Странно, но его вопрос меня сильно удивляет. Он заставляет меня оцепенеть и окунуться глубоко в раздумья. Потому что все цифры смешались, даты превратились в бессмысленные кучки символов.
Я просто... забыла о своём скором дне рождении. О дне, когда мне исполнится восемнадцать. О дне, который так ждали мои родители. Они готовили особенный праздник с самого моего шестнадцатилетия. А теперь всё это не имеет смысла.
Совсем скоро. Он совсем скоро.
Гай явно замечает, как я в миг погрустнела. Я слышу его тяжёлый вздох.
— Это будет первый день рождения вдали от дома и близких, — говорю я в пустоту.
— Мне жаль, — только и выдаёт Гай. И снова этот холод в голосе, пронизывающий до самых костей.
Я по ошибке решила, что больше не встречусь с этим тоном его голоса, но было глупо забывать, кто он и как его растили. Человек, о чью спину тушил сигареты собственный отец, вряд ли сумеет превратиться в очаровашку и вечно улыбающегося мальчишку за пару мгновений. Если его и можно изменить, то только долгими годами и постепенно.
— Но несмотря на это, — вдруг начинает Гай, — ты получишь свой подарок от меня. Я что-нибудь придумаю.
— Мне не нужно ничего, — отвечаю я. — Разве что только то, чтобы меня оставили в покое. Все.
— Пока это невозможно. Но я буду работать над этим дни и ночи.
Я горько усмехаюсь, вглядываясь в его красивые глаза и безупречное лицо, и говорю:
— А всё могло бы быть намного легче, если бы ты меня просто в тот день пристрелил.
— Могло бы, — только и отвечает Гай. — Но тогда я не смог бы получить единственный шанс сделать добро.
В комнате царит тишина, но я не даю ей продлиться надолго, когда, слыша музыку снаружи, заявляю немного странное желание:
— Можешь подарить мне телефон на день рождения. Мне очень его не хватает. И моего плейлиста.
Он усмехается, потом вдруг лезет в карман и неожиданно достаёт новенький айфон.
— Это слишком мелкая просьба для подарка на восемнадцатилетие, — говорит Гай, вертя в руке телефон, а потом вдруг протягивает его мне со словами: — Так что бери его сейчас.
Я гляжу на его руку неуверенно, словно считаю, что это просто такое испытание, такая проверка соблазном, и стоит мне взять телефон, как захлопнется ловушка и отсечёт мне ладонь. Неуверенностью заполнен и мой взгляд, который я поднимаю на Гая.
— С чего это вдруг? — У меня сгибается бровь в ожидании ответа.
— Для связи. Чтобы при случае необходимости, ты всегда могла набрать меня или кого-нибудь из парней.
— Но ты же говорил, что мне не будет доступа к телефону.
— Думаю, больше ты не та глупая девочка.
Может быть, он прав, а может, ошибается.
Но как бы то ни было, я хватаю своё новое приспособление с его рук, касаясь прохладной поверхности металла на задней крышке.
— Спасибо, — выдыхаю я, улыбаясь.
— Не за что. Это самое малое, что я могу сделать для тебя.
Я разблокировываю телефон, в удивлении подмечая, что у него есть доступ к Интернету. Другими словами, я могу спокойно найти контакты родителей или полиции и сообщить им о своём местонахождении.
Но вместо всего этого я скачиваю одну из своих любимых песен, под которую мы с подругами до безумия любили танцевать в огромном зале моего дома в Медине, когда они в очередной раз приходили ко мне в гости. Тогда мы громко подпевали словам, совершенно не задумываясь об их значении. Но теперь-то я вспоминаю их.
Oh you know I'm always telling you the truth
(Ты ведь знаешь, что я всегда честна с тобой,)
Don't have me on my knees
(Не заставляй меня вставать на колени,)
But tonight's the night that you gonna get the best of me
(Но этой ночью ты собирался подчинить меня себе,)
Even though I tell you, "No"
(Хоть я и отказала тебе.)
I don't wanna fight and when you pull me close
(Я не хочу сопротивляться, когда ты прижимаешь меня к себе,)
Baby, I'll play hard to get
(Милый, я строю из себя неприступную,)
But your body's so hard to forget
(Но твоё тело так трудно забыть.)
И они впредь будут всегда напоминать мне о Гае. Потому что песня, как оказалось, была о нём. Жаль только, я не распознала знак ещё тогда.
Глава 52
Когда Нейт врывается в мою временную комнату, я снова лежу на своём диване. Контейнер из-под салата уже пуст и стоит на столике, и я лишь моментами вспоминаю этот невероятный вкус.
— Чем занимаешься? — спрашивает он, подходя к креслу и плюхаясь на него. — Слушай, мне даже нравится быть твоим нянькой.
— Сколько тебе лет? — спрашиваю я, неожиданно поняв, что мне интересно было бы узнать его возраст.
— Двадцать один, а что? — улыбается Нейт.
— Просто хотела убедиться в том, что то, что вы удерживаете в стриптиз-клубе несовершеннолетнюю, считается преступлением.
Он прыскает от смеха, и я даже понимаю, почему. Мои слова действительно на фоне всего происходящего прозвучали по-детски наивно и глупо.
— Наше существование – уже преступление, начнём с этого, — отвечает Нейт, перестав смеяться. — А так, нам повезло, что мы сейчас в нужном штате[1]. Скоро это преступлением считаться не будет, хе-хе.
Я снова ложусь на диван, уже привыкнув к его текстуре и мягкости. Иногда возникает такое ощущение, что я всю жизнь только на нём и спала.
— Что вы собираетесь делать дальше? — спрашиваю я. — Не будем же мы вечность прятаться в этом клубе.
— Не будем, крошка. Гай сейчас как раз обустраивает дом для тебя.
С загоревшимся интересом я поворачиваю голову в его сторону, продолжая лежать.
— Что за дом?
— На территории Спагетти, — усмехаясь своей же шутке, отвечает Нейт. — Сейчас по заказу Гая там строится домик. По типу того, что был у миссис Майер, но уже в более безопасном месте. Там ты и будешь жить.
— Допустим, — соглашаюсь я. — Но а что потом? Буду вечно прятаться и сидеть рядом с Гаем от страха, что меня могут убить?
— Вообще-то ты... — Нейт вдруг замирает, потом хмурится и задумчиво чешет затылок, уставившись на меня почти стеклянным взглядом. — О боженька святый!!!
От удивления я даже привстаю с дивана, не понимая, что произошло и почему он вдруг так оживился.
— Что?
— Точно! — восклицает Нейт, щелкнув пальцами. — Какие же мы кретины, что не догадались раньше! Рядом с Гаем! Лина, ты гений, что подсказала эту идею!
— Я не понимаю, о чём ты гов...
— Посиди на попе ровно пару минут! Я сбегаю за Зайдом и вернусь.
Не успеваю я и слова вставить, как Нейт буквально вылетает из комнаты, едва не разломав дверь, которая с шумом захлопывается. Я остаюсь в полном недоумении сидеть и смотреть на стену. Однако надолго меня одну не оставили: уже через минуту в комнате снова появляются люди.
— Надеюсь, дело реально срочное, а то я тебя так отх_ярю за то, что ты отвлекаешь меня, — произносит Зайд, едва появившись в помещении на пару с Нейтом. — Я должен следить за обстановкой снаружи, так что выкладывай быстрее.
— Лина подала отличную идею, как её обезопасить, — улыбается блондинчик, обводя меня взглядом небесно-голубых глаз. — И прежде чем докладывать об этом Гаю, хочу сперва убедиться в том, сработает ли это в действительности.
— Сука! — цедит Зайд. — Что непонятного в фразе: «выкладывай скорее»?
Нейт цокает, но всё же уверенно выдаёт в ответ:
— Я думаю, нам нужно поженить их.
От такого заявления у меня глаза лезут на лоб, а рот сам собой приоткрывается в немом потрясении. Я даже сперва решаю, что как-то ослышалась, перепутала слова, может это бесконечная грохочущая музыка на меня так повлияла...
Зайд смотрит на меня несколько секунд, пока на его губах, обколотых пирсингом, вдруг не появляется странная улыбка. Он выглядит так, будто что-то неожиданно вспомнил. Густо нататуированные руки скрещены у него на груди, и он их опускает.
— Ё_аный в рот, — произносит Зайд, садясь на кресло. — Это же реально ох_енная идея.
— Вы что, чокнулись? — Ко мне наконец возвращается способность говорить, и на этот раз я уже полностью встаю с дивана на ноги. — Что это значит?
Нейт вдруг берёт меня за руку, шикает, словно я маленькое дитя, которое он собирается уложить спать.
— Ну сейчас мы тебе проясним предысторию, так скажем, — произносит он, усадив меня обратно на диван. — Ты же, наверное, знаешь, что Могильные карты родом из Англии? Так вот... Давным-давно, ещё в те времена, когда люди тупо выбрасывали своё дерьмо, мусор и выливали горшки прямо на улицу, существовала семья Харкнессов. Тогда они были полными бомжами, грязными ублюдками, которые просто обворовывали простых прохожих, грабили путников, ну и так далее. И в общем, однажды, решив поставить конец вечному голоду, один из мужчин этой семьи, – далёкий предок Гая, в общем, звали его Бришен – начал разрабатывать план по изменению их жизни. Он решил выдать себя за лорда и двинулся прямо к королю с каким-то там предложением, от которого невозможно было отказаться, но которое было придумано на ходу. Он играл роль и очень в этом преуспел. Тусил с другими лордами и леди, баронами и баронессами, посещал их тогдашние вечеринки, крутился со всей английской знатью, предлагал свои услуги. Представь только, он начал дружить с самим королём, и эти придурки ни о чём не догадывались! И в один день Бришен решил использовать устоявшиеся связи для начала своей криминальной деятельности. Сперва он нанял парочку человек и вместе они похищали женщин. Их продавали всяким извращенцам. Затем он как-то умудрился договориться с рыцарями о добыче оружия и передаче его всяким уличным разбойникам. Так начали капать деньги. Вскоре Бришен принялся и за наркотики. Он выкупал земельные участки, договариваясь с феодалами, где затем выращивал опиум и гашиш. Тогда это считалось простым лекарством от всяких болезней: начиная от кашля и заканчивая истерией, и даже продавалось свободно в аптеках, так что проблем не возникало. Даже говорят, что именно Бришен Харкнесс стал основоположником популяризации дури по всей Англии, охренеть, да?