По правде говоря, у путешественников было немало развлечений. Застряв неподалеку от побережья, обеспеченные всем необходимым, чтобы не зависеть от случайностей, они совершали прогулки на санях, охотились на тюленей и наблюдали издалека за играми китов. Приближалось летнее солнцестояние. После 15-го люди на «Аляске» стали свидетелями удивительного зрелища, незнакомого даже норвежцам и жителям южной Швеции — полуночное солнце огибало небосвод, не заходя за линию горизонта.
Забравшись на безымянную вершину, которая вздымалась на этой пустынной равнине, путешественники наблюдали, как дневное светило описывало в течение суток полный круг в небесном пространстве. По вечерам, когда все было залито солнечным светом, где-то вдали южная сторона горизонта погружалась в ночную тьму.
Вернее сказать, то был бледный рассеянный свет, при котором предметы теряют свои очертания, а тени расплываются. Вся природа казалась какой-то призрачной. Здесь нельзя не почувствовать, в каком далеком краю ты находишься и как близок он от полюса!.. Тем не менее морозы не были сильными. Ртуть в термометре не опускалась ниже 4-5 градусов. Воздух иногда был таким теплым, что с трудом можно было поверить, что это и есть самое сердце Арктики.
Даже самые удивительные явления природы не могли увлечь Эрика настолько, чтобы он хотя бы на минуту забыл о главной цели своего путешествия. Он приехал сюда не из-за любви к ботанике, как Маляриус, который с восторгом предпринимал далекие экскурсии, собирая неизвестные растения и старательно пополняя ими свой гербарий; и не для того он сюда приехал, чтобы имеете с доктором Швариенкрона и Бредежором наслаждаться невиданными пейзажами, которые открывала передними арктическая природа. Ведь целью Эрика было найти Норденшельда и Патрика О'Доногана, выполнить свой священный долг и, быть может, раскрыть тайну своего рождения! Вот почему он так упорно и не заботясь об отдыхе пытался пробиться через ледяное кольцо, окружавшее «Аляску». Поездки на санях и на лыжах к далекой линии горизонта, на паровом боте — в поисках прохода… В течение десяти дней он испробовал всевозможные средства для нахождения свободного пути. Но на западе, так же как на севере и на востоке, громоздились непреодолимые ледяные торосы.
Было уже 26 июня, а они находились еще так далеко от сибирских морей! Неужели признать свое поражение? Нет, Эрик не мог с этим примириться! Повторные промеры глубины открыли существование подо льдом подводного течения, идущего в направлении пролива Франклина, то есть к югу; и тогда он пришел к заключению, что даже не очень сильный толчок может оказаться достаточным, чтобы вызвать подвижку льдов. И Эрик решил попробовать. Он велел пробуравить в ледяном поле на семь морских миль в длину цепь небольших отверстий, отстоящих друг от друга на два-три метра, и заложить в каждое отверстие по килограмму динамита. Отверстия во льду соединялись между собой медной проволокой с гуттаперчевой изоляцией.
30 июня в восемь часов утра Эрик, находясь на палубе «Аляски», поджег шнур, нажав кнопку электрического аппарата.
Тотчас же раздался страшный взрыв. Взметнулись к небу сотни вулканов из ледяной пыли. Ледяное поле вздрогнуло и заколыхалось, словно от подводного землетрясения. В воздухе с пронзительными криками закружились тучи испуганных морских птиц. Когда все успокоилось, на ледяной поверхности, насколько мог видеть глаз, открылась черная извивающаяся дорожка, причудливо изрезанная боковыми трещинами. Приподнятая взрывной волной, разорванная сокрушительной силой динамита, гигантская льдина раскололась. После минутного ожидания и как бы нерешительности лед, будто повинуясь сигналу, пришел в движение. С грохотом, скрежетом и треском ледяной массив распался на части и поплыл, увлекаемый течением. То здесь, то там еще удерживались ледяные поля и острова, как бы протестуя против совершенного насилия. Но уже на следующий день проход освободился и путь оказался открытым. Теперь «Аляска» могла развести пары. С помощью динамита Эрику удалось сделать то, на что слабому полярному солнцу понадобился бы целый месяц.
2 июля «Аляска» достигла пролива Банкса. 4-го она вошла — уже в прямом смысле этого слова — в Ледовитый океан. Теперь путь был свободен, несмотря на айсберги, туманы и снега, 12-го она обогнула мыс Глясс, 13-го — мыс Лесборн; 14-го, в десять утра, вошла в залив Коцебу на севере Берингова пролива, где и встретила, согласно данному распоряжению, угольное судно, прибывшее из Сан-Франциско. Так была выполнена в два месяца и шестнадцать дней программа действий, намеченная в Бискайском заливе.
«Аляска» не успела еще стать на якорь, как Эрик прыгнул в шлюпку и причалил к борту грузового судна:
— Semper idem! — сказал он, увидев капитана.
— Лиссабон, — ответил янки.
— Давно вы меня здесь ждете?
— Пять недель! Мы покинули Сан-Франциско через месяц после получения вашей телеграммы.
— О Норденшельде по-прежнему нет известий?
— В Сан-Франциско ничего не было известно. Но с тех пор, как я здесь, мне пришлось разговаривать со многими китобоями, и они утверждают, что слышали от жителей поселений у мыса Сердце-Камень, будто европейское судно вот уже девять или десять месяцев затерто льдами западнее этого мыса. Они полагают, что это и есть «Вега».
— Вот оно что! — воскликнул Эрик с живой радостью. — И вы думаете, что она еще не прошла через пролив?
— Я в этом убежден. Ни одно судно не проходило здесь за последние пять недель без того, чтобы я не обменялся несколькими словами с капитаном.
— Слава богу! Все наши испытания с лихвою окупятся, если нам удастся найти Норденшельда!
— А вы не первые будете, — сказал янки, иронически улыбаясь. — Вас обогнала американская яхта. Она прошла здесь три дня тому назад и так же, как и вы, осведомлялась о Норденшельде.
— Американская яхта? — переспросил Эрик с удивлением.
— Да, «Альбатрос», капитан Тюдор Браун, прибывший из Ванкувера. Я сообщил ему все, что знал, и он немедленно повернул к мысу Сердце-Камень.
Глава шестнадцатаяОТ МЫСА СЕРДЦЕ-КАМЕНЬ ДО ЛЯХОВСКИХ ОСТРОВОВ
Итак, Тюдору Брауну все-таки удалось узнать об изменении маршрута «Аляски»! Итак, ему удалось обогнать ее в Беринговом проливе!.. Но каким образом и каким путем? Это казалось почти сверхъестественным, но тем не менее факт оставался фактом.
Как ни потрясла Эрика эта новость, он никому не выдал своего волнения. Всю свою энергию капитан «Аляски» направил на скорейшее окончание погрузки топлива и, заполнив все угольные ямы, не теряя ни минуты, направил судно в Сибирское море.
Сердце-Камень — длинный азиатский мыс, находящийся приблизительно в ста милях к западу от Берингова пролива, куда ежегодно заходят китобои из Тихого океана. «Аляска» достигла его уже на следующий день. Вскоре в глубине Колючинской губы были замечены тонкие мачты «Веги», резко выделявшиеся среди хаотического нагромождения льдов, преграждавших ей путь уже в течение девяти месяцев.
Ледяной барьер, остановивший Норденшельда, едва ли достигал десяти километров в ширину. Обойдя это ледяное поле, «Аляска» повернула к югу, чтобы бросить якорь в маленькой незамерзающей бухте, укрытой от северных ветров. Затем Эрик высадился на берег вместе со своими тремя друзьями и направился к лагерю, который легко было заметить по струйкам дыма, поднимавшимся в чистом воздухе. Экипаж «Веги» в ожидании длительной зимовки раскинул лагерь на сибирском берегу.
Эта часть побережья Колючинской губы представляет собой низменность, слегка волнистую и изборожденную небольшими ложбинками эрозионного происхождения. Никаких лесов, только несколько групп низкорослых ив да лужайки, густо поросшие ягелем и багульником, и кое-где на кочках стебельки сибирской полыни. Благодаря наступившему лету Маляриус легко обнаружил среди этой чахлой растительности широко распространенные в Норвегии виды, а именно — клюкву, морошку и одуванчики.
Большую часть лагеря «Веги» занимал продовольственный склад, построенный по приказанию Норденшельда на тот случай, если бы внезапное сжатие льдов разрушило корабль, что нередко бывает во время зимовки в этих опасных местах. Какая трогательная подробность! Бедные жители сибирского побережья, всегда голодающие, для которых этот склад с продовольствием представлял бесценное сокровище, и не думали на него посягать, хотя он почти не охранялся. Своеобразные шалаши из звериных шкур — яранги, в которых обитают чукчи, постепенно приблизились к лагерю. Наиболее заметным строением в нем была «тинтиньяранга», то есть ледяной дом, специально приспособленный для работы магнитной обсерватории. Здесь разместили все приборы, выгруженные с «Веги». Тинтиньяранга была сложена из ледяных брусков нежно-голубого цвета, вырезанных в форме параллелепипеда и скрепленных вместо цемента снегом. Дощатую кровлю обтянули брезентом.
Путешественников с «Аляски» встретил самым дружеским образом молодой ученый, который находился в это время в тинтиньяранге вместе с часовым. С исключительным радушием сотрудник Норденшельда предложил проводить гостей на «Вегу» по ледяной дорожке, соединявшей корабль с берегом. Веревка, натянутая вдоль дороги на колышках, помогала ориентироваться в ночной темноте. Пока добрались до «Веги», астроном успел рассказать своим соотечественникам о всех приключениях экспедиции Норденшельда с того самого часа, когда она потеряла связь с внешним миром.
От устья Лены Норденшельд направился к Новосибирским островам с намерением их исследовать. Но, убедившись, что к ним невозможно пристать, благодаря нагромождению льдов и мелководью на протяжении многих миль, он решил продолжить плавание на восток. До 10 сентября «Вега» не встречала больших трудностей. Но с этого дня ее ход начали замедлять постоянные туманы и ночные оледенения. Из-за непроницаемой тьмы приходилось делать частые остановки. 27 сентября «Вега» приблизилась к мысу Сердце-Камень. Она зацепилась якорем за ледяную глыбу, надеясь на следующий день преодолеть те несколько миль, которые еще отделяли ее от Берингова пролива, то есть от свободных вод Тихого океана. Но поднявшийся ночью северный ветер пригнал к судну массу льда, которая в последующие дни все увеличивалась, пока не образовала непреодолимый барьер, окруживший «Вегу» сплошным кольцом. Итак, она оказалась запертой во льдах и вынуждена была остаться на зимовку в тот самый час, когда была так близка к цели!