— Ваш чай, — произносит горничная и кладёт на стол белоснежную чашку. — Я добавила немного мелиссы и липы. Вы выглядите очень возбуждённой.
— Да, это то, что нужно, спасибо, — говорю я, хватаясь за ручку чашки. В поднимающемся паре чувствуется аромат мёда. Делаю пару глотков вкусного горячего напитка и втягиваю носом воздух, прикрыв глаза.
— Хотите чего-нибудь поесть? — заговаривают со мной снова. — Или вы будете ужинать со своим мужем?
При словосочетании «свой муж» меня передёргивает, и я снова вспоминаю об отвратительном поступке Гая.
— Нет. Я не буду есть ни сейчас, ни с ним, — в грубоватой форме отвечаю я. — Занимайся своим делом. Если ты мне вдруг понадобишься, я тебе сообщу.
Горничная, потупив взгляд, кивает и отходит, наконец оставляя меня в покое. Дальше я пью свой чай уже в полном одиночестве, моментами лишь бросая взгляд в небольшое окошко около стола, выходящее всё на тот же задний двор.
После чая я поднимаюсь в свою комнату снова и перебираю вещи в поиске кулона, который спрятала в стопках штанов. Всё остальное — не моё, я не хочу брать с собой ничего, что напоминало бы о Гае и всей его семейке. А потом я всё же не сдерживаюсь и хватаю телефон, набирая номер Уэйна.
— Я слушаю, — доносится до меня его голос.
— Это Каталина, — уведомляю его я. — Ты говорил, что я могу позвонить не больше двух раз в течении двух дней, если мне понадобится твоя помощь.
— Да, — сухо отзывается он. — Я помню. Что тебе от меня понадобилось?
— Если ты всё ещё имеешь связь с папой... передай ему, что сегодня ночью я сбегу из поместья Харкнессов. Точное время назвать не могу, но он может ждать меня в Клайд-Хилле, недалеко от поместья. Лучше ему не показываться совсем рядом... Пусть ждёт меня около парка Мейденбауэр Бэй. Если всё пройдёт хорошо, я там появлюсь этой ночью... — Я делаю небольшую паузу, собираюсь с мыслями перед тем, чтобы сказать то, что хочу. А потом всё-таки добавляю: — Если не появлюсь, пусть он возвращается к маме и больше не вспоминает обо мне.
По ту сторону несколько секунд стоит одна тишина, и я уже думаю, может быть, Уэйн просто бросил трубку. Но он вдруг отвечает:
— Хорошо, сделаю.
— Спасибо, — отзываюсь я, хотя мне не стоило бы благодарить человека, который однажды стал причиной моих пыток.
И на моё удивление Уэйн уже в более мягкой форме тихо отвечает мне:
— Удачи.
А потом кладёт трубку, и я думаю: видно, это было в последний раз, когда я слышала его голос.
Через час в дверь раздаётся стук. Я открываю, и горничная передаёт мне небольшую дизайнерскую сумочку, сказав, что её мне прислал Гай. Я едва держусь от того, чтобы не выкинуть сумку из окна, пока вдруг не понимаю, что она тяжеловата для пустой. Сунув руку, я вдруг достаю завёрнутый в пергаментую бумагу пакетик... с искусственной кровью. Ах, ясно. Эту сумку, как оказалось, под правильным предлогом, чтобы избежать дурацких расспросов, передал мне никто иной как Джаспер. Умно...
Помимо пакета в сумке оказался небольшой складной ножик, который легко уместится у меня в рукаве, и свёрнутая записка. Я раскрываю её в руке:
Добрый вечер, моя дорогая.
Итак, всё действие состоится в 20:10. Ровно к этому времени ты должна вывести Вистана на задний двор.
Напоминаю: ни минутой ранее, ни минутой позже.
После ознакомления безвозвратно избавься от этой записки.
Да начнётся веселье!
Я делаю так, как было велено: бросаю записку в зажжённый камин, избавляясь от всех улик, потом переодеваюсь. Я пришиваю пакет с кровью под своей кофточкой, проверяю себя перед зеркалом. Потом прячу под рукавом ножик, тренирую его в деле. Делаю вид, что протыкаю им пакет, старясь чётко запомнить, в каком именно месте он у меня закреплён, чтобы случайно не проткнуть саму себя. Периодически бросаю взгляд на часы. Остался час. Час и тридцать минут.
А я всё ещё ужасно нервничаю.
Со стороны приоткрытого окна вдруг слышатся знакомые голоса. Я распознаю в них Нейта и Зайда. Внутри у меня всё сжимается. Их не должно быть здесь. Но если Зайд, возможно, пришёл, чтобы проконтролировать действие нашего плана, то Нейт точно не должен ничего о нём знать. Хотя, учитывая, как эти двое дружны... Возможно, Зайд вовлёк сюда и его.
Я выхожу из комнаты и спускаюсь вниз. При виде меня Нейт распахивает руки, принимая свою подружку в свои тёплые объятья. Я стараюсь запомнить его таким, как сейчас: солнечным мальчиком.
— Мне неловко, конечно, смотреть тебе в глаза после вчерашних своих пьяных истерик, но... — начинает он, но Зайд его перебивает:
— Она уехала до того, как ты начал рыдать, сидя на коленях перед Моникой.
— А, упс... — Нейт зажимает ладонью рот, поворачиваясь ко мне. — Сделаем вид, что ты этого не слышала, о'кей, Лина?
Я смеюсь, понимая, как же горько смотреть на этих двоих. Осознавать, что я, возможно, никогда больше не увижу их. По крайней мере, я ведь именно этого и добиваюсь сейчас.
— Сделай Монику счастливой, Нейти, — говорю я, взлохмачивая его светлые волосы. — Это в твоих силах.
— Сделаю, — кивает уверенно он. — Она будет самой счастливой. Ну, у нас уже два листа бумаги предсвадебных желаний подготовлено. Тридцать четыре пункта из её желаний я уже выполнил.
— Фу, бл_ть, меня сейчас вырвет, — улыбается Зайд, и не поймёшь, он сейчас действительно чувствует омерзение или же искренне рад за друзей, а такими словами просто пытается скрыть мелькнувшую сентиментальность. Я предпочитаю думать о последнем.
— Завидуй молча, проститут, — отзывается Нейт, толкая друга в плечо.
Мне будет этого не хватать, осознаю я в полной мере, и опускаю голову, чтобы глаза, так предательски заполнившиеся слезами, не выдали всей правды. Но моментально завидев моё состояние, Нейт кладёт руку мне на плечо, и весёлый тон сменяется встревоженным:
— Хэй, ты чего? Всё в порядке?
— Да, — уверенно отвечаю я. — Просто... Просто вы такие милые с Моникой. И я очень-очень за вас рада.
Зайд хмурится, будто не верит моим словам, но тем не менее ничего не говорит.
Нейт снова широко улыбается:
— Ну, не могу не согласиться.
Я очень хочу, чтобы они ушли. Чтобы они залезли в свою машину и уехали отсюда, пока не наступит час убийства Вистана. Я не хочу смотреть им в глаза во время того, что буду делать. Но у меня совсем нет идей, как этого добиться.
— Зачем вы приехали, кстати? — спрашиваю я.
— Твой муженёк нас звал, — отвечает Зайд. — Не сказал, почему, но бл_ть, в сообщении прям приказывал явиться.
В сообщении... Мне почему-то начинает казаться, что Гай их не звал. Что их вызвал Джаспер, чтобы впоследствии заманить и самого Гая.
Если это так, то я убью его за то, что он не смог придумать ничего более лёгкого в моральном плане для меня, хотя об этой моей стороне он и не знает.
— Тогда идите в дом, — предлагаю я, желая хотя бы так на время избавиться от их присутствия. — А ещё попейте кофе или чая, пока он не придёт. Гай сказал, чтобы вы его подождали там.
— Да, мы пойдём, — говорит Нейт и уже направляется уверенно к дому.
Зайд на пару минут задерживается, хватая меня за локоть:
— Всё в норме? План в силе?
— Да, — шепчу я. — Только не мешайтесь оба. А ты Нейту уже рассказал?
— Нет и не собирался. А надо было?
— Нет, не надо. Пусть он пока ничего не знает.
Зайд снова недоверчиво косится на меня, а потом всё же сдаётся:
— Ладно, цыпа, тогда буду ждать представления.
Он, хлопает меня по плечу, потом обходит и идёт к дому вслед за другом.
А я вечно проверяю время.
* * *
Так получилось, что Вистан прибывает в собственный дом примерно за полчаса до начала действия. И этот крайне маленький «срок» заставляет меня заволноваться ещё больше.
Я выглядываю из окна, глядя на крыши, но пока, наверное, слишком рано, чтобы Джаспер появился на одной из них. Потом всё же снова задумываюсь о его возможном отстранении от дела, хотя такие предположения — самое последнее, о чём мне хочется думать в такой момент. Вечно хожу из стороны в сторону, пока всё-таки не осмеливаюсь постучаться в кабинет Вистана. Его охрана стоит у двери. А его голос отвечает мне с другой стороны:
— Войди.
И я вхожу.
Его кабинет исполнен из чёрного дерева, всё пропахло дорогой мебелью и табаком из зажжённой сигары. Полки завалены толстыми и не очень книгами. На столе, за которым он сидит, стоит золотая статуэтка и несколько папок.
— Не ожидал, что именно ты придёшь ко мне в гости, — удивлённо усмехается он. — Могу тебе чем-то помочь, прелестница?
Я вхожу в кабинет глубже, ладони потеют от волнения. Мне кажется, я вот-вот грохнусь в обморок.
— Я хотела спросить, — по мере своих возможностей уверенно начинаю я, — нет ли у вас каких-то мне поручений? — Потом я вспоминаю о пункте «Должность внутри семьи», вычитанном в моём досье в архивной, и добавляю: — Или, может, вы сможете устроить меня на работу внутри вашей организации?
Вистан откладывает в сторону ручку и с любопытством на меня смотрит.
— Какая чудная идея, — улыбается он. — Ты и в самом деле хочешь наладить со мной отношение?
— Да, конечно. Я должна научиться жить в вашем мире. И загладить вину за оплошность папы перед вами.
После последних моих лживых слов, о лживости которых ему, конечно, пока неизвестно, у Вистана загораются глаза. Будто именно они вызвали невероятное восхищение, какое не смогли бы вызвать никакие другие.
— Звучит крайне интересно, — задумчиво растягивает он слова. — А если мне всё же подумать над тем, чтобы загладить вину твоего отца перед собой тем же, чем я хотел с самого начала?
Я не отвечаю, намекая на продолжение. А он действительно продолжает:
— Я тебя убивать не могу, верно. Благодаря этому ты всё ещё жива. Благодаря нашим семейным ценностям. Но! — Вистан встаёт, обходя медленно стол и опираясь на него. Я напрягаюсь сильнее. — А что если я попрошу тебя застрелиться? Или перерезать себе горло. Или вскрыть вены. Впрочем, можешь прыгнуть с обрыва, тоже неплохой вариант с хорошей вероятностью смертельного исхода.