Марку стало не по себе. Ноги стали ватными, и, как бывает во снах, когда хочешь бежать, но не получается, он пытался идти, но ноги не слушались. С усердием он делал каждый шаг, и время замедлялось в разы, нет – в десятки раз. Перед глазами появилось лицо.
Марку потребовалась секунда, чтобы понять. Это не она. Это точно не она. Он не знал, что чувствовать. Первое – это радость. Второе – вновь возникшая надежда. Из семидесяти двух пассажиров на борту находилось всего двадцать семь женщин, включая стюардесс. Марку не давала покоя мысль о том, сколько женщин еще могло быть в белых футболках и какие шансы опознать ее, не прибегая к генетической экспертизе. У Софи из родственников остался только отец, и то если не помер от водки. Ее мать ушла рано, ей было всего пятьдесят с копейками. Софи уже не жила с ними. После смерти у отца опустились руки, он все чаще стал употреблять алкоголь, завел друзей, с которыми ему можно было выпить. А позже и потерял работу. Дом Софи мгновенно превратился в притон, в котором, если прийти в любой день, спали на любых горизонтальных поверхностях бомжи-собутыльники.
Софи пыталась забрать отца в город, пыталась уговорить закодироваться, но он нашел свое тихое счастье в компании обреченных алкоголиков. Со временем они перестали общаться, и он наверняка не знает, что дочь его погибла. Хотя если и узнает, то его атрофированный мозг не сможет воспринять это достойно.
Марк вернулся в номер и поставил телефон на зарядку, снова выставив максимальную громкость на звонок. Сходил в душ и вышел на балкон. В темноте было не разглядеть кораблей. Он достал сигарету из купленной пачки, жадно ее выкурил и лег в постель. В голове он прокручивал планы дальнейших действий и в поисках лучшей идеи провалился в глубокий сон.
Проснувшись утром, он не сразу понял, где находится. Отдаленные голоса кричащих чаек через приоткрытое окно вернули его в реальность.
Первым делом он подошел к окну и вышел на балкон, прихватив с собой подаренный бинокль. Смахнул с него пыль и протер линзы отельным полотенцем.
Погода была ясная. В море можно было разглядеть катера яркого оранжевого цвета, курсирующие петлями, и несколько крупных кораблей с подъемными механизмами.
Марк вернулся в номер и нажал красную кнопку на пульте. Оказывается, репортеры уже успели побывать в порту и смонтировать нарезку из кадров спасательной операции в море. А также успели взять несколько коротких интервью как у спасателей, так и у сотрудников в порту.
Из телевизора посыпались новости: «Извлеченные тела направлены в центр СМЭ. Позже будет объявлено о начале процедуры опознания. А пока поисково-спасательные операции не прекращаются».
Что-то говорили о черном ящике, извлеченном со дна, об обломках самолета, выброшенных на берег, но Марку все это было уже не интересно. Он ждал новостей о Софи. Ехать в центр пока рано. Нужно дождаться на месте, пока не извлекут всех, кто там находился.
Войдя обратно в номер, Марк только сейчас оценил его обстановку и понял, как нелепо находиться в номере для новобрачных одному.
Он немедля собрался и снова направился в порт. Охранник стоял перед шлагбаумом, сложив руки на животе, который сильно напоминал Марку хорошо натянутый барабан.
– Извини, приятель, но туда вход закрыт.
– Я вчера был там! Помнишь меня? – он перешел на «ты».
– Сегодня сказали никого не пускать.
– Почему? Что случилось?
Охранник подошел к Марку и, приблизившись к его уху, будто вокруг было полно народу, произнес:
– Говорят, достают обломки и людей по кускам, там просто каша, – чувство такта ему было явно незнакомо. – Я не видел, конечно, но, как только выгружают, машины все увозят.
Это конец. Никаких звонков. Никакой информации. Хотелось выть. К горлу подступил знакомый ком безнадежности. Погода, щебетание птиц, ласковые волны на берегу морского пляжа и лучший номер отеля с прекрасным видом не могли балансировать с тем, что творилось внутри Марка.
Он, не сказав ни слова, развернулся и пошел в обратном направлении.
Гонка за новостями не дала ничего. Последнее, что он мог сделать, это позвонить Гретте. Гретта – человек, который был готов помочь всем нуждающимся, жертвуя своим временем, средствами и самой собой.
– Здравствуйте, извините, если отвлек. Это Марк.
– Марк? Марк. Марк. Да, Марк, конечно, я вас помню. Как у вас дела? Чем я могу быть полезна?
– Скажите, Гретта, не было ли среди находок цепочки с кулоном в виде птицы?
– Цепочки, цепочки, – она часто повторяла одни и те же слова, копаясь в своих мыслях, – сожалею, но нет. Я бы запомнила. Ничего подобного ребята не находили. Это точно. Марк, я запишу ваш номер. Если будет какая-то информация, я позвоню. Удачи вам.
Последний провал. Он вернулся в отель, собрал вещи и взял билет на вечерний рейс. Перед этим планировал заехать в центр СМЭ, чтобы узнать, как будет проводиться генетическая экспертиза и что для этого потребуется.
У главного входа столпились репортеры и родственники погибших. Эти люди, как и Марк, видимо, не могли сидеть дома в ожидании новостей. Они стояли маленькими группами по три-четыре человека, одетые преимущественно в черную одежду, обнимались и громко-громко рыдали. Справа от центрального входа был шлагбаум с табличкой «Въезд для служебного транспорта», а вдалеке Марк заметил лысого мужчину в очках и белом халате. Он стоял один и докуривал сигарету. Марк поспешил.
– Добрый день.
– Добрый, – мужчина был немногословен и сварлив.
– Я хотел узнать, как будет проводиться экспертиза по останкам погибших в авиакатастрофе.
– Это не ко мне. Вообще вся информация доступна у нас на сайте. Зайдите, посмотрите, там все написано.
– У меня нестандартная ситуация, поэтому нужна консультация.
– Будет собрание с родственниками, там все расскажут. Мне надо идти. – Марк так привык к помощи и отзывчивости со стороны людей в том портовом городке, что был разочарован этими ответами, но ничего не сказал.
– Спасибо и на том.
– Зайдите туда, если пустят, – обернувшись, он показал на дверь в противоположной стороне внутреннего двора.
Обшарпанная металлическая дверь синего цвета без ручки вызвала сомнение в том, что за ней может быть кто-то, кто мог бы проконсультировать по вопросу генетической экспертизы.
Он постучал. Перед ним возникла молодая девушка в светло-сером костюме с косынкой на голове.
– Вам кого? – она была удивлена появлению незнакомого мужчины в дверях запасного выхода или, скорее, выхода в курилку. А Марк понимал, что ему предстоит как можно короче и доступнее объяснить ей всю ситуацию, чтобы получить все ответы.
– Моя девушка была в том самолете, из родственников только отец, который живет в глухой деревне далеко отсюда, и я не знаю, жив ли он вообще. Мне нужно узнать, что потребуется для экспертизы и можно ли передать образцы для анализа, не привозя сюда ее отца. У меня самолет через три часа, поэтому я так. Извините.
Девушка внимательно выслушала короткий рассказ Марка.
– Подождите здесь. – Она удалилась, оставив дверь приоткрытой.
Спустя полминуты вернулась и позвала Марка:
– Зайдите. Проходите сюда, начальник вас примет.
Руководитель объяснил Марку, что от него потребуется, дал адрес и телефон главного центра судмедэкспертизы и пожелал удачи.
Глава 8
Марк уже мысленно прокладывал маршрут до забытой с детства деревни.
«Надеюсь, старый жив. Иначе меня ждут великие сложности».
Когда Марк вернулся домой, Кефир радостно выбежал его встречать. Подняв на руки мохнатый толстый шар, он прижал его к себе, как ребенка.
В этот раз Марк не стал просить кого-то поухаживать за ним и сейчас чувствовал себя виноватым. Хозяин, оставивший в большом пустом доме на несколько дней своего мелкого хулигана. Две полные миски корма были не съедены, вода тоже оставалась.
– Прости, Кефир, это ради Софи. Ты ж у меня мужик, дом охранял, пока меня не было. – Марк впервые улыбнулся.
Пошел третий день с момента катастрофы, тело Софи не найдено. Выходит, вся поездка была зря.
До деревни нужно было ехать порядка ста пятидесяти километров. После ухода деда с бабушкой он больше там не бывал. Делить наследство ни он, ни его отец не хотели, и дом полностью достался двоюродной сестре. Единственное, что он забрал себе на память, – это антикварная белая тарелка с изображением зимнего пейзажа в синих оттенках с домиком вдалеке, из трубы которого шел дым. В окне можно было разглядеть силуэт мальчика. А на переднем плане была изображена женщина-ангел с нимбом над головой, взгляд которой был устремлен в сторону домика. От этой тарелки всегда исходило тепло, и Марк хранил ее как самое дорогое наследство.
Предстояла еще одна непростая поездка в мир детства, где, как он понимал, сейчас все не так радужно, как раньше, и поэтому он не хотел туда возвращаться.
Вечер закончился быстро, Марк лег на диване в гостиной на первом этаже в обнимку с котом и там же проснулся. Сложнее всего человеку переступить себя и наступить себе же на горло, задавив внутри горечь и скорбь, чтобы организоваться в том, что действительно необходимо. Человек может подавить свои страдания в любви к тому, ради кого он это делает.
Он был бодр и решителен. Сорок отжиманий, пятнадцать подтягиваний, душ, кофе и яичница с беконом из трех яиц.
Собрав воедино все мысли, он удобно оделся: черные джинсы, толстовка хаки и кепка на случай, если пойдет дождь, и вышел на улицу.
Он завел машину, построив в навигаторе и так известный ему маршрут, и тут же его отключил.
«Через два часа буду на месте».
Проезжая полуразрушенный мост через речку, он заметил коров, пасущихся в поле, и пацанов в подкатанных штанах и растянутых футболках. Казалось, он въезжал в портал, который мог бы перенести его в прошлое. Брусчатая извилистая дорога открывала двери в детские воспоминания и картинками по разные стороны показывала: слева – озеро с заросшей травой, справа – магазин с проржавевшей металлической табличкой сверху, на которой буквами синего цвета был написан уточняющий текст «Магазин». То ли не было фантазии, то ли не было смысла давать ему называние.