– мол, никуда не пойду, сам уходи… А он меня просто из дома за руку вытащил и дверь закрыл! А у меня даже ни копейки денег нет… Хорошо хоть гараж был открыт и ключи от машины я на переднем сиденье оставила… Представляете, какой он сволочью оказался?
– Но ведь не просто так он это решил, дочка… Причины ведь были, правда? Наверное, он узнал про тебя что-то?
– Да что он мог узнать? При чем тут узнать, не узнать? Что ты мне глупые вопросы задаешь, мам?
– Да как же… – тихо настаивала на своем Любовь Сергеевна. – У нас ведь город небольшой, Кристиночка, от людей ничего не скроешь… И нам говорили не раз, что видели тебя с этим… С Константином твоим. С Михайловичем.
– Откуда вы знаете, как его зовут? – удивленно спросила Кристина. – Кто вам сказал?
– Да никто ничего не говорил. Только что жена его приходила, просила нас на тебя повлиять. Она так плакала, жалко ее…
– Вот же идиотка старая, а? Наверное, это она и Вите успела про меня что-нибудь наговорить! Хотя какая разница… Он ведь меня не из-за этого старого козла Кости прогнал… Он про него и раньше все знал. Да нужен мне этот Костя… Пошел он…
– А из-за чего тогда тебя Витя прогнал?
Кристина вздохнула прерывисто и сжалась вся, будто ждала удара. И проговорила тихо, уже без слез:
– Витя тест на отцовство сделал… Еще перед отъездом в Питер сходил с Никиткой в лабораторию. И мне даже ничего не сказал… А вчера приехал и сразу забрал результаты анализа…
Любовь Сергеевна и Григорий Иванович охнули одновременно, глянув друг на друга. Любовь Сергеевна спросила тихо:
– И что?
– Да что, что… Понятно что! Никитка не его сын. Поэтому он меня больше видеть не хочет. Он так на меня орал… Говорил, что я в самое сердце его ножом ткнула. Я думала, даже ударит… А он взял и выпил за один присест почти две бутылки виски и отрубился почти на сутки. Я надеялась, что очухается и все забудет… А оказалось все еще хуже! Он просто выгнал меня, и все… Теперь, наверное, со мной разведется и к Маргарите своей старой вернется. То-то она обрадуется – дождалась! Сволочь он, сволочь… И даже мне ничего не сказал, исподтишка побежал тест делать… Неужели ему так важно, кровный ему Никитка или нет? Какая ему разница? Я ведь вам тоже не кровная дочь… И что из этого? Ведь ничего?
Григорий Иванович хмыкнул, тихо удивляясь вопросу Кристины, и она глянула на него обиженно. И снова заплакала, но теперь уже совсем по-ребячьи, терла глаза кулаками. Любовь Сергеевна по инерции гладила ее по спине и проговаривала утешительные слова:
– Не надо, не плачь… Успокойся… Не плачь, дочка, не надо…
– Да отстань от меня! – взвилась вдруг Кристина, скидывая с себя ее руки. – Тебе хорошо говорить – успокойся! А как, как я могу успокоиться, как? Мне даже пойти некуда! Вот где я теперь должна жить, а? Здесь, что ли, у вас?
– А где ж еще? Конечно, у нас… И ничего, и поместимся как-нибудь… В тесноте, да не в обиде. И Никитка с тобой будет… И с нами…
– То есть… ты думаешь, я смогу вот так жить? В этом самом доме? При вас, разведенкой несчастной?
– Но почему сразу – несчастной? Я ж говорю – вместе будем…
Кристина застыла вдруг, смотрела прямо перед собой в одну точку. Потом подняла руки, вытерла щеки, произнесла с тихой яростью:
– Ну уж нет… Так не будет. Это мы еще посмотрим, кто будет разведенкой! Посмотрим… И жить я у вас не буду… Все равно я у Вити что-нибудь для себя выцарапаю, хоть какое-то отступное. Да я в суд пойду, адвоката найму… Просто так не сдамся! Или с деньгами останусь, или заставлю его мне хотя бы квартиру купить! И машину ему не отдам, она на мое имя оформлена! И одна я не буду, это уж точно! Еще чего не хватало!
– Да как же, Кристина… Что ты… Неужели с этим Константином сойдешься? С Михайловичем? У него ведь жена…
– Да на фига я с ним буду сходиться? Нет уж, с меня хватит. Надоело мне это старичье. Что один, что другой… Нет, хватит! В конце концов, у Никитки отец есть!
– А кто? Кто отец-то? – осторожно полюбопытствовала Любовь Сергеевна.
– Кто, кто… Конь в пальто! Все тебе надо знать, мам! Будет время – узнаешь. Кстати, а где Наташка с мужем? Что-то я их не вижу…
– Так на работе они… Вечером только придут…
– Да? Ну ладно… Вечером так вечером… Я тогда спать пойду. Устала, наревелась, сил никаких нет. Спать, спать хочу… Вечером поговорим, ладно?
Ближе к вечеру она вышла из комнаты, спросила, позевывая:
– А который час? Что-то я счет времени потеряла…
– Так седьмой уже… – осторожно ответила Любовь Сергеевна. – Тебе куда-то идти надо, что ли?
– Как – седьмой? Ничего себе… А кто дома?
– Так мы с отцом дома… Никитка… Саша еще не пришел, Наташа сказала, сегодня они с Павликом позже вернутся. На день рождения к его подружке пойдут.
– Это хорошо, что позже… – пробурчала себе под нос Кристина и тут же сорвалась с места, выскочила за дверь.
– Куда ты? – спросила удивленно Любовь Сергеевна, но Кристина ее уже не услышала.
В окно было видно, как она села в машину, рванула с места, едва не въехав в забор. Любовь Сергеевна только охнула испуганно, поднося ладонь ко рту:
– Да куда ж ты, чертушка… Куда тебя несет все время, беспокойная ты душенька… Хоть бы не расшиблась, не дай бог…
Кристина резко затормозила на перекрестке, съехала на обочину. Знала, что Саша всегда ходит этим путем. Да и другого пути к их дому нет, поэтому должна его увидеть…
Потом услышала, как в бардачке звонит телефон. Увидев на дисплее знакомое имя, усмехнулась зло.
– Да, Костя… Чего тебе? Ой, не нуди, говори быстрее… Понятно, любишь, очень видеть хочешь… Да только я больше ничего не хочу, Кость! Отвали! Не до тебя мне сейчас! Лучше жену свою ублажи, чтобы она к моим родителям больше не шлялась! Надоел ты мне, Кость… Ну да, понятно, что меня любишь! А я тебя не люблю! Ага, размечтался… Все, Кость, все! Не могу больше говорить, все…
Она увидела из окна машины Сашу, быстро нажала на кнопку отбоя, бросила телефон в бардачок.
Глянула еще раз на Сашу, нахмурилась. Не понравилось ей Сашино лицо – беззаботное, жизнью довольное. И так разозлилась вдруг! Доволен он, надо же! Счастлив по самое не могу!
– Ну, я тебя сейчас быстренько нагну… – сказала тихо, прищурившись. Открыла окно, крикнула: – Саша!
Он остановился, удивленно повертел головой. Потом увидел ее машину, подошел, спросил деловито:
– Чего тебе?
– Поговорить надо, чего! Садись в машину, не стой!
– А дома нельзя было поговорить?
– Нет. Нельзя. Я думаю, никому этот разговор не понравится. Садись!
Саша нехотя сел на переднее сиденье, вздохнул, произнес решительно:
– Что ж, давай поговорим! Только заранее тебя предупреждаю: не надо меня шантажировать! Сама давно уже должна понять, что это глупо!
– Да не собираюсь я тебя шантажировать… Все же наоборот… Я хочу расставить все по своим местам, Саш. Как говорится, время пришло. Все уже случилось так, как и должно быть.
– Что случилось? О чем ты?
– Да, случилось… Я теперь свободна, Саш. Я развожусь с Витей.
– Ты разводишься или он с тобой разводится?
– Да какая разница? – раздраженно спросила Кристина. – Главное, я теперь свободна! И мы можем быть вместе! Ты ведь этого хотел, правда? Ты же именно затем и приехал сюда, чтобы всегда быть рядом со мной?
– Господи, Кристина, о чем ты… Столько лет прошло с тех пор, все давно изменилось! А ты по-прежнему талдычишь одно и то же, не надоело тебе?
– Нет. Не надоело. Ты же любишь меня, я знаю. Ну так вот она я, Саш! У нас даже сын есть, Никитой зовут! Чего тебе еще надо?
– Странный вопрос – чего мне надо… Мне ничего от тебя не надо. Я не люблю тебя, Кристина, я сто раз тебе говорил об этом. Я Наташу люблю.
– Да не смеши… Ее же нельзя любить, она ж никакая! Толстая, некрасивая, к тому же дура блаженная!
– Не смей! Не смей так говорить про сестру! Может, в твоих глазах она и некрасивая, а в моих – красивее нет никого! И знаешь… Вот хоть убей, а не понимаю я тебя… За что ты ее так не любишь? Ведь ты же благодарна ей должна быть, она тебя от детдома спасла!
– Может, за это как раз и не люблю… – задумчиво усмехнулась Кристина. – Не все могут быть благодарными, Саш. По мне это – тяжкая ноша. Не умею я этого… И тем более я не просила меня спасать! Не просила! Может, меня бы из детдома удочерили другие люди, какая-нибудь состоятельная пара? И я бы другой жизнью жила? В роскоши, а не в этом дерьме? И не пришлось бы мне замуж выходить по расчету? Притворяться, врать, изворачиваться… Вышла бы замуж за молодого, красивого парня… Такого, как ты, только богатого!
– Какая же ты глупая, господи… – тихо проговорил Саша, вздохнув. – Можно подумать, у ворот детдома толпы семейных пар стоят, желающих взять ребенка в семью… Уверяю тебя, это не так. И ты не знаешь, что такое детское одиночество и беззащитность. Не знаешь… Считай, повезло, что не знаешь.
– Зато ты знаешь, сиротинушка! – зло ответила Кристина. – Ишь, пригрелся тут! Семью обрел, счастливую жизнь себе устроил! Ведь благодаря мне и пригрелся! Захочу – и ничего этого не будет, понял? Твои благодетели ведь не знают, какими путями тебя к ним в семью занесло! А если я им всю правду расскажу, а?
– Ну расскажи… Уж какая там страшная правда, можно подумать… Если и была когда, так давно уже побледнела с годами. Я не боюсь, Кристина. И хватит…
– Нет. Не хватит. Про нашего сына я им тоже расскажу. Вот Наташка обрадуется этой новости! Или ты меня сейчас опять будешь уверять, что Никитка не твой?
– Нет. Не буду. Пусть будет мой. Мы с Наташей Никитку любим. Он нам как родной.
– Даже так?
– А как ты хотела? Конечно, любим. Он ведь у нас почти все время живет. Вите некогда им заниматься, тебе он не нужен. Значит, он наш…
– А вот это видел? – сложила пальцы фигой Кристина. – Это ты видел? Какой он ваш, он мой! То есть твой и мой! И Наташка тут не при делах! Это наш с тобой сын, понял? Я – мать, ты – отец! И поэтому мы должны быть вместе! Ты должен на мне жениться, должен нести ответственность!