– Не, ну если серьёзно, на самом деле ты классная девчонка, Лина. И если в начале я реально спасал твою жизнь ради Гая, то теперь делаю это и ради тебя тоже. Я уже тебе об этом говорил, вообще-то.
– Очень обнадёживающе, спасибо.
– Но пожалуйста, всё-таки пообещай мне не разбивать ему сердце.
Улыбка с моих губ сползает, словно её и не было. Я долго молчу, совершенно не скрывая собственных сомнений. А Нейт терпеливо ждёт, вглядываясь мне в лицо.
– Хорошо, – наконец киваю я. – Обещаю.
Он, усмехнувшись, кратко отвечает:
– Я это запомнил.
Глава 16
Вопреки сомнениям я поднимаюсь с дивана и иду к двери, за которой слышу голос и настойчивый стук. А открыв её, обнаруживаю Хизер.
Я хмурюсь, удивляясь её появлению. Нейт отошёл в уборную пару минут назад, поэтому мне пока придётся разобраться в происходящем самостоятельно.
– Что ты здесь делаешь? – неуверенно выдаю я. – Насколько я помню, тебе нельзя здесь находиться.
– Надо же, – ухмыляется она. – Уже столького дерьма поднабралась в плену у Кровавого принца. Но сейчас перед тобой замечательный выбор. И, пожалуй, единственный.
Я хмурюсь ещё сильнее, окончательно запутавшись.
– Я хочу тебе помочь, – продолжает Хизер, закатывая глаза. – И, разумеется, Гаю в первую очередь. Связалась с твоим отцом пару часов назад, сообщила о том, где ты находишься. У нас несколько минут. Кормак ждёт тебя снаружи. Гаю не нужны эти проблемы, он достаточно набегался. Будет лучше, если ты сама вернёшься к своему драгоценному папочке. Ты ведь этого хочешь.
От изумления я едва не спотыкаюсь на ровном месте. Лёгкие без моего участия делают резкий вздох.
Я оборачиваюсь, разглядывая комнату, в которой провела так много времени в компании троих опасных парней, что уже сбилась со счёта. Только несколько часов назад я мило беседовала с одним из них, выслушивая его трогательную историю любви.
А сейчас я готова броситься прочь и навсегда забыть и его, и всех остальных.
Я судорожно хватаюсь за руку Хизер, словно она – единственный человек на всём свете, от которого зависит моя жизнь.
– Папа тут? – спрашиваю я нервно. – Он здесь?
– Да, чёрт возьми. – Она кивает. – Чем ты слушала? Но нужно уходить скорее, пока парни не вернулись.
Сердце словно бегает по всей груди, очень громко стучась о стенки. У меня пересыхает горло, будто всю воду из тела резко выкачали. Голова кружится. Но это головокружение приятное, такое же, какое бывает от приятного волнения.
Поправляя свою кожаную куртку, Хизер уже идёт по коридору, а я послушно следую за ней.
Постоянно оборачиваюсь назад, боясь увидеть среди толпы хорошо известные мне зелёные глаза. Если бы я вдруг их заметила, мне пришлось бы замереть на месте. Я не успела бы сделать ещё шаг.
С одной стороны, я ощущаю укол вины, но с другой – долгожданная встреча с папой и возможность наконец выяснить, в чём на самом деле дело, перевешивают все прочие размышления о морали и честности.
Всё проходит без осложнений. Мне даже не верится, когда я ступаю на улицу, совершенно никем из парней не замеченная, шагая за девушкой. Я не знаю, что скажу папе при нашей первой встрече, не знаю, как поведёт себя он, но стараюсь думать только о том, что теперь я снова буду рядом с семьёй и наконец узнаю всю правду.
Гай доверяет Хизер, но, видно, она боится за его жизнь сильнее, чем хочет оправдать его доверие. И не без причин.
На секунду мне хочется остановиться, замереть на месте и спросить себя: «Правильно ли я поступаю?». Когда я вспоминаю наш поцелуй на заднем сиденье машины, его руки, его голос и слова, которые он робко выдавал. Мне кажется, я предаю его сейчас, но мысли о возможном наказании Гая, а затем и о своём эгоизме заставляют меня об этом не думать.
По крайней мере, я вышла на улицу. Уже поздно сворачивать назад. Надеюсь, он поймёт.
Чёрный «Роллс-Ройс» приоткрывает нам двери. Я без промедлений забираюсь в салон в предвкушении увидеть отца, может, Дилана, дядю или даже маму.
Но вместо этого дверь захлопывается и автоматически запирается: я слышу характерный звук, а рядом со мной сидит незнакомый мужчина с чёрной картой в нагрудном кармане.
У меня перехватывает дыхание. Я в ужасе оборачиваюсь, но Хизер стоит там, за окном, и безразлично кивает, будто сообщая, что своё задание уже выполнила.
Мои конечности немеют и от страха, и от злости, и от разочарования в самой себе. Я по-прежнему ничему не научилась. Я по-прежнему всем верю.
– Ну и заставила же ты нас всех напрячься, – произносит мужчина.
Я вжимаюсь в дверцу, словно смогу пройти сквозь неё и снова оказаться где-нибудь на улице. Беспомощно бросаю взгляд на клуб, на охранника у входа, будто он сумеет мне как-то помочь. Хватаюсь за ручку дверцы, но она не поддаётся.
Какая же я идиотка!
– Не волнуйся, – продолжает мужчина и с издевательским смехом добавляет: – Теперь ты в безопасности. Правда, не в том значении этого слова, какое прилетает на ум в первую очередь… Шайло, двигай!
Безмолвный водитель послушно заводит двигатель, и машина медленно выезжает с бордюра на трассу, отдаляя от нас клуб, в котором всего несколько минут назад я была под защитой. Я не желаю вновь возвращаться в свою комнату, но жалею о том, что оказалась так наивна и глупа, чтобы не раскусить лживую Хизер, решившую меня сдать. Она недолюбливала меня с самого начала. С чего бы ей помогать мне?
– Ты ничего не скажешь? – ухмыляется мужчина, оглядывая меня с ног до головы. – Даже не начнёшь плакать и просить отпустить?
Я сжимаю кулаки и отвечаю:
– Не дождёшься.
– Ах, нам нравятся такие. В «Могильных картах» нет места женщинам, кроме малышки Хизер. А услужливые шлюхи уже наскучили.
Я молчу, бросая взгляд на водителя, а потом на окно. Мы мчимся по трассе в неизвестном мне направлении.
– Ну и как тебе? – спрашивает мужчина, вытаскивая сигарету и приоткрывая краешек окна. – Каково быть шлюхой Кровавого принца? Ты наверняка делаешь всё для того, чтобы он тебя не тронул, да? Сосёшь ему каждую ночь? Раздвигаешь ноги везде, где он только захочет? Может, тебя трахают и остальные? Одновременно три члена в твоей наверняка тугой киске. Весело же парням!
Слова, которые я слышу, заставляют меня чувствовать себя грязной и омерзительной, хотя это и ложь. Но после нескольких секунд тошнотворных позывов эти чувства вдруг испаряются. У меня стискивается челюсть, страх отступает, теперь вместо него во мне бушует ненависть, презрение и отторжение, которые я готова обрушить на своего нежеланного собеседника.
– Признавайся, в каких позах они тебя имели? – говоря всё это, мужчина возбуждённо облизывает свои губы, а рука тянется к штанам, словно для того, чтобы подправить их. – Могу повторить, но тебе понравится гораздо больше.
Я вижу, как он сглатывает, как переводит взгляд на мои голые ноги, на линию декольте под чёрным платьем. Если он вдруг решит сейчас коснуться меня, я сделаю всё, чтобы это предотвратить. Отгрызу ему руку, если вдруг понадобится.
– Шайло, как думаешь? – обращается он к водителю.
– Вистан запретил её трогать, – сообщает в ответ тот. – Когда она окажется в поместье Харкнессов, можешь попробовать её отыметь, но сейчас мы не имеем права её касаться.
Мужчина в наигранном разочаровании поворачивается ко мне:
– Эх, жаль. Такое упустила. Я бы натянул тебя, и не раз.
Меня выворачивает наизнанку, и я обещаю самой себе это просто так не оставить. Обещаю, что, если выдастся возможность его убить, я попробую это сделать. Попробую наплевать на прежние чувства касательно человеческих жизней. Как оказалось, есть на свете люди, в полной мере заслуживающие смерти.
– Как тебя зовут? – спрашиваю я.
У мужчины брови ползут вверх от удивления, и при этом на губах удобно устраивается ухмылка.
– Тебе интересно узнать моё имя? – спрашивает он.
– Я просто хочу знать, какое имя будет на надгробии, чтобы затем прийти на кладбище и дать собакам обглодать твой труп.
Он облизывается, фыркает от смеха, придвигается ближе. Я вижу, что у него так и чешутся руки, чтобы придушить меня на месте, но запрет от Вистана его крепко останавливает. Он – обладатель чёрной карты, а значит, самый мелкий солдат. Он не рискнёт ослушаться такого человека, как Вистан, – можно сказать, своего короля.
– Сомневаюсь, что тебе выдастся однажды возможность посетить кладбище. Разве что мёртвой. Живой ты там точно не будешь.
Я замолкаю, не желая больше тратить силы на разговор с ним. Пусть считает, что победил. Пусть думает, что я смирилась со своей судьбой.
Глупо было бы полагаться на свои боксёрские способности в этой ситуации. Я могу хорошенько врезать ему по носу, но чего этим добьюсь, сидя в салоне автомобиля, в котором есть ещё и другой мужчина, кажущийся больше и мощнее первого? Так что думать о драке не хочется. Мне нужно подобрать идеальный момент, когда дверь будет открыта, и я смогу прошмыгнуть наружу. Затем разберусь.
– Твою мать, – раздражённо выдаёт вдруг водитель.
Я поворачиваю голову в его сторону, когда он жмёт на тормоз, резко останавливая машину. Потом через лобовое стекло я вижу полицейский мотоцикл и слезающего с него человека в форме. Высокий, гладковыбритый полицейский в тёмных очках подходит к окну со стороны водительского сиденья и стучит по нему костяшками пальцев. Водитель опускает стекло.
– Мы что-то нарушили, сэр?
Я нервно сглатываю при виде полицейского. Самого настоящего. Он вполне может быть из отдела Джозефа, поэтому вероятность сейчас прокричать ему просьбу спасти мне жизнь кажется очень уместной. Но лишь до того момента, пока водитель и мужчина рядом со мной не показывают ему свои карты, увидев которые полицейский, кивнув, отходит назад и желает удачной поездки. У меня внутри всё падает вниз. Беспомощность вгрызается в горло, исключая любую возможность спастись. Уму непостижимо, как кто-то может иметь такую власть над другими.