– Нет, я так не хочу. А вдруг еще не скоро? И что я в этой отдельной палате делать буду? С ума сходить?
– Ну, ты и дома так же с ума сходишь… Хоть психиатра тебе вызывай…
– Что? Что ты сказал?
– Извини, я пошутил. Успокойся, пожалуйста, не надо нервничать. Лучше съешь что-нибудь. Яблочко хочешь? Давай я тебе его от шкурки почищу? Или Света морковки натрет?
– Да иди ты со своим яблочком знаешь куда? А с морковкой – еще подальше! И вообще… Я просила тебя няньку начать искать для ребенка… Или как ее там? Гувернантку… Уже нашел кого-нибудь?
– Но ведь рано еще, что ты… Тебе еще родить надо… Потом кормить…
– А вот это уж нет! И не мечтай даже! Я грудью кормить не буду, она мне еще пригодится, между прочим! Я знаю, какая потом будет грудь, если кормить!
– А как же тогда? – сердито спросил Виктор. – Что ты такое говоришь? Как это – не буду?
– Как, как… Не знаю я как! Придумай что-нибудь. Эту найди эту, как ее… кормилицу!
– О господи, Кристина… Я скоро с ума с тобой сойду… Мое терпение тоже не беспредельно, между прочим! Хватит мне детский сад устраивать – не хочу да не буду! Это ведь и мой сын, между прочим! И я хочу, чтобы он родился здоровым, чтобы у него нормальная материнская титька была, чтобы все у него было самое лучшее! Понимаешь ты это или нет? И хватит уже издеваться надо мной и над моим сыном, в конце-то концов! Хватит!
Наверное, Кристина услышала в его голосе что-то опасное для себя. Замолчала. Сидела в кресле, накуксившись. И даже всхлипнула тихо, но так, чтобы Виктор услышал.
Но он уже и сам испугался внезапного гнева и проговорил виновато:
– Ладно, прости меня, малыш… Я же все понимаю, что ты… Молодая ты еще, не доросла до настоящего материнства. Может, потом в тебе все проснется, когда родишь… Когда ребенка возьмешь на руки… Ведь проснется же, правда?
– Да откуда я знаю? Я сейчас вообще ни о чем думать не могу. Мне плохо, мне неудобно, меня раздражает все!
– А ты посмотри на сестру, на Наташу… Она ведь тоже ребенка ждет. И ей тоже неудобно и трудно, но посмотри, какая она счастливая! Как она светится вся от счастья! Будто не ходит по земле, а летает!
– Ну, во-первых, у нее срок еще небольшой. Во-вторых, она же дурочка, потому и летает! И счастлива, потому что блаженная! А я не такая! Я нормальная! И отстань от меня, пожалуйста! Я лучше спать пойду… Так устала с тобой разговаривать! Я тебе одно говорю, а ты все свое талдычишь – ребенок, ребенок… Все для ребенка… А я что, и не человек теперь, да? Я только контейнер для твоего ребенка? И не говори мне больше ничего, отстань…
Схватки у Кристины начались ночью. Виктор отвез ее в роддом, но домой не уехал. Сидел в приемном покое на стульчике, ждал, волновался. И ругал себя последними словами: надо было помягче быть, она ж сама еще ребенок… Ей страшно, это понятно. Еще и на мысли крамольной себя поймал: никогда он так не волновался за Маргариту, ни разу! Хотя отвозил бывшую жену в роддом три раза. Выходит, и впрямь не очень ее любил? А Кристина для него – это уже другое. Хоть она и веревки из него вьет. И может, не любит… А он… Он просто с ума от любви сходит, как мальчишка! И от того, что сын у него скоро родится, сердце так и трепещет! Хотя если, опять же, вспомнить… Такого трепета точно не было, когда первый сын родился. Даже стыдно это осознавать, но что делать, если все именно так.
Наверное, со стороны он очень смешно выглядит. Как приговоренный к этому трепету. Или как недавно его мать сказала: «Ну и вляпался же ты, сынок… По самые уши вляпался. Сам себя наказал. И не раз еще пожалеешь об этом…»
Да, все так. Может, и пожалеет. Но сейчас… Сейчас-то все что угодно может отдать, чтобы с его девочкой ничего страшного не случилось! Она так боялась, бедняжка! А вдруг что-то… Не дай бог!
И в сотый раз подходил к столику дежурной и спрашивал, есть ли новости, пока она не погнала его сердито:
– Шли бы вы уже домой, мужчина, смотреть на вас больно! Вы чего так волнуетесь? Просто лица на вас нет! Она вам кто? Дочка, что ли? Так лучше бы за ней смотрели тогда, чтобы в подоле не принесла!
– Да вы… Да как вы смеете… Да я сейчас все ваше заведение разнесу к чертовой матери!
– Ага, давайте… Вместе с дочкой и разнесите… И с приплодом заодно… Чего так рассердились-то, а? Или я обидела вас чем?
– Да! Обидели!
– А… Я поняла, кажется. Это не дочка рожает, да? Жена, что ли? Ладно, остыньте… Сейчас сама в родовую поднимусь, узнаю…
Вернулась дежурная быстро, сообщила ему деловито:
– Как раз только-только и разрешилась… Сын у вас, поздравляю. Крепенький такой, здоровенький. Вес – три пятьсот, рост пятьдесят пять. Можете идти праздновать, вон утро уже. Идите, идите, примелькались уже тут… Вас много таких, а я одна в ночную смену…
Виктор кивнул, зачем-то схватил у женщины руку, встряхнул сильно. Похлопал себя по карманам, нашел пару тысячных бумажек, протянул ей. Та оглянулась воровато и взяла, и они тут же исчезли, будто и не было.
Потом шел к машине, как пьяный. Сел за руль и понял: не может ехать, сил нет. Надо посидеть немного, пусть радостное потрясение уляжется, сердце успокоится, душа встанет на место. Все хорошо, все хорошо… Сын у него родился! От любимой! Вот счастье!
Счастья было так много, что понял: надо его разделить с кем-то. Матери звонить бесполезно – не поймет… Еще скажет что-нибудь обидное – мол, мне внуков от твоего первого брака вполне хватает. А вот родителям Кристины надо обязательно позвонить, они точно его радость разделят! И лучше матери позвонить… Отец как-то не очень к нему расположен, странный такой мужик.
Нашел в телефоне нужный номер, кликнул. Тут же услышал тревожный голос Любови Сергеевны:
– Что случилось, Виктор? Что-то с Кристиной? Да говори уже, не молчи…
– А я не молчу, Любовь Сергеевна! Я вас поздравляю! Я вас очень даже сильно поздравляю, потому что у вас внук родился! Крепкий, здоровый! Вес – три пятьсот! Так что скоро праздновать это событие будем! Вот заберу Кристиночку из роддома – и пожалуйте все к нам домой… Тем более вы у нас так ни разу и не были! Теперь уж не отвертитесь, закатим пир горой!
– Ой, Витя, спасибо тебе за такие новости… Спасибо… Пойду своих обрадую, пока на работу не ушли! Спасибо… А прийти-то к ней можно? Или не пустят?
– Не, не пустят. Там карантин. Только если в окно ее можно будет увидеть. И внука в окно покажет – я отдельную палату оплатил, чтобы Кристина вместе с сыном сразу была… Палата хорошая, комфортная. И нянечка отдельная при ней все время будет. Вы на этот счет не беспокойтесь. Я все оплатил…
– Хорошо, хорошо, Вить… Спасибо… Я сегодня же приду… А у какого окошка Кристиночку кликать?
– Второй этаж, третье окно слева. Но лучше завтра приходите, сегодня она вряд ли встать сможет…
– Да, я поняла… Мы и сегодня, и завтра придем… И я, и Гриша… И Наташа с Сашей…
Любовь Сергеевна уже видела, что родные окружили ее, ждут конца разговора. И, отключившись, проговорила торжественно:
– Да, да! Кристиночка родила только что! Хороший мальчик, вес – три пятьсот! Наверное, ее в палату уже перевели… Я сегодня схожу и узнаю… Кликну ее в окошко. Может, подойдет?
– Ой, и я бы пошла, но сегодня никак… – огорченно проговорила Наташа. – Сегодня я весь день работаю, с утра до вечера, сменщицу подменяю. Завтра только смогу…
– Да как это – сменщицу подменяешь? Не стыдно ей, сменщице-то? Тяжело ведь тебе при детях весь день!
– Мне не тяжело, мам. Мне в радость. Ты же знаешь.
– Да уж знаю, что с тобой сделаешь… – вздохнула Любовь Сергеевна. – Ты в этом смысле шибко уж добросовестная, таких сейчас и днем с огнем не сыскать. Ладно, завтра вместе с Сашей пойдете… Тем более завтра уже суббота, выходной, стало быть.
Утром в субботу Наташа с Сашей стояли под окном роддома. Саша нашел маленький камушек, бросил в стекло. Кристина тут же появилась в окне, улыбнулась, помахала им рукой. Открыла створку, выглянула наружу.
– Как ты, Кристиночка? – живо спросила Наташа. – Все хорошо? Вижу, улыбаешься…
– Да, все нормально! Хотите, ребенка покажу? Он такой смешной… Спит все время… Может, увидите, на кого похож? Витя говорит – на него… А мне кажется, что нет… Совсем нет…
Сказала – и скрылась тут же. А Саша застыл в напряжении. Понял, что хотела сказать Кристина. Именно ему сказать. Мол, не думай, что я забыла… Не думай…
Но тут же тряхнул головой, будто дурной сон отогнал. Кристина тем временем поднесла к окну ребенка, и Наташа всплеснула руками, ахнула восторженно. И проговорила тут же испуганно:
– Держи его крепче, Кристин… И головку на локоть положи, повыше, вот так… Ему же неудобно…
Кристина только рассмеялась звонко:
– Ну, ты даешь, Наташка! Так меня жизни учишь, будто сама пятерых родила! Нормально я его держу, не волнуйся! Лучше скажи – на кого похож?
– Да разве отсюда увидишь, ты что? К тому же он такой маленький еще, ничего пока не понятно… Да и вообще… Какая разница, на кого он будет похож? Разве это так важно? Да хоть на кого…
Кристина снова рассмеялась, унесла от окна ребенка. Потом вернулась, проговорила быстро:
– Ну все, идите, не стойте тут… Меня на процедуры зовут… Идите!
Они послушно пошли по аллейке к выходу. Наташа спросила вдруг тихо:
– Что с тобой, Саш? Почему так напряжен был? Это же наш племянник, братик нашего малыша… И такой хорошенький, прелесть просто! Ты чего так испугался, Саш?
– Да нет, что ты… Тебе показалось.
– Да? Ну ладно… А пойдем в детский магазин, купим что-нибудь для малыша? Я как раз вчера зарплату получила! Хотя с обновками на Кристину не угодишь… Но мы все равно что-нибудь купим! Приятно же! И хочется! Пойдем…
Через неделю Кристину встречали из роддома. Витя все организовал очень красиво, получился маленький праздник – с цветами, с надутыми шарами, с музыкой, с шампанским. По лицу Кристины было видно, что все это ей очень нравится, она даже пританцовывала под музыку слегка. Витя принял из ее рук ребенка, расплылся в счастливой улыбке, проговорил громко: