видят, как разводятся их родители, поэтому отношения на всю жизнь становятся редкостью. Общество стало рассматривать брак, как бытовой прибор, который можно заменить.
Джек видел, как настоящей любовью его родителей стал алкоголь. Они не дрались и не ссорились в основном потому, что каждый был счастлив со своей выпивкой. Другой человек – не говоря о самом Джеке – был для них еще одним предметом мебели в доме. Пока у матери было пиво, а у отца – виски, они были довольны. Джек решил, что единственной причиной, по которой он был заинтересован в отношениях с женщиной, было влияние Хэнка и миссис Доусон на его жизнь. Он часто задавался вопросом, кем стал бы без них, и всегда приходил к выводу, что ничего не достиг бы. Вероятнее всего, связался бы с наркотой в подростковом возрасте. Никакой жизни не хватит, чтобы их отблагодарить.
Отчасти Джек понимал, что его страх перед отношениями на самом деле страх неудачи. Он паниковал при мысли, что полюбит только затем, чтобы потом смотреть, как пламя превращается в холодные угли. Ему давно пришло в голову, что детство Кармен было похоже на его собственное, что возможно и повлияло на его чувства к ней.
Однако Дженни оказалась другой. У нее было стабильное детство. Ее отец был успешным и без колебаний выражал любовь. Она мало рассказывала о матери, но Джек знал, что скоро расскажет, и что окажется, что отношения ее родителей прочны.
Дженни прошла через развод, которого не хотела в то время, но, похоже, готова была вляпаться снова. Джек лежал, обдумывая все это, и решил, что настало время поговорить с ней о том, к чему все движется. Ему надо было знать – это просто легкомысленное увлечение или она, как и он, гадает, станет ли это чем-то большим.
Он поморщился от мысли о том, что разговор состоится слишком скоро, но их отношения, похоже, сели на высокоскоростной поезд, и лучше знать раньше, чем позже, надо ли им нажать на тормоз, если не дернуть стоп-кран.
Бросив взгляд на часы на прикроватной тумбочке, Джек понял, что провалялся, размышляя, почти полчаса. Поднявшись, он напомнил, что сам себе начальник и никто его не ждет, поэтому опоздание не проблема, если только кто-нибудь не придет в его офис в поисках адвоката по уголовным делам, что маловероятно.
Джек уставился на телефон и принял решение. Подняв трубку, он набрал Дженни, удивившись, что уже запомнил ее номер.
– Алло.
– Привет.
– Привет! Я надеялась, что это ты.
– Извини, что звоню так рано.
– О нет. Я уже почти час как проснулась. Как раз заканчиваю завтрак и смотрю новости.
– Хорошо.
Последовавшая тишина растянулась до неловкой.
– Так что, ты позвонил просто, чтобы удостовериться, что я не просплю? – спросила Дженни.
– О, извини. Нет, я позвонил узнать, ты предпочитаешь сэндвич с ветчиной и огурцами или еще одну обеденную вылазку со мной.
Она хихикнула.
– Ничего себе, дай подумать. Сложновато выбрать.
– Я подожду.
Она засмеялась.
– Конечно, я могу пойти на обед с тобой.
– Ты уверена? Это сложный выбор.
– На самом деле совсем не сложный.
– Увидимся в двенадцать тридцать?
– Обязательно!
Положив трубку, Джек еще посидел, мысленно прикидывая, как начать разговор про их отношения. Ему не хотелось звучать отчаянно или навязчиво и не хотелось звучать слишком серьезно и пугать ее. Разговор о том, серьезны ли их отношения или нет и нужны просто ради развлечения, будет иметь долгоиграющие последствия. Ему просто надо узнать, на одном ли они шоссе, и дать Дженни понять, что он чувствует по поводу их зарождающихся отношений и почему это для него проблема. Для этого придется рассказать все про свое детство. Надо дать ей возможность продолжать их отношения, какими бы они ни оказались, владея всей полнотой информации. Что-либо другое будет нечестным по отношению к ней, не говоря уже о том, что нечестно по отношению к нему.
Когда утром они с Бринкли прибыли в офис, Джека не ждали людские очереди. Он открылся и начал готовиться к тому, как избежать более строгого приговора для Тома Гордона. То, что его признают виновным, было более или менее решенным делом, несмотря на любые усилия доказать, что он мог этого не совершать. В основном, что бы Джек ни представил суду касательно того, мог ли совершить преступление кто-то другой, это в лучшем случае будет выглядеть как жалкая попытка вызвать обоснованные сомнения, но он понимал, что в долгосрочной перспективе это не сработает. Даже если окажется правдой.
Ближе к половине первого Джек посадил Бринкли в вольер, от души почесал его и пошел забирать Дженни на, как он понимал, их самое важное свидание на сегодняшний день. Заходя в Службу публичных защитников, он приготовился к тому, что может получить от нее плохой ответ.
– Привет! – сказала Дженни, когда он подошел. – Куда хочешь пойти? На этот раз я угощаю.
Это его удивило.
– Я готов оплатить обед. Я же тебя пригласил.
– А на первый обед приглашала я, а платил ты. Так что это в счет того.
Он постарался улыбнуться, и она спросила:
– Ты не против? Ты же не из тех мужчин, которые считают, что должны платить за все?
– Нет, просто не ожидал.
– Мой папа сказал бы, что тебе надо быть осторожнее. Я полна сюрпризов.
Он захотел сменить тему, поэтому спросил:
– Твой папа позвонит тебе, когда получит письмо?
– Да. Обычно мы разговариваем пару раз в неделю.
Джек неловко улыбнулся.
– Хорошо.
– Ты уверен, что все в порядке? Выглядишь расстроенным.
– Нет, я не расстроен.
– Ладно, – сказала она, но звучала неубедительно.
– Раз уж это компенсация за оплату прошлого обеда, давай поедем туда же, в «Перрис». Годится?
– Конечно.
По дороге к «Перрис» они болтали о работе, а когда сели, Дженни спросила:
– Это прощальный обед?
Ее лицо сморщилось, как будто она ждала, что он подтвердит.
– Что? Нет. Ничего подобного. Я просто, ну, мне надо поговорить с тобой кое о чем, и я не очень рад.
Мгновение она сидела неподвижно, глаза выдавали ее беспокойство.
– Ладно, – наконец сказала она. – О чем тебе надо поговорить со мной?
Джек тяжело вздохнул:
– О наших отношениях.
– О?
– Да. Видишь ли, ты мне очень нравишься. Мне правда нравится быть с тобой. И мне бы хотелось как-то обсудить, к чему, по-твоему, это все может идти.
– Ох. – Ее вид заставил его напрячься. – Я тебя отпугиваю? Я вчера задумалась, не слишком ли далеко зашла, заявившись с ужином без звонка. Просто хотела сделать тебе сюрприз.
– Я понимаю. Это и был сюрприз. Хороший. Просто я чувствую, что привязываюсь к тебе больше, чем ожидал, и мне надо знать твои мысли по поводу нас.
– Давай просто скажем, что чувства взаимны. Я не знаю, к чему все идет, но хочу узнать.
– Тебя не пугает, что все может стать серьезным?
– Немного. В основном я боюсь, что для меня будет серьезно, а для тебя нет.
– Хорошо, тогда чувства в высшей мере взаимны, – сказал Джек, посмеиваясь, чтобы разрядить напряжение, которое ощущал.
Дженни будто заново задышала.
– Значит, ты боишься того же самого?
– Да.
Она улыбнулась, и он заметил показавшиеся в ее глазах слезы.
– Тогда, думаю, мы на верном пути. Мне правда нравится быть с тобой, и если так пойдет и дальше, возможно я влюблюсь в тебя. Но окажи мне услугу, ладно?
– Какую?
– Если в какой-то момент ты поймешь, что тебе это не подходит, дай мне знать. Сразу же.
– Если ты пообещаешь то же.
Дженни широко улыбнулась:
– Договорились.
Джек протянул правую руку, чтобы скрепить сделку, но она оттолкнула ее.
– О, так не пойдет, парень!
Она потянулась через стол и поцеловала его, этот жест заставил его улыбнуться.
– Есть еще кое-что, о чем тебе следует знать, – сказал он.
– Что? На самом деле ты грабитель банков в бегах?
– Нет, мое детство было совсем не таким, как у тебя. Я уже рассказывал, родители любили меня, но они понятия не имели, как это выражать. В результате я могу быть отстраненным. На самом деле я не очень знаю, как иметь долгосрочные отношения.
– Ты никогда раньше не встречался?
– Встречался. Просто никогда не чувствовал такое. В Новом Орлеане я недолго жил с женщиной, но для нас обоих это был случай из разряда «лучше так, чем одному». Между нами не было взаимного романтического чувства, просто что-то вроде соседей, которые занимаются сексом.
Он решил не рассказывать, как обидел Кармен. Ему было стыдно за эту маленькую ложь, но он знал, что так будет лучше.
– Да, я слышала о соседях с привилегиями. Должно быть, это странно.
– Не особо. Нас обоих вырастили родители, которые не выражали свою любовь. Полагаю, мне повезло, что я встретил Хэнка и миссис Доусон. Говорят, что первым университетом для ребенка является дом. До встречи с ними у меня не было настоящей семьи. Они показали мне, что такое любовь, но я никогда не видел, каково это, когда родители любят друг друга. Мои мать и отец больше любили каждый свою выпивку.
Дженни взяла его за руку.
– Мне жаль, что твоя жизнь была такой.
– Ну, как я говорил, по крайней мере я встретил людей, которые показали мне, что такое родительская любовь.