– Я здесь ничем не помогу. – Олег допил кофе. – Местный Страж свои тайны никому не раскроет, тем более государственному чиновнику.
– Олег, – решился Астапов, – ты ведь больше меня общался с Назаровым. Что он за человек? Ну, помимо того, что является архимагом. Каков он в жизни?
Полозов задумался скорее для того, чтобы собраться с мыслями, так как сам частенько задавал себе такой вопрос.
– Несчастный человек, по-своему, – наконец, ответил потайник. – Я с ним стал близко знаком, когда он потерял своих сыновей и фактически сам вырастил внуков. Поэтому застал тот момент, когда такая глыбища, одаренная Силой, стала крениться к земле. Это была личная трагедия несгибаемого и сурового главы рода. Слышал только от других людей о его крутом нраве, заставлявшем стоять навытяжку даже государственных чинов высокого ранга. Может, в этом и кроется причина клановой войны. Назаров ее проиграет, рано или поздно. У него не осталось сторонников, кроме верных друзей. Потому и торопится патриарх обезопасить Никиту со всех сторон. Он же понимает, что как раз мальчишке ничто не угрожает. Он все равно останется один в роду и примет чужие правила игры. Кое-кто наверху все прекрасно рассчитал и просто ждет. Со смертью старика Назарова изменится все. Никита или примет новые условия и его оставят в покое, выгодно женив, или попрет против системы, обрекая себя на печальную участь.
– Значит, вы ему помогать не будете? – констатировал Астапов.
– Есть некие условия, по которым мы некоторое время будем рядом с мальчишкой, – не пряча взгляда, твердо ответил Полозов. – Лично я считаю службу в Тайном дворе самым лучшим исходом. Там для Никиты будет самая лучшая защита с перспективой стать Стражем.
– Да, конечно, – потер лоб Георгий. – Действительно, господин Назаров и об этом подумал, когда просил меня не ворошить гнездо потайников. Запасной вариант тоже неплох. Жаль мальчишку. Его жизнь могла быть совершенно другой, если бы не амбиции аристократической знати.
– Нам не дано понять их, – Олег посмотрел на часы, давая понять, что нужно заканчивать встречу. – Мы люди из другой Вселенной, и наши проблемы волнуют только нас. Приятно было побеседовать, Георгий. Думаю, следующая встреча будет нескоро. Постарайтесь поменьше проявлять внимание к дому Барышева, снимите наблюдение. Пацан давно вычислил твоих людей и теперь оттачивает на них свои умения.
– Да я просто не могу поверить, что в таком возрасте можно творить умопомрачительные магические фокусы, – пробормотал Астапов.
– Мы малой доли того, что он может, не знаем, – Олег протянул руку собеседнику. – Всего хорошего, Георгий. Приятно было пообщаться. Ты посиди еще минут десять, а потом езжай. Не нужно привлекать лишнего внимания к нашей встрече.
Глава четвертая
Школа кадетов
Если кто думает, что спарринг между взрослым мужиком, прошедшим не один военный конфликт, привыкшим убивать и постоянно находиться в стрессе, и мальчишкой, у кого из достоинств было в наличии лишь обладание мощным даром и подростковое нескладное тело, – всего лишь развлекательное шоу, ошибается.
Первые пять минут Яковлев с улыбкой наблюдал, как его подопечный готовится к атаке, полагая, что Гришка слегка робеет, прежде чем нанести первый удар. Мальчишка действительно готовился и нисколько не тушевался своего противника. Мало того, он уже успел просканировать ментальную оболочку шамана, выявив уязвимые места. Правое бедро и правый бок светились светло-коричневыми сполохами, словно здесь когда-то было повреждение, нанесшее человеку физическую боль. Конечно, бить по этому месту Гришка не собирался, но уже просчитал моменты, в которых именно повреждения такого характера не дадут преподавателю использовать свои умения в полную силу. Он не сомневался, что шаман тоже узнал много интересного из его ауры, потому что не стал закрываться «пологом». Яковлев не был врагом – незачем тогда хитрить. Так даже интереснее, с открытым забралом.
Надо все-таки признать, что для своих полных тринадцати лет Григорий не выглядел щуплым и заморенным. Излишне сухое и худощавое тело уже обрастало мышцами, и среди своих сверстников и некоторых старших кадетов он выделялся в лучшую сторону. Но бороться против мужика…
Первый удар мальчишка нанес левой рукой, целя в живот, и тут же стремительно выкинул ладонь правой снизу вверх под челюстью Яковлева. Шаман сразу вычленил особо опасное направление и отбил ладонь. Ему не очень хотелось получить чувствительный тычок в подбородок. А от второй руки он сделал обыкновенный скрут, уменьшая поражаемую площадь тела. Так что левая рука слегка мазнула по торсу учителя, проваливаясь в пустоту. Он мгновенно воспользовался таким моментом и дернул Гришку, неосмотрительно приблизившемуся к нему, за шею. Мальчишка полетел на землю, сделал смягчающий кувырок и вскочил на ноги. Лицо его покрылось пятнами. Он тоже понял свою ошибку. Яковлев подмигнул ему и вдруг оказался рядом, занося руку для удара. Шаман просто обозначал удар, не собираясь входить в физический контакт. Сам того не осознавая, Григорий увлекся, поставив непробиваемый блок. На него тут же обрушился град ударов. Преподаватель использовал приемы различных стилей, но в основном это был синтез «бак мэй» и «дим-мак», когда наносятся точечные удары по организму вперемешку с быстрыми ударами. С таким вариантом подросток справился, но едва не получил чувствительный тычок пальцем в переносицу. Яковлев тоже увлекся, забыв, кто перед ним. Изрядно испугавшись, Гришка машинально поставил «полог», и палец шамана врезался в него. Мужчине стало больно – это выяснилось по исказившемуся лицу.
– Ой! – воскликнул Гришка и опустил руки.
– Работай! – рыкнул Яковлев, формируя в своих ладонях извилистую, переливающуюся изумрудно-алым цветом чешуйчатую змею. Приглядевшись, Гришка понял, что это совсем не змея, а трехжильный энергетический жгут, которым преподаватель собирался врезать как следует по строптивому ученику. Плеть загудела, насыщая свою структуру мощью, и воздух, из которого она стала высасывать необходимые элементы, сгустился, как кисель. Стало трудно дышать. Вдобавок к этому автоматически врубилась защита периметра, датчики которой отреагировали на магические флуктуации.
– Петр Николаевич, осторожнее! – воскликнул Кощей.
Аудитория загудела в предвкушении. Для них обыкновенный контактный бой считался скучным и ничего не значащим занятием. Таких потасовок хватало в стенах самой гимназии, да и снаружи их тоже было не меньше. Каждый из кадетов нет-нет, да и сталкивался с уличной албазинской шпаной, где или получал по соплям, или сам становился победителем. Так что начало магического боя приняли с воодушевлением. Старицкий в гимназии уже получил признание как человек, привносящий в обучение необычные и уникальные методики. Но это среди сверстников. Как-то поведет он себя в спарринге с матерым мужиком?
Плеть, распрямляясь, полетела в лицо Григория. «Он огневик, – успел подумать подросток, быстро формируя «шильд». – Везет мне на них. Пора какой-то универсальный блок придумать, чтобы сразу формировал защитное поле и атаку».
Плеть врезалась в «шильд», зашипела, словно настоящая змея, и отлетела назад, сворачиваясь в клубок. Яковлев и не думал прекращать атакующий маневр. Искрящаяся дуга снова ринулась вперед, но неожиданно изменила направление и нанесла хлесткий удар сбоку. Она как будто стала жить своей жизнью, стараясь найти брешь в обороне Григория. В какой-то момент молодой волхв с досадой подумал, что зря не подсадил разрушающего боевые плетения жучка, поддавшись на благородство. Яковлев же, нисколько не смущаясь, наращивал давление. Одновременно с этим он сделал пару шагов вперед и попытался нанести удар ногой в корпус. Это было что-то неожиданное. «Шильд», завязанный на магическое противодействие, пропустил мах, и голая ступня врезалась в подставленный подростком локоть. Гришка хлопнулся на землю и со злости мысленно «выдернул» рунический скрипт «рана» и обрушил его на соперника. Почему именно его – осознание пришло позже. Именно эта руна не наносила серьезного вреда человеку, но приносила неприятные ощущения в виде судорог и фантомных болей, призванных активизировать те участки организма, которые когда-то были повреждены. Только вот забыл Григорий, что у шамана весь правый бок травмирован.
Яковлев резко остановился, его стегающая плеть опала фейерверком гаснущих искр. Сам он упал на одно колено, прижимая руку к бедру, а другую выставил вперед, как будто говоря сопернику, чтобы тот остановился. Григорий и сам испугался, сразу свернул все плетения.
– Закончили! – голос Старика взлетел к потолку. – Петр Николаевич, вы в порядке?
Возле стоящего на колене шамана уже суетился Штибор. Подхватив под мышки Яковлева, помог ему встать.
– Все нормально, – отдышался он и даже улыбнулся бледному Григорию, стоявшему в нескольких метрах от него. – Отличный был удар, парень. Специально метил туда?
– Я никуда не метил, – сглотнул слюну мальчишка. – Это совсем другое…
– Так, господа, – Борисов стремительно подошел к бойцам. – Я жду вас обоих в своем кабинете. Господин Штибор, закрывайте манеж и уводите учащихся в общежитие. Остальных гоните домой.
– Все-таки, Павел Ефимович, неосмотрительно с вашей стороны было затевать этот балаган, – вынырнул со своей критикой Кощей.
– Я бы так не ставил вопрос, Василий Иванович, – холодно ответил Старик. – В нашей гимназии такие спарринги иногда случаются. Редко, но бывают. Не ищите в рядовом событии недостатки обучения.
– Мне придется составить рапорт, – предупредил Кощей. – Господин Яковлев пострадал от магического удара во время учебного боя. Вы сами себе репутацию портите, Павел Ефимович.
– Хорошо, поговорим об этом завтра, – не стал упрямиться архимаг на виду у столпившихся у выхода учеников. – Я напишу отчет, а вы ознакомитесь с ним. И сами решите – дать ход своим претензиям или оставить все между нами.
– Проходите, садитесь, господа, – Борисов распахнул двери своего кабинета, дождался, пока приглашенные к нему то ли на «разбор полетов», то ли для доверительной беседы войдут внутрь, и только потом плотно прикрыл створки. – Располагайтесь, где удобно, прошу не стесняться. Старицкий, расслабься, я н