Вместо слов я просто отрицательно качаю головой.
— О, ну это самое невъе_енное, — издаёт смешок Зайд. — Знаешь ли, в каждой преступной организации есть касты. Иерархия, другими словами. В Могильных картах для определения места каждого члена мафии используются карты, от которых, кстати говоря, и пошло это ох_енное название. — Он отпивает ещё пива, потом продолжает: — Босс, глава, лидер – называй как хочешь – имеет при себе бриллиантовую. В прочем, как и его жена. Все наследники мужского пола – будь то сыновья или внуки, – обладают золотой, как и их жёны. Серебряные карты у самых приближенных к семье солдат, итальянский их аналог, зовётся, кстати, «консильери», но тебе вряд ли нужна эта инфа. И наконец, чёрные карты принадлежат у нас мелким солдатам, некого рода «шестёркам», но стоящим чуть повыше.
В голове сразу собирается полная картинка из тех кусочков пазла, которые были разбросаны по моей голове. Я мигом вспоминаю всё, что слышала и видела.
Гай однажды вытаскивал из кармана золотую карту. Всё сходится. Он — наследник.
Нейт показывал мне чёрную, а значит он мелкий солдат, работает наркокурьером, как мне поведала Моника совсем недавно.
— Что эти карты дают? — спрашиваю я. — Они просто указывают на место в организации?
— Не-а, цыпочка, — ухмыляется Зайд. — Это не просто карточки, это своего рода гарантия защиты. Ни один безмозглый х_й, если конечно он действительно не безмозглый, не будет рисковать, нанося вред члену Могильных карт. Иначе и его, и его семью кокнут. Вистан не терпит, когда кто-то трогает его людей. Хочешь-не хочешь, мы – его собственность, как только вступили в ряды солдат. К тому же каждая карта хранит личную информацию о своём обладателе. Это не просто картонки, а что-то вроде электронной карты.
Гарантия защиты... Вот почему, думаю я, наверное, тот ублюдок, напавший на меня в переулке, так изменился в лице, когда увидел золотую карту, которую достал перед его лицом Гай. Он был в ужасе. Ведь только что он пытался пырнуть ножом наследника Могильных карт, получается, единственного сына босса этой преступной организации.
— У твоего отца была серебряная, — добавляет Лэнс. — Он был одним из самых приближенных к Вистану людей, его близким другом.
— Да, пока твой папаша не решил убить его жену, — язвительно произносит Уэйн, о присутствии которого я и позабыла.
Я поворачиваюсь к нему с негодованием и злобой. Отчего-то с самого первого дня он ведёт себя как полный кретин. Совсем по-другому, нежели все остальные.
— Уэйн, помягче, — выгибая бровь, произносит Лэнс громко.
— Я сказал что-то неверное? — Парень насупливается, сверлит меня сверкающим зло взглядом. — Будь я на месте Вистана, собственноручно избавился бы от всей этой паршивой семейки Норвудов и не стал бы церемониться с этой сучкой!
Захлопывается дверь в уборную. В гостиной уже появляется справивший свою нужду Нейт.
— Хэй, чувак, держи язык за зубами! — прикрикивает он без лишних приветствий прибывших друзей. — Гай тебе его отрежет, как услышит, какими словечками ты бросаешься!
— У него снесло крышу, — фыркнув, выдаёт Уэйн. — Он просто рехнулся и не способен сейчас принимать здравые решения... Стерва что-то с ним сделала. — Это слово адресовано мне, он будто с удовольствием его растягивает, глядя на меня, а потом вдруг спрашивает: — Признайся, что ты ему сделала? Неужели ты настолько искусна в минете или скакала на нём настолько превосходно?
Грязные слова кидаются в меня, как тяжёлые камни. Они словно втаптывают меня в землю, кожа покрывается невидимыми ранами и кровоточит. В ужасе от услышанного я не сразу понимаю, что зла. Потому что первыми чувствами выступает растерянность и жгучее унижение.
— Уэйн! — Голос у Лэнса проносится по гостиной целым ураганом. Он громок, очень серьёзен и груб. — Довольно, чёрт возьми! Иди, покури и успокойся!
Зайд считает нужным кинуть своё:
— Реально, это уже явный перебор, кусок ты долбо_ба.
Уэйн не удосуживается даже взгляда бросить в их сторону: глаза, — голубовато-серые, но каким-то образом в то же время и бездонные, — сейчас прикованы только ко мне. В них бурлит словно кипящее масло ненависть. А потом быстрыми шагами он покидает нас, захлопывая с шумом дверь.
Нейт садится передо мной на корточки.
— Не обращай внимания, Лина, — просит он, голос звучит как-то заботливо, будто со мной говорит брат. — И не расстраивайся из-за всего, что тебе когда-либо кто-то говорит, хорошо?
Я киваю, хотя и знаю, что не обращать внимания на то, как кто-то говорит, что я на ком-то скакала, у меня не выйдет.
— Раз он так меня ненавидит, — говорю я, — зачем помогает? Почему бы ему просто меня не убить?
— Он делает это всё ради Гая. Как и все мы... Но с одним исключением, — Нейт тыкает в самого себя пальцем и улыбается, шуточно добавляя: — Ты мне нравишься, поэтому я помогаю тебе теперь не только из-за Гая.
И я впервые за столько времени беспомощно улыбаюсь в ответ. Кажется, все разом расслабляются и выдыхают, будто бы именно этой улыбки ждали всё это время.
А может это связано с тем, что теперь я избранница Кровавого принца, которого все боятся. Может, даже его собственные друзья.
Глава 44
— Крошка, пора бы тебе домой, — вдруг заявляет Нейт.
Сперва я решаю, что он обращается ко мне, внутри разрастается трепет, но повернувшись, в разочаровании обнаруживаю, как он с любовью ласкает волосы Моники, обращаясь, как оказалось, именно к ней.
Девушка удивлённо сгибает брови:
— Что? В каком это смысле?
— В самом прямом.
Моника бросает на меня такой взгляд, как будто находиться здесь её просила именно я. Меня это заставляет испытать дикое раздражение.
— Но почему? — спрашивает она, обращаясь к своему парню.
— Крошка, это всё слишком опасно. — Нейт притягивает её к себе за талию, начинает покрывать поцелуями щёки. — А я не могу позволить, чтобы с моей драгоценной женщиной что-то произошло. Я же повешусь с горя.
Меня вот-вот затошнит.
Моника хихикает ему в губы, прикрывая глаза и делая вид, что пытается увернуться от поцелуев.
— Но я не могу оставлять с вами Лину одну, — возражает она.
— Нас много, а она одна. Мы как-нибудь уж защитим её без тебя.
— Ой, да причём здесь это? Разве ей не нужна поддержка? Какая-нибудь подружка?
Я решаю нагрубить почти во весь голос:
— Нет, не нужна.
Девушка поворачивается ко мне с удивлением и смущением на лице. Я добавляю:
— Я нахожусь здесь не по своей воле. Мне не нужны подачки в виде подружек. Так что можешь спокойно уезжать, если это будет во благо твоей безопасности.
Нейт с Моникой переглядываются.
В другом случае я не позволила бы себе так грубить людям, пытающимся мне помочь, но ситуация и без того накаляющаяся. Нет у меня желания и сил с кем-то любезничать.
Теперь я хочу думать не об удобстве других, а только о себе.
Я перевожу взгляд на Лэнса, следящего за обстановкой на улице через то же окно и периодически бросающего взгляд на телефон в руке, который он прикладывает моментами к уху. Зайд выпивает уже третью банку пива: на журнальном столике стоят ещё две.
— Слушайте, — произносит он громко, — как думаете, может стоит на время отказаться от помощи этого долбо_ба?
Речь идёт о Уэйне, определённо.
— Он ведёт себя как идиот, — продолжает Зайд. — Боюсь, наша цыпочка не в безопасности, пока рядом шныряет этот странный хер.
Ему не отвечают. Лэнс всё ещё занят своим телефоном и окном, а Нейт, кажется, уговаривает Монику ехать обратно домой.
Поэтому внимание Зайда тут же переключается на меня. Его карие глаза направляются в мою сторону, чёрные брови сгибаются под стать ухмылочке, возникшей на губах. Пирсинг на них блестит, когда он заговаривает:
— А ты как думаешь, Лина? Я же могу называть тебя Лина?
— Да, — безразлично бросаю я.
— А ты чего такая хмурая? — Он делает глоток пива, потом протягивает мне. — Хочешь?
Отрицательно качаю головой. Он убирает банку на столик, закидывая на него обе ноги в чёрных зашнурованных ботинках, напоминающих солдатские сапоги.
— Вот глядя на тебя, отчасти понимаю, почему Гай в тебя втрескался по самый х_й, — говорит Зайд. — Но в это же время них_я не понимаю. Таких красоток вокруг него вертится куча. Среди дочек семейных друзей много симпатичных мордашек и не только мордашек.
Я не понимаю, к чему это он мне говорит, и почему меня задевает упоминание каких-то других девушек. Поэтому продолжаю молчать.
— Что же в тебе такого особенного, что он так решил рисковать своей жопой ради тебя? — Зайд прищуривается, глаза уже пьяно блестят. — Ты не подумай, я сейчас не веду себя как какой-нибудь еб_нат, как наш Уэйн, и не пытаюсь тебя задеть. Просто искреннее любопытство.
— Вероятно, как и сказал ваш Уэйн, Гай просто рехнулся, — отвечаю я всё таким же безжизненным тоном.
Он коротко смеётся, потом кивает:
— Похоже на то.
Я поворачиваюсь к окну, когда замечаю какое-то движение. Лэнс тоже его замечает, но не спешит доставать какое-нибудь оружие, чего я от него и ожидала. Вместо этого он приоткрывает дверь.
У меня сердце замирает, когда в дом входит человек, который два месяца назад разбил мне сердце, а потом вернулся, чтобы спасти от страшной участи. Проблема в том, что страшную участь за собой принёс тоже он.
— Оу, чувак! — радостно вскрикивает Нейт, обнаружив его у порога. — Как же круто, что ты не сдох.
Гай закрывает за собой дверь и отвечает на рукопожатие светловолосого друга. Но потом взгляд зелёных глаз стремится ко мне, словно он уже заранее знал, где именно я буду сидеть. Я оглядываю его с ног до головы. Он цел и невредим, по-прежнему одет во всё чёрное: водолазка, штаны, пальто. На шее те же цепочки с брелками из крестика и игральных карт. Глядя на карты, я вдруг начинаю понимать, что они могут так же значить его принадлежность к Могильным картам.