— До скорого свидания, — усмехнулся Филипп, — точнее, до вечера. Поскольку я не сомневаюсь в том, что именно вы проводите меня в указанное место.
Сильнее сжав зубы, Ромейн отправилась к двери.
— Кстати, вам идет это платье, — сказал принц ей в спину, — вам интересно?
— Не очень, — девушка открыла дверь и вышла.
Позади послышался смешок.
После ее ухода, Филипп подошел к зеркалу и некоторое время придирчиво рассматривал свое отражение. Потом отошел на пару шагов и заметил:
— Мы не в ее вкусе, приятель. У нас слишком длинный язык. И в этом мы с ней очень похожи.
Ромейн шла по корридору, не скрывая выражения облегчения на своем лице. Слава Богу, пытка закончилась, Это было просто ужасно. Как бы ни изменился принц Филипп внешне, его внутреннего содержания время не коснулось. Он был, есть и останется одним из признанных мастеров, которые за считанные минуты могут вывести из себя человека. Хотя чемпионом в этом состязании Ромейн назвала бы Меора.
Она пулей пролетела мимо Люка, даже не сказав ему «до свидания», хотя он судя по всему, хотел ей что-то сказать. Но девушка слишком стремилась покинуть «гостеприимные» покои. Хорошего понемножку.
Кажется, королева Оливетт сошла с ума. Страшно даже представить, что будет с человеком, побудь он наедине с принцем пару часов, не говоря уже о днях. Он способен довести либо до падучей болезни, либо до собственного убийства. Хотя… Может быть, все дело в ней? Может быть, это она столь болезненно и остро реагирует на его шпильки? Все может быть. Одно из двух: или королева не знает об этой особенности принца, или она способна не обращать на это внимания. Лично она, Ромейн, не способна. Это выше ее сил.
Королева ожидала ее с плохо скрываемым нетерпением. Женщина была не в состоянии даже сидеть, она ходила по комнате, ненадолго задерживаясь то у окна, то у стола, то у двери. Взгляд, которым она встретила наперсницу, был подозрительным.
— Ты долго отсутствовала, — сказала Оливетт, — почему?
— Его высочество долго размышлял, прежде чем дать ответ, госпожа, — ответила Ромейн, погрешив против истины.
Но не говорить же королеве правду, в самом деле.
— И каков его ответ? — напряглась та.
— Его ответ «да», госпожа.
Лицо Оливетт озарила торжествующая улыбка.
— Да! Ну, конечно, я так и думала!
Ромейн опять промолчала, склонившись в почтительном поклоне. Посвящать королеву в суть согласия принца — занятие бесцельное и в чем-то даже опасное. Девушка подозревала, что Филипп согласился лишь по одной причине — хорошенько поразвлечься за ее счет. А если слово «развлечение» он и королева понимали по-разному, чья это вина? Во всяком случае, не Ромейн.
— Итак, Роми, теперь у меня будет к тебе еще одно поручение, — заговорила Оливетт, все еще улыбаясь, — мне нужно, чтобы ты отправилась за принцем в десять часов вечера и сопроводила его сюда. Проследи, чтобы тебя никто не видел.
«Великий Боже», — подумала девушка. Принц Филипп как в воду глядел.
— После девяти в замке не так много народу, — добавила королева, — так что, не думаю, что вас кто-нибудь увидит. Но все же, будь начеку.
— Конечно, госпожа, — кивнула Ромейн.
— Надеюсь, все остальные поручения будут тобой выполнены столь же блестяще.
Девушка кивнула. Да, это именно то, о чем предупреждал ее Меор. И как она теперь должна реагировать?
— До десяти еще довольно много времени, так что, пока ты свободна. Можешь провести его по своему усмотрению.
— Хорошо, госпожа, — присела Ромейн.
— Тогда ступай.
Девушка отправилась к себе. Как прав был Меор. Задумка Оливетт явно не отличается порядочностью и благопристойностью. Но почему она должна следить за ее нравственностью? Королева и сама знает, как ей следует себя вести. В конце концов, это ее личное дело. И отвечать за содеянное ей придется самой. Что здесь может сделать она, Ромейн? Ничего. Только исполнять то, для чего ее наняли. Смотреть на это лишь как на работу, не вдаваясь в моральные критерии. Да и какое ей, собственно, дело до всего этого? Ровным счетом, никакого.
Ромейн очень хорошо умела уговаривать свою совесть.
После ужина, когда многие из слуг собирались отправиться на боковую, к Ромейн подошла Мэгими. Девушка не ожидала, что бывшая наперсница предпримет какие-то попытки к сближению. Впрочем, позднее она поняла истинную причину этого.
— Ну, и как первый день на службе ее высочеству? — осведомилась Мэгими, приблизившись к Ромейн.
— Очень хорошо, — отозвалась та, смерив ее взглядом с головы до ног.
— Думаешь, ты самая лучшая? — фыркнула девушка, — воображаешь, что раз тебе удалось втереться в доверие к королеве, то ты сумеешь возвыситься? Но ты сильно заблуждаешься, поверь мне. Кто ты, вообще, такая? Ты — никто, подкидыш, найденыш без имени и роду. У тебя даже семьи нет.
— Нет, — признала Ромейн спокойно, — и что из этого следует?
Хорошенькое личико Мэгими исказила злобная гримаса.
— Все знают, что меня прогнали из-за тебя. Ты воспользовалась привязанностью ее величества и вынудила сделать это. Ты — бессовестная, наглая выскочка.
— Это все? — осведомилась девушка.
— Нет, не все, — Мэгими размахнулась и без сомнения, хотела дать ей хорошую оплеуху, но ее рука зависла в воздухе.
Пару секунд она недоуменно моргала, словно не понимая, что происходит. Потом опустила руку и сказала, словно выплюнула:
— Ты еще пожалеешь об этом. Пожалеешь, поняла?
— Теперь, если ты все сказала, я пожалуй пойду, — Ромейн развернулась и отправилась по корридору.
Мэгими провожала ее взглядом, полным бессильной ярости. Она не понимала, что вынудило ее задержать удар. Как будто, кто-то сказал ей «стоп», и она подчинилась, хотя совершенно не желала этого. Ей до смерти хотелось ударить Ромейн, да что там, ударить, отколотить, оттаскать за волосы и даже пнуть пару раз, как следует. Тогда почему же она передумала?
Нельзя сказать, что слова бывшей наперсницы совершенно не задели Ромейн. Они ее задели и еще как. Но ей удалось сдержаться, хотя очень хотелось размазать Мэгими по стенке. Зная ее возможности, можно было с уверенностью предполагать, что это не пустая угроза. И Мэгими с ее жалкими попытками завязать драку выглядела бы на ее фоне весьма бледно. Но Ромейн нужно было сдерживать свою силу и не давать ей воли. Иначе могло произойти нечто ужасное.
Плохо было то, что девушка, и сама не знала пределов своих возможностей. Уроки Меора были хороши лишь в изучении и сдерживании дремавшей в ней силы, но никак не в ее использовании. А ей нужно было учиться, иначе зачем все это.
Хотя слова Мэгими были злы и обидны, в них было много правды. Да, у нее нет семьи, она найденыш без роду и племени. Она никогда не видела своих родителей и даже не знает, живы ли они. Это было очень печально. Но с другой стороны, она никогда не претендовала на место Мэгими и не влияла на Оливетт в попытке получить должность наперсницы. Оливетт сама предложила ей это. Мэгими ей не нравилась, она утверждала, что девушка постоянно шпионит за ней и пытается подслушивать. Так что, эта сторона обвинений Мэгими была неправдой. Но вот позволить себя ударить Ромейн не могла, поэтому и применила силу. Всего лишь легкий сигнал, мысленный импульс, остановивший руку девушки. Это получилось спонтанно и совершенно естественно, словно подобное было для Ромейн обычным делом. Это, наверное, тоже было очень плохо. Она не любила манипулировать людьми. Но одна мысль о том, что любой человек, повинуясь ее мысленному приказу, будет делать все, что ей угодно, завораживала. И все же, Ромейн понимала, почему магические семьи живут в столь серьезной и строгой изоляции. Каково это, постоянно терпеть рядом с собой людей, которые способны внушить тебе все, что угодно? В любом случае, это вызывает лишь озлобление.
Время до назначенного часа пролетело очень быстро хотя бы потому, что Ромейн очень не хотелось исполнять поручение королевы. Она не понимала, почему бы принцу самому не прийти к десяти в королевские покои. Он явно не заблудится. К чему эти лишние церемонии, особенно, если это нужно сохранить в тайне?
Но идти было нужно и девушка отправилась по уже знакомому маршруту. С неприятным поручением следует покончить как можно скорее.
Охраны у дверей уже не было. Люк встретил Ромейн с сумрачным лицом, должно быть, он был посвящен в подробности ее прихода.
— Мисс Шиниз, — сказал он напряженным голосом, — его высочество ожидает вас.
— Благодарю вас, сэр, — отозвалась Ромейн, направляясь к двери покоев.
Слуга открыл их перед ней и девушка вошла вовнутрь. Филипп обернулся на ее приход.
— А, мисс Шиниз, — протянул он, усмехаясь, — значит, я был прав? Вы пришли сопровождать меня?
— Именно так, ваше высочество.
— Зачем? Я и сам в состоянии дойти.
— Это приказ ее величества. Лично я в этом отношении полностью согласна с вами, но полагаю, вас не интересует мое мнение.
— Напротив, — принц шагнул к ней, — очень интересует. Поскольку я догадываюсь, что у вас особое мнение на мой счет. Его вы уже продемонстрировали пять лет назад.
Ромейн промолчала. В этих словах было очень много правды.
— Кстати, мисс Шиниз, что вы делаете завтра после полудня?
Вопрос был неожидан и девушка вскинула, на него глаза в немом недоумении. Потом спросила:
— Что?
— Я думал, что у вас все в порядке со слухом.
«Да, только у вас не все в порядке с головой», — мысленно отзывалась Ромейн.
— Так как?
— Не знаю. Я нахожусь на службе и обязана выполнять поручения ее величества, когда она соизволит мне их дать.
— Завтра после полудня у нее не будет для вас никаких поручений, могу вас заверить, — ухмыльнулся Филипп.
— Почему вы так в этом уверены, ваше высочество?
— Потому что я знаю. Итак, мисс Шиниз, завтра я пришлю за вами своего слугу.
— Зачем? Я не понимаю.
— Ничего особенного. Просто хочу, чтобы вы полюбовались на одно весьма познавательное зрелище.