— И что тебе помешало просто убить себя?
— Я хотел заботиться об одном человеке.
Понятия не имею, о ком он может говорить, а потом начинаю прокручивать в голове множество мыслей одновременно.
— У тебя есть возлюбленная среди Могильных карт? Или среди работающих в поместье Харкнессов девушек?
Уэйн горько усмехается, почти насмешливо повторяя:
— Девушек...
— Я угадала?
— Нет. Ты совсем не угадала. И не угадаешь, потому что я тебе не скажу.
Уэйн направляется к столу, захлопывает моё досье и берёт папку в руки. Я продолжаю следить за каждым его движением, пока сердце гулко стучит в ушах.
— И что будет после того, как ты позаботишься об этом человеке? — спрашиваю я, не терпя всё-таки услышать, что это за человек.
— Я исчезну, потому что никогда не получу взаимности. Но и ты должна исчезнуть, чтобы не портить этому человеку жизнь ещё больше.
Догадка, которая меня тут же посещает после его слов, сравнима с громом и ударившей землю молнией. Я распахиваю рот, пытаясь подобрать подходящие фразы, которые крутятся у меня в голове как карусель.
— Ты... — начинаю я, запинаясь. — Ты влюблён в...
— Молчи, — злобно цедит Уэйн. — Молчи, если не хочешь того, чтобы я развернулся, послал нахрен и тебя, и твоего отца.
И я и впрямь замолкаю, потому что говорить мне больше ничего и не надо. По крайней мере, ничего из того, что затронуло бы его тайное признание, хотя признанием его и не назовёшь. Но я уверена в своих догадках, а его злобное: «Молчи» ясно даёт понять: я права.
— Я должна попросить у отца кое-что через тебя, — говорю я, набравшись духа отмести в сторону выясненную только что информацию. — У меня у самой есть план сбежать отсюда, но с куда большими плюсами, чем если я сделаю это сейчас. Папе ничего не надо делать. У меня всё под контролем.
— Хочешь, чтобы я передал ему это?
— Да. Просто скажи тоже, что и я. Слово-в-слово. Пусть он не переживает. Совсем скоро я к ним вернусь.
— Ты уверена в том, что собираешься делать?
Я вздыхаю:
— Да. На все сто процентов.
Уэйн кивает, откладывая папку с моим досье обратно на стол, потом поднимает голову.
— В четверг меня уже не будет, так что если я могу ещё чем-то услужить тебе...
— Ты уезжаешь?
— Нет. Я исчезну. Совсем.
В комнате повисает молчание, потому что мне кажется, именно это и нужно сейчас. Отговаривать смысла нет, да и желания тоже. Может быть, он и заслуживает умереть, а может это я просто слишком бесчувственна, чтобы сказать что-то утешительное.
— Понятно, — произношу я тихо.
— Да, — холодно выдаёт Уэйн. — Я могу заехать ещё и завтра и послезавтра, но затем ты меня больше не увидишь. Так что если тебе нужна будет ещё какая-то помощь, подумай. Даю тебе всего два дня.
Он вдруг хватает ручку со стола, притягивает мою руку, отодвигая рукав свитера, и выводит на моей коже номер телефона.
— Можешь позвонить мне сюда. Но не больше двух раз, иначе нас засекут. Сразу сотрёшь номер, как только он тебе больше не понадобится.
— Хорошо, — отвечаю я, закрывая рукавом номер. — Спасибо.
Уэйн презрительно морщит нос и движется к двери. Я успеваю понять, что его помощь навряд ли мне ещё понадобится, а потом он выходит из архивной.
* * *
Я с лёгкостью выясняю о том, что Зайд когда-то работал с бумагами Могильных карт. Я не нашла в архивах ничего более дельного, лишь какие-то намёки на то, что где-то есть нечто более полезное. Поэтому ближе к обеду я направляюсь к нему, найдя место его жительства через информацию, которую вычитала в его досье.
Как оказалось, квартира Зайда Парсы находится достаточно далеко от всех известных мне уже точек города. Я без проблем передаю адрес водителю и оказываюсь возле шестиэтажного жилого дома уже спустя сорок минут. Поднимаюсь по лестничной клетке, слышу, как в чьей-то квартире что-то готовится, потому что аромат витает по всему подъезду. Оказавшись возле нужной мне двери, я уверенно стучусь.
По ту сторону слышна лишь грохочущая музыка, поэтому я стучусь в два раза сильнее и настойчивее, раздражаясь с каждой секундой всё больше и больше. У меня совсем нет времени и терпения тратить его понапрасну.
Наконец музыка становится тише, а сам Зайд открывает мне дверь уже спустя несколько секунд. Он стоит в одних чёрных боксёрах, и я впервые вижу его голые накаченные ноги, торс с кубиками и сильные плечи. А ещё множество ползущих по телу татуировок. Их действительно очень много. Одежда большинство из них скрывает.
— Лина? — удивляется он, потом оглядывается по сторонам. — Еб_ть, как ты нашла мой дом?
— Архивы Могильных карт, — бросаю я в ответ.
— А, ну да. Точно. Вы же, мадам, теперь миссис Харкнесс, я вечно забываю. У вас ведь есть доступ ко многим вещам, — выделяет он моё имя. — Знаешь, за чем бы ты не пришла, ты очень не вовремя. У меня тут тусуются три потрясающих девчонок, думаю, четвёртую на сегодня уже не осилю.
— Я ненадолго.
Я толкаю его в голую грудь, по-хозяйски проходя в квартиру глубже. Музыка играет с другой комнаты. На диване в гостиной валяется чьё-то платье, на полу — чьё-то нижнее бельё, а на стульях и столе висят лифчики.
А потом из-за двери вдруг высовывается чья-то голова.
— Зайд, ну что там? — произносит женский голос недовольно.
Невысокая обнажённая блондинка вдруг выходит из одной из комнат. При виде меня она подскакивает на месте и быстро прикрывает грудь руками, словно к ней вдруг только сейчас вернулось такое чувство как стыд.
— Зайд, детка! — доносится ещё один голос, и за дверью показывается копна каштановых волос. — Ты скоро?
И после второй вскоре выходит и третья девушка — рыжая красавица в очень откровенном красном белье. Она тоже смотрит на меня с удивлением, остановившись возле двери.
Я перевожу взгляд на довольного и усмехающегося Зайда, а потом закатываю глаза, громко произнося:
— Так, все, быстро вон отсюда! И поживее. Мне нужно поговорить с вашим парнем.
Блондинка, всё ещё едва прикрывающая свою огромную грудь, возмущённо прокашливается:
— А ты вообще кто такая?
Я с безразличным видом без лишних слов вынимаю из декольте свою золотую карту, демонстрируя им. У всех троих расширяются глаза. Они синхронно ахают.
— Простите... — Блондинка опускает взгляд и суетливо отходит на шаг назад, стремясь обратно в спальню.
Все трое девушек в мгновение ока одеваются, бегут к выходу, успевают попрощаться с Зайдом и пообещать, что обязательно позже продолжат веселье, и наконец исчезают.
Я с шумом захлопываю за ними дверь.
— Ну вот, лишила меня умопомрачительной ночки. Теперь довольна? — разочарованно произносит он. — Молись, чтобы всё сказанное тобой в будущем было супер важно, иначе я тебя трахну вместо них.
— Я сама кого хочешь трахну. А начну как раз с твоего мозга, — грублю ему я.
Зайд плюхается на свой диван в вальяжной позе, раздвинув ноги, и хватает со стола упаковку йогурта.
— Может быть, ты всё же оденешься? — намекаю ему я, выгибая бровь.
— Членов никогда не видела? По-любому же видела хотя бы у своего муженька. Правда, у меня сто процентов побольше, чем у Гая будет, но всё же...
Я хватаю с пола чёрные джинсы и бросаю в него. Он едва не опрокидывает на себя йогурт, недовольно цокает, но потом всё-таки натягивает на ноги штаны.
— Ну давай, выдвигай вескую причину, по которой ты осмелилась прервать мой умопомрачительный секс, — облизывая ложку, говорит Зайд.
— Как убить Вистана?
Он едва не поперхнулся от моего вопроса. А потом захохотал.
— Ты опять за своё? — спрашивает он. — Я ведь тебе чётко сказал, что ты не будешь этого делать.
— У меня есть идея избавиться от Вистана, не сажая Гая на его место, — настаиваю я, прекрасно понимая, что вру. — Он должен будет передать мне свой «трон», как своей жене.
У Зайда округляются глаза. Судя по всему, он совсем не ожидал такого поворота событий.
— Бл_ть, ну них_я себе. Это интересно...
— И если ты думаешь, с каких пор главой Могильных карт может стать женщина...
— Да нет, такие еб_нутые вопросы я задавать не собираюсь, потому что всё и так понятно. Очень просто. Нигде нет такого, чтобы это было запрещено. Женщин в этой чокнутой семейке всегда считали вещью лишь на словах, а значит крайне недооценивали. При возможности любая могла сделать тоже, что и ты сейчас собираешься. Ну, не любая, конечно. Только члены семьи Харкнесс. К примеру, Натали могла. Камилла могла.
— То есть, ты согласен, что это возможно?
— Ещё как возможно. Такого ещё никогда не было, так что у тебя все шансы резко крутануть всю эту паршивую еб_нутую систему. — Зайд вдруг щурится и спрашивает: — Но у меня будет такой вопросик: а чего это с такой проблемой ты обратилась именно ко мне, а?
Я стараюсь смотреть на него строго. Да, он старше меня, да, он повидал вещей в жизни куда больше, чем я, но сейчас мне нужно показать себя серьёзной. Такой, какой я ещё, наверное, никогда не была.
— Я слышала, ты когда-то работал в «бумажном» отделе Могильных карт. Это ведь поэтому ты умеешь делать карты, правда? И поэтому хорошо знаешь о муже Камиллы. Вы, наверное, даже работали вместе. Он, возможно, даже помог тебе создать мою карту, не слишком разбираясь в том, кто я вообще такая. Ведь так?
Зайд усмехается, будто поразившись тому, что я столько о нём знаю. Но задавать вопросов, откуда, он не собирается.
— Да, всё правильно. Вообще где я только не работал за время своей службы у этой семейки. Начинал с угона дорогих тачек и дошёл до похитителя девчонок для продажи в сексуальное рабство. Многопрофильный ох_енный парень, согласна? Заслуживал ли этот парень сегодня групповушку, которую ты прервала?
— Ты должен сказать мне, как убить Вистана, — снова начинаю я, игнорируя его слова. — Давай вернёмся к нашей теме.
Он цокает и громко вздыхает:
— Убив его лично, ты наберёшь кучу проблем на свою чудесную задницу. Ты этого хочешь?