– Она правда тратит деньги на меня?
– Я так понимаю, ваши отношения не наладились? – спросил он, чувствуя себя юристом, который задает вопрос, на который уже знает ответ.
– Можно и так сказать. Первый и единственный раз она навестила меня здесь, чтобы сказать, что больше не приедет.
– Тиффани, я бы предпочел поговорить о твоем деле. Оно выглядит нехорошо для тебя с учетом уже существующего условного срока за хранение.
– Да, простите. Просто дело в том, что быть под кайфом лучше, чем быть рядом с женщиной, которая меня родила.
– Почему ты не позвонила мне? Может быть, я смог бы что-нибудь сделать.
– Вы уже достаточно сделали. Больше, чем она за всю жизнь.
И снова Джек попытался увести разговор в сторону от семейной жизни Тиффани.
– Я думаю, нам следует попытаться заключить сделку о признании вины.
– Да, как скажете. Похоже, сделки о признании вины – это то, ради чего я живу.
Мгновение он смотрел на нее, понимая, что им придется поговорить о ее жизненной ситуации, хочет он того или нет.
– Тиффани?
– Да?
– Есть кое-что, о чем я тебя никогда не спрашивал, по большей части потому, что мне казалось, это не мое дело.
– О чем?
– Где твой отец?
– Откуда мне знать? Он заделал моей маме ребенка и испарился. Я даже не знаю, как его зовут.
– Твоя мама никогда тебе не говорила?
– Как она могла? Она тоже не знала. Напилась на какой-то вечеринке и в итоге забеременела от одного из парней, с которыми занималась сексом той ночью. Она винила меня за то, что я похожа на нее и поэтому не могла даже по моей внешности выяснить, кто отец.
– Мне жаль.
– Почему? Вы же не он.
– Нет, мне жаль, что это произошло с тобой. – Не удержавшись, он добавил: – Ей следовало быть лучшей матерью.
– Да, ну, она не была. Еще есть вопросы?
Джек наклонился вперед и дождался, пока она посмотрит на него.
– Ты заслуживаешь лучшего.
Слезы подступили к ее глазам и скользнули по щекам. Тиффани опустила голову к плечу и вытерла их рукавом. Наконец она сказала:
– Может быть, но не сложилось, верно?
– Я пытался спасти тебя от самой себя и твоей ситуации. Я надеялся, что, избежав тюрьмы, ты начнешь новый этап жизни.
– Да, ну… вы не можете спасти всех.
– Это не мешает мне пытаться.
Покинув тюрьму, он отправился домой на ужин, который должен был быть вкусным, но не был.
– Что случилось? – спросила Дженни.
– Тиффани Уолфорд опять арестовали. Хранение кокаина и кража в ювелирном магазине. Все же она попадет в тюрьму.
Дженни притянула его к себе и обнимала, пока он плакал.
На следующий день он заехал в офис окружного прокурора в Уортоне и побеседовал с Зиком Уордом. Уходя, он уговорил его на приговор в десять месяцев в женской тюрьме нестрогого режима. Это было намного лучше, чем Джек надеялся.
Зик закончил разговор словами:
– Однако это последний раз. Ты использовал услугу, заработанную на помощи в удалении Кита Бреслина с улиц.
Джек улыбнулся:
– А что насчет разоблачения шайки наркоторговцев, действующих на базе полицейского участка Дентона?
– Полагаю, насчет этого мы еще посмотрим. Я не могу продолжать давать твоим клиентам меньше, чем они заслуживают.
– Зик, она еще ребенок. Ей восемнадцать, но эмоциональная зрелость подавлялась ее матерью. Она жила в аду.
На прощание Зик пожал ему руку и сказал:
– Такое можно сказать о большинстве людей в тюрьме, Джек. Полагаю, ей надо найти путь из ада, но не обольщайся. Большинство живущих в аду людей там и остаются.
– Как думаешь, почему они это делают?
Зик пожал плечами.
– Потому что ад – единственное место, которое они знают.
На следующей встрече с Тиффани Джек поклялся, что останется ее другом и будет навещать, что может делать как ее адвокат. Перед тем, как ее отвели в камеру, она обняла его и сказала:
– Спасибо вам.
Когда Тиффани уводили, он подумал, найдет ли она когда-нибудь путь из ада.
Он рассказал ей о брате и о том, как он налаживает свою жизнь, согласившись на реабилитацию, в надежде, что это побудит ее сделать то же самое. Пытался заверить ее, что еще не все потеряно и никогда не будет потеряно, до тех пор, пока она не сдается. Ей просто надо понять, что она действительно заслуживает лучшего.
Через несколько месяцев, третьего ноября, он узнал, что Тиффани Уолфорд повесилась у себя в камере предыдущей ночью. Он навещал ее первого августа, как старался делать первого числа каждого месяца. Она казалась более счастливой, менее подавленной. До этого визита он гадал, может ли Тиффани попытаться убить себя, но после того, как она казалась счастливее, подумал, что она преодолела кризис неприкаянности. Теперь он понял, что кризис она преодолела, приняв решение покончить с жизнью. Ее смерть стала неожиданным ударом в солнечное сплетение, только пережить его было сложнее. Новость оказалась внезапной как молния и напомнила Джеку о том, как часто люди делают такой выбор без предупреждения. Это единственный приговор, который невозможно отменить после исполнения. Решение, о котором люди, отчаявшиеся настолько, чтобы отнять собственную жизнь, никогда не смогут пожалеть. Необратимость ужасна сама по себе.
Самоубийство Тиффани напомнило Джеку о дочери мужчины по имени Митч. Когда-то Митч работал вместе с его отцом в «Кирби», и дочь сначала зарезала отца ножом, а потом повесилась в тюрьме. Такая пустая трата жизни, случившаяся дважды с людьми, которых он знал, была богохульством. Джек задумался, что мог бы сделать, чтобы изменить итог жизни Тиффани, но терялся в догадках. И все же, это его мучало и будет мучать много лет.
Он пошел на похороны Тиффани с Дженни, Чаком, Тришей и Томом. Больше никого не было, даже ее матери, Даниэль Уолфорд. Джек произнес надгробную речь, постаравшись описать Тиффани как красивую юную леди, которая слишком сильно страдала, чтобы понять, насколько была прекрасна. К сожалению, такую надгробную речь можно было бы произнести о миллионах людей. Все время пока говорил, он чувствовал себя не вправе рассуждать о ее жизни. Кто-то из семьи должен был провожать ее в последний путь.
Когда он разговаривал об этом с миссис Доусон, она сказала:
– Для некоторых людей семья не является тем, чем должна бы по мнению остального мира. Теперь мы семья Тиффани. Может быть, это неправильно, но придется так.
Это напомнило ему о собственном детстве, и Джек горько плакал, что ему-то повезло найти настоящую семью, а Тиффани нет.
Он подумал, насколько зыбкая вещь семья. Рик был его братом, но он десятилетиями жил, не видя его и ничего не зная о нем. Миссис Доусон, Шелтоны и Хэнк были его родней больше, чем кто-либо другой. Его собаки были как братья. То, что Тиффани так и не нашла настоящую семью, которая любила бы ее, свидетельствовало о том, что каждому человеку нужен кто-то, кто будет его любить. Жизнь слишком драгоценна, чтобы отказываться от нее, ведь в будущем может ждать такая сказочная красота.
Если он чему и научился, так это тому, что каждый сам кузнец своей судьбы. Он научит детей этому основному факту: жизнь такова, какой мы делаем ее.
Жаль, что он не смог сказать об этом Тиффани. Для нее было слишком поздно, но на каждую Тиффани приходится тысяча страдающих. Может, у него получится создать дискуссионную группу для подростков, дать им место, где они смогут быть собой, обсуждать свои планы и способы их воплощения. Все, что им понадобится, – это наставник, который понимал бы их тяжелое положение.
Несмотря на детство, его жизнь удалась. Джек чувствовал, будто плывет по широкому Мексиканскому заливу и все возможно, даже любовь.
19 сентября 1993 г. суббота
Почти год спустя Джек в неудобном голубом смокинге стоял у алтаря церкви. Рядом был Рик – его шафер, а справа от Рика – Чак и Том. Пока он ожидал прибытия невесты, в голове прокручивались события прошлого.
Первое столкновение с малолетним хулиганом Томми Гордоном в доках, когда Джеку не было и тринадцати. В тот день и множество последующих Джек посчитал бы безумным и наименее вероятным заявление «Томми Гордон будет одним из друзей жениха на твоей свадьбе». Это было на одном уровне с «Завтра свиньи отрастят крылья и взлетят».
И тем не менее вот они. Теперь Том Гордон стал одним из его друзей, он наладил жизнь, доказав Джеку, что даже в зрелые годы судьбу можно изменить. Том поменялся почти во всем. Теперь он стоял как доказательство тому, что жизнь гораздо более непредсказуема, чем что-либо еще во вселенной, и что любую можно изменить любовью. Искупление возможно всегда, даже для того, кто когда-то был худшим человеком. Конечно, некоторые задиры из детства – а именно братья Хикс – оказались именно такими, как он и считал, но Том Гордон оказался настоящим сюрпризом, и Джек был благодарен за это.
Джек также был рад, что Том снова начал встречаться с Сэди. Он надеялся, что на этот раз у них все получится. Теперь Том смотрел на Джека как на наставника, ища у того совета по жизни. Также он каждое воскресенье посещал церковь, и изменения в нем были поразительными. Он превратился из заклятого врага детства в заботливого друга.
Это снова напомнило Джеку о странных путях жизни, как придорожные ручьи из его детства, в которых он пускал ветки для развлечения. Как в тех непредсказуемых потоках, в жизни полно мусора, который может изменить ее направление, и только везунчики достигают своей мечты. Путь к ней извилист, он ведет людей в места, о которых они никогда и не думали. И только от человека зависит, бороться ли с препятствиями, которые хотят его удержать.
Джек подумал про Чака, который станет отличным членом законодательного собрания штата, если выиграет выборы, что было ожидаемо, поскольку по всем опросам он опережал своего конкурента почти на двадцать пунктов. Чак и Триша были людьми, на которых он равнялся во многом, но особенно в отношении работы и стремлении помогать людям в меру своих сил. То, что Триша стала судьей, идеально соответствовало ее талантам и характеру. Эти двое сформировали его жизнь в стольких аспектах, которые сами не осознавали, – в аспектах, которые, может быть, и сам он никогда не осознает до конца.