– Я мог бы подумать, что ты будешь пытаться сбежать отсюда. Но, видимо, ты себя ценишь больше. Нет смысла пытаться. Ты выйдешь отсюда, только когда я скажу. И только со мной.
– Зачем ты меня позвал? Если я здесь, значит, зачем-то я тебе нужна. Чего ты хочешь, Марк? – Саша пыталась достучаться до него, собрав все страхи и подавив их в себе, будто ничего особенного не происходило.
– Скажи-ка мне, Саша, неужели ты правда считаешь меня психически нездоровым человеком? – Марк прищурил глаза.
– Ты для этого меня позвал? Чтобы вытеснить свою обиду на меня? Допустим, такое возможно. Хорошо, что ты чувствуешь? Боль? Злость? Обиду? Давай поговорим.
– Ответь мне на вопрос. Ты считаешь меня психом? – он повторил свой вопрос, невольно стиснув зубы так, что голос его звучал как у собак, готовых в любую секунду кинуться на свою жертву.
Его серое и мрачное лицо несколько настораживало Сашу, но она ничуть не подавала виду.
– Марк, успокойся, пожалуйста. Расслабься. Я все расскажу. Была вероятность, что ты оказался в состоянии так называемой диссоциативной фуги. Это как защитный механизм, который может уберечь психику от запредельного стресса. Мозг буквально дает сигнал к бегству от сложившейся ситуации. И чаще всего человек именно уезжает, улетает куда-то, при этом намертво замораживая в голове все то, что могло спровоцировать это состояние. И знаешь, обычно начинается все мгновенно. Чаще после ночного сна. Насколько я помню, ты рассказывал о том, что после трагедии, придя домой, ты уснул, а когда проснулся, в ночи взял билет на самолет, подготовился к отъезду и прилетел сюда. Только, Марк… Софи не было в том самолете. Ты уже и сам это знаешь. Случилось что-то другое. И это связано непосредственно с тобой. Авиакатастрофа лишь усугубила картину. Почему я спрашивала тебя о снах? Потому что некоторые воспоминания о жизни до состояния диссоциативной фуги могут проявляться во сне или как сюжеты прочитанных когда-либо книг, смешиваясь с воображением. То, что ты видишь, может быть отражением того, что уже произошло. – Марк слушал Сашу очень внимательно.
– Если ты веришь в эту чушь, тогда почему остановила сеансы? Почему не назначила лечение, чтобы вывести меня из этого состояния? М?.. И, судя по твоей логике, мой несовершенный мозг, ограждая себя от стресса, должен был забыть катастрофу? Несостыковка, видишь?
– Марк, все очень сложно… Об этом говорили по всем каналам.
– А сообщение?
– Марк, не было никакого сообщения. Ты хотел его видеть. Ты сам его создал в голове и поверил в это. А сеансы я остановила, потому что полиция начала свои допросы, они изъяли все материалы по твоему лечению. Пусть я покажусь эгоистичной, но не хватало, чтобы они еще дальше зашли. Ты знаешь, что наша клиника занимается особенными пациентами.
– А как ты сумеешь объяснить чемодан Софи? Ты же сама мне звонила и говорила о нем. А ее фамилию в списке пассажиров? Гретта все видела, она поможет мне доказать, что Софи должна была сесть на этот рейс. А гребаный телефон, который оказался в моей машине? Слишком много несостыковок, Саша! Посмотри, как ты сама запуталась! Психотерапевт. Ты хочешь всех уверить в том, что со мной что-то не так. Вы там в своей клинике всех так лечите?
– Марк, ты должен сам найти ответы на эти вопросы. Я могу лишь направить тебя. Постарайся вспомнить последний день, когда видел Софи.
– Да пошла ты! – Он схватил ее за плечо и усадил на стул.
Марк никогда не бил женщин, но сейчас он еле сдерживался.
В голове невольно прокручивался тот самый день. Марк давит на педаль газа, обгоняя десятки машин. Они, растворяясь в пейзажах серых полей, исчезают в боковом зрении справа и остаются позади. Он светит фарами в задние стекла автомобилей, чтобы те перестроились в правый ряд и дали дорогу. Он напряжен. Рядом, на пассажирском сидении, Софи. Она молчит. Он не хочет отпускать ее никуда.
Он вспомнил продолжение диалога:
– Ты не хочешь детей? Да. Ты не хочешь детей.
– Ты почему так решил? Давай не будем сейчас об этом.
Он помнит, как втопил по трассе, не жалея ни себя, ни Софи, ни людей, пролетающих вспышками мимо в своих разноцветных, но чаще черных, серых и белых автомобилях. Марк был всегда вспыльчив, но отходчив, а Софи оставалась его полной противоположностью. Даже когда он выходил из себя, Софи, отступая, сглаживала конфликт. Только Марка это молчание еще больше раскаляло. Он, словно баллончик со сжатым газом, с силой распыляясь на спокойное пламя огня зажигалки, вспыхивал, сжигая все вокруг, и резко заканчивался, оставаясь совершенно пустым. Но, парадокс, все же кому-то нужным.
– Мне завтра нужно в комитет. Я сделаю все, чтобы твой мини-отпуск прошел хорошо и все думали, что ты на курорте. Если ты попробуешь сбежать или каким-то образом меня скомпрометировать, позвать кого-то на помощь, то ты сильно пожалеешь об этом.
– Что ты сделаешь? Убьешь меня? Так почему не сейчас? Или у тебя другой план?
– Помолчи, Саша, – с презрением произнес он.
Глава 46
Марк позволил себе уснуть на пару часов. Когда открыл глаза, Саши уже не было.
Он, выскочив из апартаментов современной многоэтажки на берегу моря, спустился в паркинг, отыскивая глазами Сашину машину. Она стояла на том же месте, куда он ее и поставил.
«Твою ж мать!» – сквозь зубы он произнес вслух.
Марк понял, что у него нет ключа, а разъезжать на такси сейчас было бы как минимум неудобно.
Теряя драгоценные минуты, он летел по запасной лестнице, ведущей прямо из паркинга вверх, перескакивая через каждые две ступени. Он открыл дверь апартаментов и, пытаясь уделить внимание каждому предмету в этой комнате, бегающим нервным взглядом нашел заветный брелок. К его счастью, ключ так и лежал на комоде у выхода.
Он завел громадину и, включив фары, выехал с паркинга. Марк знал, куда именно сейчас надо ехать, на ходу придумывая свои дальнейшие действия. Времени на обдумывание было мало. Начинался противный дождь, подчеркивающий непогоду. Последний штрих в серой, ветреной и холодной картине.
Марк прибавлял скорость, влетая большими колесами в незнакомые для него в этих местах ямы. Преодолев несколько поворотов, он выехал на трассу. Мокрая дорога блестела от фар встречных машин и казалась идеально вымытой добросовестной домохозяйкой. Он несся по ней, как хоккейная шайба по идеально чистому льду. Прямо, быстро и ровно.
Пролетев пару десятков километров, Марк свернул с трассы и оказался на узкой дороге, по обочинам которой в небо вздымались величественные кроны сосен, стволы которых, словно солдаты на посту, застыли по стойке «смирно». Они были высажены настолько близко, что верхушками закрывали дорогу, если посмотреть на нее сверху. Марк подумал, что это идеальный путь, чтобы быть незамеченным даже сверху.
Он съехал на извилистую брусчатую дорожку, ведущую к клинике, и перед ним вдалеке показались распашные ворота, плотно закрывающие обзор территории.
Он подъехал ближе к воротам и остановился перед ними. Ничего не происходило. Прошло чуть меньше минуты, и ворота распахнулись – Марк нашел в машине пульт. Перед ним открылась асфальтированная дорожка с низкими фонарями по обе стороны. Лужайки с ухоженными кустарниками, небольшой пруд, милые маленькие и пустующие беседки. Клиника находилась по правую сторону от въезда, и метров за сто от ворот она расходилась, подобно змеиному языку, надвое, огибая это здание извилистыми дугами.
Вдалеке Марк заметил человека. Он его узнал. Это был охранник, в той же форме песочного цвета, напоминающей ему костюм садовника. Он шел навстречу, не прибавляя шаг.
Марк опустил солнечный козырек вниз и намеревался свернуть быстрее, чем охранник подойдет к развилке. Практически поравнявшись с ним, он свернул направо в сторону служебной парковки, где всегда стояла машина Саши. Это он заметил еще в прошлый раз.
Взглянув в зеркало заднего вида, Марк снова увидел охранника, остановившегося на развилке. Охранник смотрел на отдаляющуюся от него машину и, ускоряя шаг, начал двигаться за ней, переходя на бег. При этом он махал руками.
Подобное не входило в планы Марка. Но он понимал, что, явившись в это место, он рискует всем. И что все может пойти не по плану. Действия опережали мысли, и, не найдя никакого решения, Марк нажал на педаль тормоза. За плотно тонированным стеклом появилось круглое сальное лицо начисто выбритого мужчины с кепкой на голове. В такую погоду сложно было разглядеть, кто находится за рулем, и Марк не был уверен, заподозрил ли что-то охранник. Он нажал на кнопку, и стекло постепенно начало опускаться вниз, открывая охраннику лицо сидящего за рулем Марка. Его выражение лица, полное удивления, дало Марку несколько секунд, чтобы разобраться, в какой он ситуации, и понять, что охранник находится в замешательстве.
Марк начал первым:
– Саша улетела отдыхать. Она попросила меня забрать ее машину из аэропорта и пригнать сюда. На стоянках небезопасно оставлять такие тачки, – первое, что взбрело в голову. Играть – так играть.
Охранник продолжал беззвучно смотреть, выпучив глаза, и не смог связать слов, запинаясь в попытке задать хоть один вопрос:
– Мы… мы не можем дозвониться до нее. Ее отец… А вы?.. А вы ей это…
– Да спокойно, Саша – моя девушка, – Марк сладко улыбнулся, – конфеты, букеты, ну понятно, да? Только отцу ее ничего не говорите, чтобы он не беспокоился. Это пока наш с ней секрет. Я сам ему скоро все объясню. Где она обычно паркуется? Не поможете мне?
– А-а-а, ну… вон там, табличка ноль ноль один, – он дружелюбно усмехнулся и махнул в сторону отдельно стоящей небольшой крытой парковки.
– Спасибо!
Охранник пошел обратно, видимо, обдумывая все услышанное. Теперь понятно было, зачем он бежал к машине.
Марк надеялся, что тот сохранит его «тайну». Зачем какому-то охраннику влезать в личные отношения его руководителя.
Он припарковал машину рядом с табличкой под номером «001».
«Конечно, другого и быть не могло», – подумал про себя Марк.