Он уже поел, рыбные палочки и макароны с сыром. «Обед богача», — смеясь, сказала мама, откусывая от жирной рыбной палочки.
Джанин принесла несколько фильмов. Они поджарили попкорн и уселись на кушетку перед телевизором.
Он старался не заснуть. Ему хотелось дождаться маму, но глаза закрывались сами. Так случалось всегда, и обычно на следующее утро он просыпался в своей постели, не помня, когда Джанин перенесла его сюда.
В этот раз случилось то же самое. Внезапно он услышал, что кто-то плачет, и удивился, что уже утро. Пора собираться в школу.
Он вылез из кровати и зашлепал в гостиную. Джанин все еще была здесь, а возле дверей стояли двое полицейских — на том самом месте, вчера вечером они стояли с мамой.
Дэниел не понял, зачем они пришли, и побежал по коридору, чтобы сказать маме. Но в ее комнате было пусто, постель застелена. Он ничего не понимал. Бросился в ванную, потом в кухню. Никого.
Один из полицейских, руки на ремне, беседовал с Джанин.
— Наверное, она просто осталась ночевать в другом месте. — Он покосился на Дэниела и продолжал с явной неловкостью: — Вы сказали, она поехала на свидание, так?
— Она бы никогда так не поступила, — сказала Джанин. — Не осталась бы на ночь.
— Вы хорошо ее знаете?
— Я сижу с ее ребенком два года. Она всегда возвращается, когда обещала. — Джанин взглянула на стенные часы. — Мне надо в школу.
— А что с ребенком? — спросил полисмен.
— Моя мама зайдет присмотреть за ним.
Оба полицейских явно испытали облегчение.
— Мы зайдем позже.
Пришла мама Джанин и забрала Дэниела к себе. Она помогла ему собрать кое-какие вещи. Перед уходом он положил в свой маленький чемоданчик с надписью «Едем на каникулы» фотоаппарат и обрезки красной ткани.
Они прождали несколько дней. В школу он не ходил.
Мама Джанин отдала проявить его пленку, и он подолгу разглядывал фото мамы перед дверью. В один день она была там, а на следующий день исчезла, совсем как ее ухажер. Полисмены допрашивали его, спрашивали, куда она отправилась в тот вечер.
— Она познакомилась с мужчиной.
— Где?
— Не знаю.
Он слышал, как они шепчутся и говорят что-то о том, что она сбежала. Она никогда бы не сбежала. Все боятся землетрясения. Может, она попала в землетрясение.
ГЛАВА 12
Наши дни
Дэниел сидел за своим столом и смотрел видео беседы с Рени Фишер, записанное в одной из допросных несколько часов назад. Камера висела высоко на стене, и в результате он смотрел на двух людей в маленькой комнате под странным углом, сверху. Напротив Рени, спиной к камере, сидела женщина-детектив.
Рени потянулась к стакану с водой, и ее рука выглядела твердой. Ни следа дрожи, которую он заметил вчера. Она говорила спокойно, ее показания не изменились, и она не добавила ничего нового к тому, что он уже знал. Все это, в сочетании с ее образцовым послужным списком и отсутствием следов борьбы или толчка, сдвигало стрелку ближе к самоубийству. Вскрытие должно подтвердить это.
Когда видео кончилось, он задумался о Рени, об истории ее жизни и профессиональной карьере. Она могла бы быть крайне полезным сотрудником. Он так долго искал свою мать, что не мог упустить новую возможность, в особенности если та сама упала ему в руки. Приняв решение, он прошел через многолюдный зал, постучался в дверь единственного отдельного кабинета во всем отделе и получил разрешение войти.
Начальник отдела, капитан Эдда Моррис проработала в убойном отделе тридцать лет, большую часть времени в полиции округа Сан-Бернардино, самого большого по территории округа в стране. Одна стена кабинета была увешана фотографиями внуков, снятыми в разном возрасте.
Эдда напоминала почтенную мать семейства, и в ее присутствии все расслаблялись и преисполнялись ощущения собственной значимости. Сеть морщинок вокруг глаз, седые волосы собраны в узел на затылке. Он пару раз видел ее с распущенными волосами, которые доставали ей почти до пояса. Но горе тому, кто не обратил бы на нее внимания или недооценил ее. Свое дело она знала, и Дэниел многому научился за три года работы под ее началом.
Она подкатила кресло поближе к столу и села.
— Вы уже назначили пресс-конференцию?
— Да, на сегодня, чуть позже.
Новости об инциденте в пустыне еще не просочились в прессу, но им лучше опередить сплетни.
— У меня появилась идея, хочу обсудить с вами. — Он уселся на стул напротив. — Что вы думаете о том, чтобы пригласить в отдел Рени Фишер?
Она вздрогнула, но тут же овладела собой.
— Разве она не подозреваемая по делу о смерти своего отца?
— Я уверен, что она невиновна, и надеюсь, что вскрытие это подтвердит. Она может помочь нам в поиске тел. Мне очень не хотелось бы упустить ее сейчас, когда у нее появилась заинтересованность в деле.
Не самая удачная формулировка, ведь она лишилась отца, но сейчас она действительно вовлечена, однако это может быстро измениться.
— Я не уверена даже, что хочу, чтобы ты занимался этим делом, — сказала Эдда. — Хотя ты, без сомнения, самый квалифицированный детектив, который у меня есть. Ты, скорее всего, знаешь о Бене Фишере больше, чем кто-либо в этом здании. Но я сомневаюсь, что участие в этом деле пойдет тебе на пользу. Бен Фишер мертв, а это значит, что она нам больше ни к чему.
— Она знает пустыню. Она профайлер. Она была отличным агентом в свое время. — Из тех, кем он восхищался и кого уважал. — И она может знать о своем отце что-то такое, чего не знает больше никто. Я не предлагаю, чтобы она работала моей напарницей, просто консультантом. Мы же иногда привлекаем частных детективов. Пусть полностью сосредоточится на деле отца и пропавших женщин.
— То, что ты предлагаешь, потребует дополнительных расходов, которые мы можем утвердить только ненадолго. Понимаешь?
— Да.
— Она знает о твоей матери?
— Нет.
— А Бен Фишер? Он знал?
— Поначалу я думал, что нет, но теперь не уверен. — Некоторые вопросы, которые Фишер задал во время их встречи, казались теперь или слишком значительными, или искусно уводящими от темы.
Эдда с задумчивым видом откинулась на спинку кресла.
— Странно, как пересекаются жизни, правда? Словно нет прямых линий и мы на самом деле движемся по пересекающимся кругам. Твоя мать, твоя работа, Бен Фишер, который потребовал встречи, теперь вот Рени.
Дэниел не стал говорить, что на этом месте он оказался не совсем случайно. Он долго ждал вакансии в отделе, который занимался делом Бена Фишера.
— Обидно будет не увидеть, чем все это закончится, раз уж вселенная постаралась, чтобы устроить такое пересечение, — продолжала Эдда. — Но мне нужен доклад как минимум каждые несколько дней. И помни, все это краткосрочный проект, так что выжми из нее все, что сможешь.
Он услышал сигнал эсэмэски и достал телефон из кармана. Заместитель коронера сообщал, что через час планирует начать вскрытие Бена Фишера.
«И у меня есть еще кое-какая информация, возможно, тебе будет интересно».
Коронеры. Любят цеплять на крючок. Он поднялся.
— Буду держать вас в курсе.
— А я буду готова в любой момент прикрыть эту лавочку.
— Я тоже.
По пути к коронеру Дэниел позвонил Рени, поделился с ней своей идеей и сообщил, что планирует вскоре начать поиски по карте Бена Фишера. Он понимал, что предложение несколько преждевременное, но его уже захватила мысль о работе с нею.
— Предложение зависит от результатов вскрытия, но я хочу дать вам немного времени, чтобы подумать, и предупредить, что это не на один день. Обсудим по мере развертывания событий.
Он видел ее дом и предполагал, что деньги ей не помешают. Ей будут платить по ставке, которую платят большинству независимых детективов. Не так уж много, но и не мало. Он надеялся, что этого окажется достаточно, чтобы убедить ее.
— Мне не интересно. Я уже в машине, еду домой, но буду признательна, если будете держать в курсе.
Он попытался разжалобить ее.
— Вы хорошо знаете пустыню, знаете, как там выжить. Вы мне уже не раз указали на мое невежество по этой части.
— Уверена, что вы сможете найти другую пустынную крысу.
Лаборатория коронера находилась в двух милях от департамента шерифа округа. За время разговора с Рени он почти доехал до места.
— Послушайте, вы столько лет разыскивали этих женщин. — Он свернул с дороги и вырулил на парковку. — Если у кого и есть право заниматься этим, то именно у вас. По крайней мере подумайте.
Последовавшее молчание говорило само за себя. Наконец она едва слышно выругалась, а он улыбнулся.
— Мне пора. — Он выключил двигатель. — Иду на вскрытие.
— Где? У окружного коронера?
— Да-а, — неохотно ответил он.
— Попросите их подождать. Я тоже хочу присутствовать.
Он предлагал вовсе не такой уровень сотрудничества.
— Это невозможно. Вы не сможете попасть на вскрытие вашего отца.
Помимо того, что он никогда не разрешал близким родственникам присутствовать при этой процедуре, независимо от того, насколько подготовленными они себя считали, еще он хотел задать кое-какие деликатные вопросы коронеру, которые ей не стоило слышать. А еще загадочная эсэмэска от Гаса.
— Буду, как только смогу, — ответила она.
— Вас не пропустят. — Он распорядится, чтобы она не прошла даже стойку контроля.
— Тогда подожду снаружи. А, Дэниел! Вы правы насчет женщин. Когда я не искала их в реальности, то искала в снах. Я буду работать с вами.
ГЛАВА 13
Гас Уотерс был одним из самых надежных и занятых коронеров округа, так что Дэниел удивился эсэмэске от него и удивился еще больше, увидев, что он сам и проводит вскрытие. Прыжок или падение, как с Беном Фишером, не сулили особых сюрпризов, а Гас Уотерс славился тем, что брался за самые сложные случаи. Дэниелу казалось, что он вообще уже редко проводит вскрытия, а больше руководит работой других коронеров и криминалистов. Но это известное всем дело, что, возможно, объясняет его интерес. Убийца Внутренней Империи стал одним из самых знаменитых местных преступников, возбуждавших интерес и любопытство публики наравне с Черной Георгиной. Бенджамину Фишеру десятилетиями удавалось сохранять место в калифорнийской криминальной культуре. Убийца, который кажется нормальным, ведет себя как нормальный и вращается в высших кругах общества, всегда потрясает и ужасает.