Не договорив, Харлоу обернулся в сторону трапа. Впрочем, штурман и сам уже услышал тяжелое «бух-бух-бух» – звуки, знакомые и понятные всему экипажу «Бенбоу». На мостик поднимался капитан броненосца, причем «Борода лопатой» – он же капитан первого ранга сэр Кристофер Джордж Фрэнсис Морис Крэдок – явно пребывал далеко не в лучшем расположении духа.
– Что у вас?
– Без происшествий, сэр, – доложил Харлоу. – Туман стал еще плотнее, так что я, как вы и приказывали, полчаса назад велел снизить скорость до шести узлов.
– Ясно.
Капитан подошел к ограждению и примерно полминуты, щурясь, вглядывался в туманную пелену перед кораблем.
– Чертов угольщик опять отстал, – раздраженно произнес он. – Сигнальщик говорит, что последний раз видел его носовой огонь десять минут назад.
– Десять минут, сэр… – озабоченно повторил Харлоу. – Прикажете подать звуковой сигнал?
Тревога старшего помощника была более чем объяснима – ржавый трамп, а точнее, лежащий в его трюмах кардифф, был для «Бенбоу» обратным билетом. Большая часть запаса угольных ям броненосца была истрачена в безумной мешанине водных и воздушных масс на стыке двух миров. Привычка «адмиралов» даже при умеренном волнении зарываться во встречную волну, теряя при этом значительную часть скорости, давно стала источником проклятий как для служивших на этих кораблях моряков, так и для бухгалтеров флота.
– Если он не появится в ближайшие пять минут, так и сделаем, – пообещал Крэдок. – А затем я выскажу этому старому попугаю Смиту все, что думаю о нем и о его китайско-индийском сброде. Сейчас нет никакой бури, так что если он опять…
– Скалы! – закричал сигнальщик. – Скалы прямо по курсу!
Подскочив к ограждению мостика, капитан и старший офицер одновременно увидели впереди, на самом краю освещенного прожектором участка, неровную цепь черных пятен. До них было чуть меньше сотни метров, и это расстояние быстро сокращалось, не оставляя времени на раздумья.
– Право руля!
Несколько мучительно долгих секунд не происходило, казалось, ничего – черные пятна становились все ближе. Затем наконец действие повернутого «до упора» руля стало заметно – зловещая цепочка начала смещаться влево. Увы – слишком медленно, хотя шанс пройти мимо, хоть и «впритирку», пока еще был…
Штурман растерянно моргнул. Этого не могло быть, но в какой-то момент ему показалось, что камни двигаются, словно разбегаясь с пути броненосца. Бред, безумие, но…
Внезапно из воды рядом с одним из «камней» показалась крокодилья башка на длинной тонкой шее, похожей на удилище, – и все сразу стало понятно.
– Это морские змеи, сэр! – выдохнул Джонни.
– Ч-черт-черт-черт…
То, что слова Харлоу относились вовсе не к удирающим из-под форштевня ящерам, штурман осознал несколькими секундами позже, когда из тумана по правому борту проступил силуэт парохода. Очевидно, отстав от броненосца, капитан угольщика приказал увеличить ход и теперь…
– Обе машины полный назад! Самый полный!
Стоявший рядом с капитаном Харлоу еще успел подумать, что этим приказом «Борода» лишь ухудшил ситуацию, но высказать эту мысль вслух времени у старшего офицера уже не осталось – грохот и визг раздираемого металла заглушил все прочие звуки. К тому же расстояние было слишком уж мало, чтобы инерцию десяти тысяч тонн «Бенбоу» могло преодолеть что-либо, кроме божественного вмешательства.
Таран броненосца распорол борт парохода под надстройкой. Прожектор сразу же погас, но ходовые огни пока еще горели. Затаив дыхание Харлоу смотрел, как нос их корабля все глубже и глубже уходит в «тело» угольщика. В какой-то миг он даже решил, что «Бенбоу» попросту разрежет его пополам, но для этого «адмиралу» все же не хватило скорости. Он двигался все медленней и медленней, наконец замер, а затем двинулся назад.
– Стоп машина! – Этот приказ должен был отдать капитан, но потрясенного случившимся Крэдока хватало лишь на шевеление губами – совершенно беззвучное. В схожем состоянии пребывал и матрос у машинного телеграфа. Выругавшись сквозь зубы, Харлоу оттолкнул его и рывком перекинул обе рукоятки на «стоп!».
Слишком поздно. Форштевень броненосца уже метра на два вылез из оставленной им в борту парохода чудовищной раны, а в освобожденное им место хлынула вода.
Утренний кофе в чашке давно уже остыл. Это был первосортный бразильский черный кофе, запросто способный одним лишь ароматом своим вырвать человека из объятий Морфея. Однако сидевший перед чашкой офицер по-прежнему не торопился браться за китайский фарфор – наоборот, он смотрел на чашку со всевозрастающим отвращением.
Несмотря на ранний час, капитану первого ранга сэру Кристоферу Крэдоку очень хотелось напиться.
Разумеется, топить проблемы в спиртном было бы поступком, совершенно недостойным Королевского флота. Но более разумного выхода из сложившейся ситуации каперанг Крэдок попросту не видел. И тот факт, что вряд ли кто-то смог бы обвинить в произошедшем лично его, мало помогал делу.
Строго говоря, вину за произошедшее вообще сложно было возложить на какую-то конкретную персону. Цепь случайностей, приведшая к трагическому исходу, – так обычно принято называть подобные случаи. При этом каждый отдельный шаг, будучи рассмотрен в отрыве от прочих, вовсе не выглядел ступенькой к пропасти. Королевский флот пострадал от серии цунами едва ли не больше всех прочих, разве что по японским союзникам стихия ударила сильнее и отправка на Дальний Восток дополнительных кораблей была вполне логичным шагом Их Лордств. А что среди этих кораблей оказался вытащенной из нафталина плимутской резервной стоянки старый «адмирал» – так не «дредноут» же отправлять из европейских вод в момент очередного «обострения отношений».
Чуть менее разумным казался выбор именно этого корабля для проверки слухов о загадочной линии посреди океана. Но и для этого решения можно было подыскать разумное или, по крайней мере, звучащее почти таковым объяснение – и Крэдок ничуть не сомневался, что командующий Азиатской эскадрой уже озаботился придумыванием такового.
Капитану же «Бенбоу» нужно было придумать нечто куда более значительное: способ достать несколько тысяч тонн угля в мире, где – если поверить этой безумной теории старшего штурмана – еще не выросли все деревья, впоследствии в этот уголь превратившиеся. Но даже не беря в расчет бредни о путешествии в доисторические времена… даже… на этом течение мыслей Крэдока прервалось, и даже выпитый наконец-то глоток уже остывшего кофе не помог исправить положение. Толку с него… после бессонной ночи, когда самые безумные варианты, вроде путешествия через полосу бурь на двух вельботах «Бенбоу», были уже раз по двадцать рассмотрены – и отброшены как негодный хлам. Самые безумные из разумных, – повернув голову, капитан посмотрел на кровать, где рядом с подушкой лежал открытый молитвенник. Просить чуда в ситуации, когда только чудо и может спасти, – не самая плохая идея, и наверняка многие на «Бенбоу» этой ночью занимались тем же. Но услышат ли эти мольбы небеса, под которыми еще не родился Иисус?
Торопливый стук в дверь каюты прервал размышления каперанга.
– Вахтенный офицер срочно просит вас подняться на мостик.
– Сейчас буду.
Залпом допив остатки кофе, Крэдок взял с полки фуражку и вышел.
– Что случилось, Харлоу?
– Есть две новости, сэр: хорошая и неизвестно какая.
– Начните с первой.
– Мы наконец нашли подходящую бухту, сэр. – Первый помощник отступил чуть назад, одновременно поворачиваясь. – Взгляните, сэр.
Открывшийся вид впечатлял даже без помощи бинокля. Круглый залив был настолько велик, что в нем без особого труда встал бы на якорь весь Флот Метрополии. И тем горше было видеть его именно сейчас. «Ну что стоило Провидению вывести нас к нему всего лишь на сутки раньше, – тоскливо подумал Крэдок. – Если бы мы успели перегрузить уголь, проклятый трамп мог бы проваливаться хоть на дно морское, хоть в саму преисподнюю!»
Впрочем, даже в их нынешнем положении обнаружение бухты являлось отменно хорошей новостью, тут Харлоу не ошибся. Возможность спокойно стать на якорь в здешних водах стоила немало – эту истину они уже успели усвоить за время своего путешествия вдоль побережья. Получить время… а затем…
– Вы сказали, две новости, – развернулся капитан к первому помощнику, – я же пока вижу лишь одну.
– Вторая видна только с марса, сэр. Точнее, – Харлоу оглянулся на окаймлявшую залив цепочку скал, – сейчас не видна вовсе, но сигнальщик клянется, что минуту назад видел там верхушки мачт. Похоже, мы не первые, кто нашел этот райский уголок, сэр.
– Мачт?! – радостно-возбужденно повторил Крэдок. – Так это же замечательно, просто потрясающе! Право же, Майкл, я не понимаю, почему вы назвали эту новость непонятно какой – на мой взгляд, в нашей нынешней ситуации она явно лучше первой. Если там и впрямь стоит какая-то парусная посудина, мы купим ее… в крайнем случае просто конфискуем – и отправим назад с донесением.
– Вижу людей на берегу! – не отрываясь от бинокля, доложил сигнальщик. – На полмили слева от устья реки шлюпка и пять, нет, семь человек.
Харлоу никак не отреагировал на это сообщение – мысли капитан-лейтенанта сейчас целиком занимала волна, ощутимо покачнувшая броненосец. Зато словами наблюдателя живо заинтересовался стоявший тут же, на мостике, майор Ричард Кармонди, командовавший морской пехотой «Бенбоу».
– Похоже, – с явным неудовольствием заметил он минутой позже, – колбасники уже считают этот берег своей собственностью. Уже разбили лагерь… странно даже, что посреди него еще нет конной статуи кайзера.
– В любом случае, – примирительно произнес Харлоу, – нам следует вознести хвалу Всевышнему за эту встречу. Теперь, по крайней мере, нам есть кого просить о помощи.
– По-вашему, нам следует говорить им о нашей проблеме?
До сегодняшнего дня Харлоу не замечал за Кармонди склонности к дурным шуткам. Но сейчас ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать: да, майор был совершенно серьезен.