Пока Джек корпел над документами, присланными обвинением, он услышал, как открылась дверь и в приемную кто-то вошел. Хотя у него не было секретаря, да в нем и не было необходимости, он поставил стол в маленькой приемной, чтобы она не выглядела такой пустой. Джек догадывался, кто это мог быть, а когда услышал женский голос «Здравствуйте?», то убедился.
Даниэль Уолфорд, мать девочки, арестованной за хранение кокаина, почти наверняка вместе с этой самой девочкой.
Встав с кресла, он вышел в приемную.
– Доброе утро. Вы мисс Уолфорд?
– Да. Вы Джек Тернер?
Мисс Уолфорд была привлекательной женщиной лет сорока с удивительными голубыми глазами и рыжими волосами, напомнившими ему миссис Доусон много лет назад, но как оказалось, на этом их сходство заканчивалось. На ней был дорогой костюм и пальто с меховым воротником, очень похожим на настоящую норку. Джек подошел к ней и протянул руку для рукопожатия.
– Да, приятно познакомиться. Пройдемте в мой кабинет?
Девочка выглядела робкой и нервной. Джек показал на два мягких кресла.
– Пожалуйста, садитесь.
Когда они расположились, Джек достал блокнот для заметок и сказал:
– А теперь расскажите о вашем деле. Хранение кокаина, верно?
– Да, – сказала миссис Уолфорд. – Тиффани умудрилась вляпаться в настоящие неприятности.
Джек внутренне скривился от саркастичного тона матери. Такое отношение не поможет.
Пытаясь вести диалог больше с девочкой, Джек повернулся к ней и сказал:
– Тиффани, сколько тебе лет?
– Семнадцать. В следующем месяце будет восемнадцать.
Джек записал это в блокнот.
– Можешь рассказать, что произошло?
– Она была с… – начала мисс Уолфорд.
– Я бы предпочел, чтобы рассказывала ваша дочь, – сказал Джек, изо всех сил стараясь быть вежливым. – Мне надо знать, как она держится в разговоре, если я буду представлять ее.
– Разве мы не должны сначала подписать какой-нибудь документ? – спросила мисс Уолфорд.
– Первая консультация бесплатна. Она для того, чтобы мы решили, сможем ли работать вместе. Когда примем решение, тогда можем начать оплачивать мое время.
Джек изо всех сил старался вежливо улыбаться. Он не был уверен, что возьмется за это дело. Ему уже не нравилась мать, и у него было такое чувство, будто она будет вести все встречи. Похоже, она была из тех, кому нравилось быть главным.
Женщина посмотрела на дочь.
– Тогда продолжай, Тиффани. Расскажи мистеру Тернеру, что произошло.
Тиффани замялась на мгновение, мельком подняв глаза на мать. Джек уже понял, что девочка совершенно запугана в ее присутствии.
– Ну, понимаете, я гуляла с друзьями, и один парень спросил, не хотим ли мы повеселиться. Шелли сказала «да», и он отвез нас к себе. Мы думали, что у него там алкоголь или травка, или что-то вроде того, но он принес пакетик с белым порошком.
– Это был кокаин, – обвинила мать.
Джек коротко взглянул на мисс Уолфорд, потом повернулся обратно к Тиффани, стараясь игнорировать ненужный комментарий.
– Шелли твоя подруга?
– Да. Они с Памелой были со мной.
– Хорошо, продолжай, – сказал Джек.
– Ну, мы смотрим, а он уже достал зеркальце и ровняет порошок, чтобы мы нюхали. Памела говорит: «Что это?» – а он отвечает: «Кокс, детка» – и придвигается к ней, обнимая одной рукой.
– Хорошо, подожди секундочку, – прервал ее Джек. – Этот парень приглашает вас к себе и предлагает кокаин? Это не дешевое удовольствие, знаешь ли.
– Да, я знаю, – сказала Тиффани.
– Значит, вы знакомы с этим парнем?
– Нет. Мы не встречали его раньше.
– Что еще произошло?
– Я никогда не употребляла кокаин, так что сказала «нет». Шелли и Памела нюхнули. Когда мы уходили, он дал мне маленький пакетик и сказал: «Вдруг передумаешь. Если понравится, ты знаешь, куда приходить за добавкой». По дороге домой нас остановили. Офицер не поверил мне, когда я сказала, что кокс мне дал парень.
Джек не винил офицера. Мгновение он рассматривал Тиффани и по ее глазам увидел – она поняла, что он знает об ее вранье. Девушка стрельнула глазами на мать, стараясь не выдать себя. Джек вспомнил, как Том стрелял глазами себе за плечо, давая понять, что у стен есть уши. В быстром взгляде девочки не было ни капли доверия. Она как будто говорила: «Да, я вру, но не скажу правду, пока она здесь».
Ее история, хоть и возможная, была нелепа. Парни не стали бы тратить сотни долларов на трех девчонок, если бы не ожидали от них оплаты в любой форме. Вероятнее всего, секса. И все-таки даже в это оказалось сложно поверить, учитывая стоимость кокаина, который надо было потратить на трех девушек, чтобы развести их на секс. Дешевле нанять трех проституток.
Джек сделал в своем кабинете звукоизоляцию, чтобы сидящие в приемной не могли слышать ничего из говорящегося внутри, даже на повышенных тонах. Ему надо было поговорить с девочкой без матери.
Он подумал, как бы это устроить. Мать, очевидно, поверила в эту историю, но было что-то, чего дочь явно не хотела говорить при ней. Можно было бы попросить мать подождать в приемной или побеседовать с ней один на один и уговорить подождать. Джек понял, что добровольно женщина не уйдет и не позволит говорить с дочерью наедине, если ее не принудить. Если при дочери попросить ее подождать в другой комнате, она сочтет, что это ослабляет ее авторитет.
– Тиффани, можешь подождать в приемной? – спросил Джек, кивнув на дверь кабинета. – Мне надо переговорить с твоей мамой наедине.
Тиффани встала с кресла и вышла.
– Закрой дверь, пожалуйста, до щелчка.
Она так и сделала, и Джек повернулся к мисс Уолфорд.
– Мисс Уолфорд, если вы хотите, чтобы я взялся за это дело, мне надо будет поговорить с вашей дочерью наедине.
– Зачем? Я ее мать!
– Да, мэм. И именно поэтому мне надо побеседовать с ней наедине. Она что-то недоговаривает, и мне надо знать, что.
– Потом вы скажете мне?
– Вообще-то, нет. Только с ее разрешения.
– Но это я плачу гонорар.
– Да, мэм, но клиент не вы. Я буду защищать не вас. Я буду защищать вашу дочь. То, что она расскажет мне конфиденциально, таким и останется.
– Никогда не слышала ничего подобного! Если я плачу вам зарплату, я должна знать все, что говорится!
– Возможно, со временем вы узнаете, но дело в том, что не от меня.
– Хотите сказать, от нее?
– Не совсем, но возможно. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы она поделилась с вами. Вы, вероятно, все равно узнаете, когда дело дойдет до суда. Если дойдет.
– Как оно может не дойти?
– Она может заключить сделку о признании вины.
Лицо женщины посуровело.
– Могу сказать вам, что этому не бывать. – Подумав мгновение, она добавила: – Вы уверены, что не можете поделиться со мной тем, что она вам расскажет?
– Абсолютно. Послушайте, мисс Уолфорд, у меня есть еще один клиент, за которого мне платит штат. Но даже они не могут просить меня рассказать, что говорится на конфиденциальных встречах с клиентом. Сделав это, я бы помог обвинению, которым является штат Флорида, мой работодатель. Если я поделюсь с вами тем, что она мне скажет, это будет все равно что тот человек, который, по ее словам, дал ей кокаин, пришел бы и предложил мне вдвое больше того, что платите мне вы, чтобы я позволил ему оплатить ее защиту, заявляя при этом, что я должен рассказать, что она говорила против него.
Мисс Уолфорд обдумала его просьбу.
– Неважно. Мы найдем другого адвоката. – Она взяла свою сумочку и встала. – В любом случае, спасибо за ваше время.
– Мисс Уолфорд, я не стану пытаться убеждать вас нанять меня, но скажу вот что. Любой стоящий адвокат поймет, что ваша дочь или откровенно врет, или недоговаривает что-то крайне важное. Он или она поймет то же, что и я: что она не станет говорить свободно в одной комнате с вами. Они попросят вас о том же, о чем и я. Я могу с уверенностью гарантировать, что если адвокат, которого вы наймете, не попросит поговорить с Тиффани без вашего присутствия, то такому адвокату нужны только ваши деньги. Для такого человека будущее вашей дочери ничего не значит.
Она замерла, даже нервная суетливость, присутствовавшая в ее движениях, пропала. Джек видел, что она обдумывает его слова. Он также видел, что она понимает его правоту. Джеку не были нужны деньги, которые она могла ему заплатить. На самом деле, ему не очень-то хотелось контактировать с ней на протяжении этого дела. Но он чувствовал, что ее дочери, Тиффани, нужен кто-то, кто выслушает то, что она скажет. Она, очевидно, не могла доверять матери.
– Сначала мне надо поговорить с ней наедине, прежде чем вы поговорите с ней, – наконец сказала мисс Уолфорд.
– Хорошо. Кабинет звукоизолирован. Если вы закроете дверь и поговорите с ней в приемной, я ничего не услышу, если для вас это важно.
Она не ответила, но прошла к двери и открыла ее. Джек услышал потрясенный тоненький вскрик и понял, что резко открывшаяся дверь напугала Тиффани. Дверь закрылась.
Прошло уже достаточно много времени, так что Джек задумался, уж не ушли ли они все-таки искать другого адвоката. Он уже собирался проверить, как дверь открылась и мисс Уолфорд почти втолкнула Тиффани в кабинет.
– Теперь она будет говорить с вами, – сказала мисс Уолфорд и закрыла дверь, оставив весьма подавленную Тиффани стоять, словно сироту. Пока Джек осмысливал этот образ, у него создалось впечатление, что девочка и чувствует себя такой.
– Садись, – сказал он и добавил: – пожалуйста.
Она села в то же кресло и сложила руки, пальцы словно воевали друг с другом.
– Тиффани, я вижу, что ты либо откровенно врешь, либо недоговариваешь что-то крайне важное. Думаю, ты знаешь, что я понял.
Она кивнула.
– Значит, ты готова сказать мне правду? Если не будешь честной, я не смогу тебе помочь, как и любой другой адвокат. Если есть какие-то смягчающие обстоятельства, самое время рассказать о них.
– Мама уже наняла вас?
– Еще нет.