ая, читающая чужие письма и болтающая об этом направо и налево. Раз так, то зачем она вручила ей это послание? Если никому не доверяет, пусть несет его сама.
Ромейн прервала свои мысли, с силой вонзив ногти в ладонь. Хватит. Что бы там ни было, ей нельзя злиться. Теперь-то она прекрасно осведомлена о том, что бывает потом. Все довольно.
Люк встретил девушку с каким-то встревожено-виноватым лицом. Узнав, зачем она пришла, парень кивнул и покосился на дверь, не спеша подходить к ней. Ромейн догадалась о причине мгновенно. Видимо, не только у королевы сегодня плохое настроение.
Все же, слуга пересилил себя и отправился докладывать. Дверь он прикрыл за собой плотно, но все равно девушка уловила одну фразу, сказанную достаточно громко. И эта фраза, звучала следующим образом:
— Пусть проваливает к чертям.
Люк недолго задержался после сказанного. Вернувшись в приемную, он посмотрел на Ромейн совсем виновато. Потом кашлянул и проговорил:
— Мисс Шиниз, мне очень жаль.
— Я слышала, — отчеканила она, поворачиваясь к выходу.
— Прошу вас, не обижайтесь, — Люк протянул руку, чтобы удержать ее, но Ромейн отстранилась даже не глядя, — мисс Шиниз, мне очень неприятно вам это говорить, поверьте.
— Вас я не виню, мистер Тернер, — девушка пожала плечами.
Дверь покоев отворилась и повелительный голос сказал:
— Мисс Шиниз, зайдите.
Люк прерывисто вздохнул. Ромейн, сузив глаза, глядела на образовавшуюся щель, борясь с желанием отплатить принцу той же монетой. Победила выдержка и хорошее воспитание, вбитое ей в голову так прочно, что магическим основам до него было далеко. Она развернулась и вернулась обратно. Вошла в комнату. За ее спиной громко хлопнута дверь.
— Что там еще? — холодно осведомился Филипп.
Впрочем, тон у него был не просто холодным, он был ледяным. А серые глаза смотрели на Ромейн так, словно хотели вогнать в пол по самые уши.
— Послание от ее величества, — девушка церемонно поклонилась, вручая ему записку.
Смотрелось это очень изысканно, жаль, что посланию королевы было до этого далеко. Сдерживая злость, Ромейн не думала о том, что лежит у нее в кармане, скомкав бумагу так, что та стала похожа на бесформенный ком.
— Что это такое? — презрительно фыркнул принц, не спеша брать записку и смотря на нее, как на дохлую крысу.
Только сейчас Ромейн обратила внимание на то, что ему протягивала. Она закусила губу.
— Вот черт, — вырвалось у нее.
И хоть прозвучало это тихо, Филипп все равно услышал.
— Простите, — девушка развернула скомканную бумагу и как могла, разгладила ее.
— Как мило, — заметил принц, вдоволь насладившись этой неловкой сценой, — и вы предлагаете мне «это» читать?
Ромейн посмотрела на послание, даже в разглаженном состоянии выглядевшее жалко и поняла, что влипла.
Двумя пальцами Филипп взял у нее бумагу и не разворачивая, порвал в клочки, которые не бросил на пол, а держал на ладони.
— Протяните руки, мисс Шиниз, — велел он, — не так. Сложите их лодочкой. Правильно.
И он высыпал в протянутые руки Ромейн обрывки бумаги.
— Передайте ее величеству мой ответ и не вздумайте обронить хоть кусочек. Откуда у вас кровь?
Ромейн не сразу сообразила, что это был уже вопрос. Она очень спокойно и неторопливо пересыпала обрывки в карман и только после этого посмотрела на ладони. На обеих темнели полукруглые вмятины от ногтей, но левая рука поработала лучше, чем правая и теперь из порезов выступила кровь.
— Порезалась, — равнодушно сообщила девушка и вновь присела, — я передам ее величеству ваш ответ, ваше высочество.
Она шагнула к выходу, но Филипп преградил ей путь.
— Вас никто не отпускал, — отрезал он, — свою манеру громко хлопать дверью приберегите для других. И не забывайтесь. Разве маг не говорил вам, как следует себя вести с особами королевской крови? Или он упустил это из виду?
— Он говорил мне об этом каждый день, ваше королевское высочество, — с убийственной вежливостью отозвалась Ромейн, — и если я что-то поняла неправильно, то это только мое упущение. А посему я нижайше прошу прощения у вашего высочества за допущенный мною промах, — и она склонилась в низком поклоне.
— Как вы умеете играть на нервах, — уже более человеческим тоном сказал Филипп, — вот это точно заслуга нашего уважаемого мага. Он хотел воспитать себе достойную замену.
— У меня нет способностей, ваше высочество.
— «Эти» способности у вас есть. Я имею в виду умение доводить людей до бешенства в самые короткие сроки. Присядьте, мисс Шиниз. Стул за вашей спиной.
— Ее королевское величество велела мне незамедлительно возвращаться сразу после того, как я передам вам записку, ваше высочество.
— Неужели? — протянул принц, — так вот, запомните хорошенько, меня совершенно не волнуют приказы ее величества. И если у нее есть ко мне какие-нибудь претензии, она может изложить их мне лично.
— В отличие от вас, ваше высочество, приказания ее величества очень волнуют меня. Поскольку за неимением вас под рукой, она срывает свое неудовольствие на моей скромной персоне.
Тут Филипп не выдержал и расхохотался.
— Да, это было сказано очень вежливо, — заключил он погодя, — мисс Шиниз, излишнее воспитание вас только портит. Скажете королеве, что я был слишком занят, чтобы принять вас и вам пришлось дожидаться аудиенции в приемной около часа.
— Сколько? — Ромейн вытаращила глаза.
Что это он имеет в виду? Она должна целый час сидеть тут и терпеть его? Господи помилуй!
Он издал смешок.
— Я уже заметил, что вы без ума от моего общества. И почему-то кажется, что вы до сих пор злитесь на то, что когда-то я вас едва не отколотил.
Девушка покачала головой.
— Что вы, ваше величество, это давно предано забвению. Но у вас появились новые качества, которые забываются труднее.
— Сядьте, — после паузы велел Филипп, — а то я передумаю и увеличу сроки до двух часов. А может, и до трех. Я еще не решил.
Тут Ромейн села. Трудно противиться такому приглашению.
— Да, кстати, — что-то вспомнил он, — ногти следует стричь короче. Иначе вы можете истечь кровью от злости.
Девушка сжала кулаки, чтобы скрыть следы от ногтей.
— У вас платок есть?
— Да, конечно, ваше высочество, — она достала его из-за манжеты, — вот он.
— Мне он не нужен. Завяжите свою ладонь, вы испачкали платье.
В самом деле, несколько капель крови упало на подол. Ромейн в точности исполнила приказание принца. Нужно стараться не обращать внимания на его слова, не злиться, не язвить и не ехидничать. Побольше поклонов, вежливых слов и покорности. «Да, ваше высочество», «как скажете, ваше высочество», «чтоб тебе провалиться…». Нет, этого не надо.
— Мисс Шиниз, у меня будет к вам просьба, — заговорил Филипп, — впредь все письма ее величества, которые она захочет передать мне, сюда приносить не надо. Я все равно не стану их читать.
— Но что же мне с ними делать? — спросила Ромейн.
— Рвите смело. С обрывками можете поступать на ваше усмотрение. Можете выбросать, можете вернуть ее величеству с подобающими выражениями соболезнования, — он фыркнул.
— Хорошо, ваше высочество, — чуть помедлив, отозвалась девушка.
Она ведь обещала себе во всем с ним соглашаться, не так ли?
— И это все? — он приподнял брови, — я думал, вы сейчас что-нибудь съязвите. Между прочим, я проявляю огромное терпение, спуская это вам.
Ромейн промолчала. Ее пальцы снова непроизвольно сжались.
— Как вы думаете, почему?
— О разумеется, лишь из-за вашей безграничной снисходительности, ваше высочество.
— О Господи. Давайте поговорим нормально.
«Нормально — это как?», — спросила про себя Ромейн и добавила: «ты не умеешь этого делать».
— Сейчас я скажу вам правду, мисс Шиниз, — продолжал Филипп, — ваша госпожа почему-то, не знаю почему, вообразила, что я от нее без ума. Не спрашивайте, откуда в ее голове появилась эта идиотская мысль, но она засела там столь глубоко, что королева в это поверила. Возможно, это и забавно, но уже начинает недоедать. Она хочет, нет, она требует, чтобы я выразил ей всю глубину моей страсти и… Мисс Шиниз, сделайте лицо попроще и глаза поменьше.
Ромейн только сейчас сообразила, как глупо выглядит с вытаращенными глазами и полуоткрытым ртом. Она вдохнула в себя воздух и постаралась расслабиться. Вот это да. Ну и номер выкинула королева Оливетт! С ума сойти можно.
— Если вы знаете способ ее переубедить, скажите мне, потому что лично я не знаю, — закончил Филипп.
— Но… но вы можете сказать ей об этом, — робко предположила девушка.
— Сказать? Что может быть проще, не так ли? Но я уже говорил ей. Тогда, когда королева пригласила меня к себе и попыталась соблазнить. Да-да, перестаньте наконец таращить глаза, мисс Шиниз. Вам пора избавляться от иллюзий насчет вашей госпожи. Говоря открытым текстом, ей очень хочется затащить меня в свою постель. И для этого она использует любые средства. Надо ли говорить, что я об этом думаю?
Ромейн считала, что после того, что он уже сказал, можно смело выкладывать и все остальное. Но все-таки покачала головой отрицательно. Только полный кретин не понял бы до сих пор, что думает принц Филипп о намерениях ее величества.
— Королева прогнала мага потому, что он знал о намерениях. Не знаю, как он догадался, но…
— Он умеет читать мысли, — сообщила ему Ромейн.
Филипп хмыкнул.
— Теперь понятно. А занятные, должно быть мысли бродят в вашей голове, мисс Шиниз.
«Только вам их не прочесть», — ответила она мысленно.
— И что вы думаете обо всем этом? — спросил принц и тут же сам ответил, — ах, да, ведь вас наняли не для того, чтобы вы думали. Я и забыл.
Ромейн промолчала в который уже раз.
— Все это полная чушь, — Филипп поднялся с места и прошелся перед девушкой, словно профессор перед внимательной аудиторией, заложив руки за спину, — но меня это нервирует. Думаю, вас больше нервирует другое. Что скажет королева, когда увидит ответ.