Она глянула на него удивленно, помолчала. Потом вздохнула тихо, махнула рукой:
– Да это долгая история, конечно… Просто Кристина, она… Она очень хотела за богатого замуж выйти. А мы люди простые, обычная семья… Вон мои родители сидят, видишь? Скромные такие… Они вообще не хотели на эту свадьбу идти, да я их уговорила – ради Кристины… Испугалась, что она обидится. Она ведь приемная у нас… А ты не знаешь разве?
– Да, знаю… Кристина мне говорила, да… Сейчас только вспомнил…
– А родственники Виктора вообще свадьбу решили проигнорировать. Никто не пришел. Они все на сторону его бывшей жены встали. У них ведь трое детей, представляешь? А Виктор так в Кристину влюбился, что решил с женой развестись. Считает, что ему в этой жизни все можно. Да что я тебе все это рассказываю, ты и сам наверняка все про Виктора знаешь! Он у нас в городе известная личность, бизнесмен! Глава города – его лучший друг… Виктор ничего для Кристины не жалеет, а ей это ужасно нравится. Вот, свадьбу эту организовал…
– Выходит, он ее купил, да?
– Ну зачем ты так, Саш… Не надо… Говорю же, влюбился… Ну разве можно в Кристину не влюбиться, скажи?
– Да, это уж точно…
Он усмехнулся, перевел взгляд на Кристину. Лицо ее было вполне довольным, щеки раскраснелись от выпитого шампанского. Вот она подняла ладонь, потрогала пальцами ожерелье на шее, улыбнулась сама себе.
А ему вдруг захотелось уйти. Сбежать. И чем быстрее, тем лучше. И впрямь, зачем над собой издеваться? Ну, влюбился без ума, полетел, а теперь упал на землю и разбился… Больно, конечно. Очень больно. А от боли надо бежать…
– Что с тобой? – услышал он испуганный голос Наташи. – Как-то побледнел очень… Тебе плохо, да?
– Нет, все хорошо. Просто ехать уже пора.
– Куда?
– В аэропорт. Или на вокзал… Где-нибудь перекантуюсь, если сразу билет не куплю.
– Так ты не местный, что ли?
– Нет…
– А откуда?
– Из Феодосии прилетел.
– А, теперь я поняла… Значит, ты с Кристиной в Феодосии познакомился? И она тебя на свадьбу пригласила? Она у нас очень общительная… Вон сколько у нее подруг! Я и не удивлюсь, если она и в Феодосии компанию себе нашла! Она очень общительная, танцевать любит! Ты видел, как она красиво танцует?
– О да… Видел, конечно. Да…
Он пожал плечами, улыбнулся неловко. Все равно ведь не скажешь всей правды, как оно было… И повторил решительно:
– Ну все, я пойду!
– Да погоди… Куда ты торопишься? Оставайся!
Он даже растерялся немного. Странная эта Наташа, даже не заподозрила. С чего бы вдруг он потащился на эту свадьбу в такую даль.
Повернул голову, глянул ей прямо в глаза. Какие они чистые, будто омытые. Светлые и радостные. Взгляд открытый. Вот она я, такая, какая есть. Добрая душа нараспашку. Про таких людей говорят – «простота святая»…
– Нет, в самом деле… Поживи у нас, если хочешь. Комната Кристины освободилась же! А я тебе город покажу… У нас места очень красивые есть!
– Нет… Неудобно, что ты, Наташа…
– Да бог с тобой, какое еще неудобство! В такую даль прилетел… Оставайся!
– Нет, не могу…
– Да перестань… Мы люди простые, мы гостям всегда рады! И папе с мамой я все объясню… Да они даже и спрашивать не будут ничего, что ты!
Он в который уже раз подумал: «Все-таки она странная. Очень странная. Первому встречному и душу, и двери настежь открыла. А может, ничего странного в ней и нет… Просто очень добрый человек, и все. Как-то сумела сохранить в себе открытость и доброту в наше смутное время. Бывает же…»
– Ой, я смотрю, мама и папа уже домой ушли… А я и не заметила! – удивленно проговорила Наташа. – И мы тоже – посидим еще немного и пойдем… И не говори мне больше, что тебе неудобно! Как это так? В такую даль прилететь – и сразу обратно? Тем более на ночь глядя. Нет, и не отказывайся даже, и слышать больше ничего не хочу!
После ресторана пошли пешком – воздух был чудесный из-за недавно прошумевшего дождя. Наташа что-то рассказывала ему про город, он слушал вполуха. Представлял, что Кристина сейчас тоже едет со свадьбы домой… То есть в дом этого своего… бизнесмена. Богатый, наверное, дом… Спальня большая, кровать огромная… И чтобы стряхнуть наваждение, спросил быстро:
– Значит, мать и отец Кристины были против, чтобы она… С этим Виктором?..
– Да, конечно… Ты знаешь, к нам ведь жена его приходила, когда Кристина в санаторий уезжала… Стыдила маму и папу… Ругалась, потом плакала… Да только что они могли сделать? Ничего и не могли… Кристина, она ведь такая… С ней не сладишь… С детства особенная была. Куда-то ее все тянуло в не очень хорошие стороны… Ну да чего теперь об этом говорить! Пусть будет счастлива, что ж… Хоть так… Я за нее рада. По крайней мере, Виктора она слушается. А ты как с ней в Феодосии познакомился, Саш? – застала она его вопросом врасплох.
– Не помню уже… Кто-то ее привел в компанию – вот и познакомились. Она всех приглашала на свадьбу, но я один полетел… Все равно мне отгулы было девать некуда.
– А почему ты к ней даже ни разу не подошел? По-моему, она тебя и не увидела даже!
– Да я хотел подойти, но все как-то не получалось… Может, я все-таки в аэропорт поеду, Наташ? Вон, такси свободное вроде стоит…
– Странный ты какой-то… Неужели на один день хотел прилететь? Такие деньги за билет отдал… Нет-нет, никуда ты не поедешь, что ты! Тем более мы уже почти пришли, вон мой дом! И свет на кухне горит… Значит, мама с папой еще не спят… Идем, идем, Саш!
Войдя в дом, Наташа с порога заявила родителям:
– Мам, пап… Это Саша, гость со свадьбы. Ему ночевать негде. Он издалека приехал. Я сейчас постелю ему в Кристининой комнате, а вы чаем его напоите, ладно?
– Конечно, конечно… – приветливо улыбнулась мама Наташи и проговорила по-свойски: – Пойдем на кухню, Саш! Мы с отцом как раз чаевничаем! Меня можешь Любовью Сергеевной звать или тетей Любой, как тебе удобнее… А мужа моего Григорием Ивановичем кличут… Или просто – дядя Гриша…
– Спасибо… Простите, что я вас побеспокоил… – замялся Саша, проходя на кухню.
– Ой, да какое там беспокойство, что ты! – засмеялась Любовь Сергеевна, идя вслед за ним. – Сейчас моему Григорию хоть компанию составишь, выпьешь с ним рюмочку-другую, а то он с этой свадьбы голодный, трезвый да злой пришел… И совсем не хотел идти, да Наташка его устыдила…
Саша опять удивился той простоте, которая шла от этих людей, – вот так с первым встречным говорят, будто с давним знакомым… Нет, не происходила эта простота из той обидной, которую заклеймили ярлыком «хуже воровства», нет… Она была совсем другого рода! Теплой была, дружелюбной. Хотелось расслабиться в ней и не думать ни о чем: ни как перед ними выглядишь, ни что они о тебе подумают. И не кукожиться неудобством. Будто в родной дом приехал…
Хотя какой родной дом, к лешему? Не было у него отродясь родного дома. Такого, где бы радовались ему просто так, по факту присутствия. Конечно, был общий дом с Димоном и Зойкой… Но он давно про себя решил: пусть это будет их дом, и на свою долю в нем он никогда претендовать не будет.
Григорий Иванович обрадовался ему как родному. Быстро поставил на стол бутылку водки, скомандовал жене:
– Любаня, закуску нам организуй. Огурчиков, помидорчиков, капустки… Она ведь знатная у меня огородница, Любаня-то… Ты таких засолов сроду не пробовал, точно! Попробуешь – за уши не оторвешь! И имя у тебя хорошее – Александр… Сашка, стало быть… Ну, давай выпьем по первой, что ли?
Отказываться было неудобно, и опрокинул в себя холодную водку, захрустел твердым соленым огурчиком. А Наташина мама тем временем поставила перед ним тарелку с пахучим варевом, проговорила заботливо:
– Вот, поешь-ка… Картошечка с мясом… Я разогрела… Одними соленьями сыт не будешь…
– Да погоди, мать! Надо сразу по второй выпить, потом закусим! Как это по-умному говорится… Стресс надо снять! Давай, Сашок… А потом и по третьей…
После третьей его разморило. Немного отступили напряжение, обида, горестное удивление – ехал к любимой, да на ее свадьбу попал! Да, ехал к любимой… Если бы можно было взять и выключить в себе это наваждение, это желание быть рядом… Всегда рядом… Кристина, да как же так? Ведь я весь твой… Я такие картинки себе рисовал все эти дни… Как я найду тебя, как ты обрадуешься и кинешься мне на шею! И мы больше никогда не расстанемся, никогда… Ты будешь рядом со мной, я всегда буду с тобой…
– Чего призадумался, Сашок? Устал, поди, да? Вон, вижу, глаза слипаются… – заботливо проговорил Наташин отец, подливая ему в рюмку водки. – Ничего, завтра выходной, выспишься. А вечером баньку истопим… Ты гости у нас сколько хочешь. Видно, хороший ты парень. У меня, брат, на хороших людей глаз-алмаз… Я ведь как увидал первый раз этого Виктора, который теперь зять, черт бы его побрал… Как увидал, сразу понял – прохиндей первостатейный. Неправильный мужик, порченый. Ну как так можно, скажи, а? Живет с женой, троих детей она ему родила… А как стареть начала, так на молодую поменять можно, совсем девчонку… Задурил ей голову обещаниями красивой жизни… И плевать ему на бывшую жену, которая детей родила! Только о своем удобстве думает, поганец! Нет, ты представь только, ведь Кристине еще и шестнадцати не было, когда она с ним закрутила… Мы и не знали даже, скрывала от нас… Ни в грош родителей не ставит…
– Да ладно, отец, остынь! – повернула голову от плиты Наташина мама. – Чего уж теперь говорить, как сложилось, так и сложилось. Может, он Кристину на путь наставит… В строгости будет держать… Может, оно и к лучшему, а?
– Ее удержишь, ага! И ты, Сашок, поди, знаешь, какая она у нас… Ты как с ней знаком-то, каким образом?
Хорошо, что в этот момент на кухню вошла Наташа, проговорила с улыбкой:
– Ну да, конечно… Я вижу, чайком тут не обошлось… Сразу и напоить надо человека, как же!
– Так гость в доме, святое дело… – развел руки в стороны Григорий Иванович. – И ты с нами садись, Наташка!
– Нет, пап. Ты же знаешь, я этого не люблю.