Потом бью ещё раз. Я наношу удар за ударом по его мерзкому лицу, исказившемуся от боли и ужаса.
Я хочу разбить ему череп. И это желание такое великое, что мне совсем не страшно видеть, как мои руки по локти тонут в крови. Не страшно видеть, как человеческое лицо превращается в месиво подо мной. Как глаза уже вытекают из орбит, как тело перестаёт шевелиться, как сыплются по полу зубы.
Я упиваюсь этим зрелищем.
Бью до тех пор, пока не слышу долгожданный хруст и вижу ошмётки мозгов, брызнувших из затылка.
Мне хочется сопровождать каждый свой удар победным криком или оскорблениями, но в таком случае меня могут услышать. Поэтому вместо этого я больно вонзаю зубы в собственные губы, сдерживая порывы.
Удар…
Удар…
Удар…
Снова удар…
Вместо головы под моими руками теперь кровавая кашица.
Чужая кровь прилипла к моим волосам, к груди, к плечам и лицу. Она пропитала собой моё платье, потекла под мёртвым телом, превращаясь в озёра, реки и лужи. Я обессилено опускаю руки, глядя на показавшийся из разодранной челюсти Хью язык.
Горько усмехаюсь, шепча:
– Попробуй теперь угрожать мне… Ах, ты уже не можешь. Как жаль.
Он мёртв и теперь не скажет ни слова.
И это я убила его.
Внутри разливается странное тепло. Я свободно выдыхаю. Спокойствие обтягивает меня второй кожей. Кирпич, измазанный кровью и ошмётками мозга, падает рядом с мёртвым телом. А моё сбившееся дыхание уже приходит в норму.
Дверь по-прежнему закрыта. Никто нас не слышал. Никто и не думал заглядывать. И если Джаспер вдруг войдёт сюда снова, я теперь точно знаю: я готова провернуть нечто подобное и с ним.
Я сползаю с трупа и падаю рядом, пачкая волосы в кровавой лужице. Долго гляжу в потолок, позволяя мышцам расслабиться, пока в нос проникает неприятный металлический запах. Моя рука задевает что-то твёрдое, и я, нахмурившись, обеими руками отодвигаю ткань кофты Хью. Потом достаю серебристый пистолет из прикреплённой к его штанам кобуры.
– Вряд ли это тебе теперь понадобится, да, сволочь? – произношу я.
Липкими пальцами вытаскиваю и чёрную карту, добавляя:
– Ты, наверное, возлагал такие надежды на эту вещицу. Думал, она оградит тебя от смерти, сделав неприкасаемым.
И с новой волной злости я с силой вдавливаю карту в его раздробленную физиономию. Кровь с хлюпающим звуком стекает по отсутствующему подбородку тонкой струйкой.
Я встаю, хватая пистолет, и пытаюсь вспомнить фрагмент из детства, когда Джозеф показывал нам с Диланом, как он работает. Пытаюсь вспомнить, как проверять, заряжен ли он, и как из него стрелять.
Но, не желая терять больше ни минуты, я делаю глубокий вдох, вытираю кровь с лица локтем и готовлюсь к первому настоящему шагу на пути к спасению собственной жизни.
Глава 22
Я перевожу взгляд на труп снова, упиваясь и наслаждаясь видом убитого мной Хью. Теперь он не сможет причинить боль ни мне, ни кому-либо другому. Теперь его труп будет валяться никому ненужной тушей, которую съедят дикие собаки.
Сжимаю пистолет сильнее, задаваясь вопросом: смогу ли правильно использовать его в случае чего. Не поранюсь ли невзначай сама? Проверяю предохранитель и снимаю с него.
Тишина такая давящая, что мне кажется, я оглохла. Я делаю тихий шаг в сторону двери и осторожно выглядываю наружу, вытягивая пистолет вперёд. Тело шатается, нога всё ещё отдаётся болью. В голову лезут мысли: я не смогу, я такая слабая, я такая жалкая.
«Только не сейчас, Лина! – кричу я на себя изнутри. – После того, что ты сделала с тем мерзавцем, какая-то дрожь не может тебя подвести!»
Я киваю своим мыслям и иду по коридору, окутанному ночной тьмой. Из-за отсутствия света мне приходится шарить по стенам свободной рукой, чтобы понять, куда идти.
– Она хорошенько поработала той ночью, – слышу я чей-то хриплый голос неподалёку.
Замираю, но всего на пару секунд, после чего с новыми силами уверенно плетусь вперёд, когда понимаю, что голоса отдалились.
Я обязательно выберусь отсюда.
Едва различив шум приближающихся со спины шагов, испуганно прошмыгиваю в первую попавшуюся комнату сбоку от меня через широкий дверной проём. Затаиваю дыхание, прижав к груди пистолет. Палец с курка убираю на всякий случай. Шаги становятся громче, и вот мимо моего укрытия проходят двое мужчин. Вскоре они отдаляются, разговаривая о чём-то, и я расслабленно выдыхаю.
Никто пока не заглядывал к Хью. Никто пока ничего не знает. Но это не будет продолжаться вечно. Нужно действовать быстрее.
На моём лбу выступает пот, я вытираю его ладонью, размазывая ещё не до конца застывшую кровь по коже. В другом случае мне пришлось бы едва сдерживать рвотные позывы от этой ситуации, но сейчас меня мало волнуют даже кусочки чужих мозгов, застрявшие в волосах.
Убедившись в том, что никого поблизости нет, я медленно выхожу из комнатки снова. Долго осматриваюсь по сторонам, борясь с головокружением, пока вдруг не обнаруживаю вход в другую, более просторную комнату с окном: лунный ночной свет без труда пробирается через его разбитые стёкла внутрь. И оно не оснащено металлической решёткой.
Я делаю обнадёживающий шаг вперёд.
– Хэй!
Голос, который словно гром среди ясного неба, отзывается глухим эхом от стен, заставляет меня вздрогнуть.
– Девчонка сбежала!
От ужаса я ныряю в заветную комнату, слыша шаги за спиной. Ко мне подбегает светловолосый парень, отражая в глазах самые недобрые намерения. Я резко захлопываю дверь прямо перед его носом и закрываю защёлку. Глупая защита и совсем ненадёжная, но она даёт мне немного времени убраться отсюда как можно скорее. Я бегу к окну и ударяю локтем, разбивая стекло и создавая себе проход. В лицо дует приятный прохладный ветер. Дверь позади меня грохочет; снаружи пытаются разнести её в щепки, чтобы добраться до меня. Я залезаю на подоконник, гляжу вниз и, не размышляя долго, прыгаю.
Падаю совсем рядом с бетонным блоком, едва не ударясь об него головой. Я кричу от пронзившей тело боли, но пытаюсь утешить себя тем, что нахожусь на улице. Свобода совсем близко. Я не могу упустить её.
Спотыкаясь, снова падая, рыдая от невыносимой боли, я бегу к лесу. Шум крови встаёт в ушах, но жажда жизни приказывает не останавливаться.
Но внезапно кто-то хватает меня за край платья, потянув к себе. Я вскрикиваю, ощутив, как вот-вот упаду снова.
– Я поймал её! – кричит парень, подзывая к себе остальных и давая им понять, что всё под контролем.
Воспользовавшись ситуацией, я бью его локтем в живот, отчего он издаёт болезненный стон, чуть отшатнувшись назад. Я отбегаю от него, вытягиваю перед собой пистолет и громко кричу:
– Не подходите ко мне! Я клянусь, я убью вас всех!
К нам подбегает ещё один мужчина, но резко тормозит, когда видит, что я собираюсь делать. В глазах обоих нет никакого страха быть застреленными. Ведь хрупкая девушка, измазанная в крови, вспотевшая и почти обессиленная, ничего им не сделает. Они не воспринимают мои угрозы всерьёз.
Единственная причина, по которой они не убивают меня – я нужна им живой.
– Не делай глупостей, – заговаривает со мной один из них, сделав шаг вперёд. – Давай не будем усложнять и без того сложную ситуацию.
– Заткнись! – выплёвываю я, громко и часто дыша.
Я понимаю, что нет иного варианта, как выстрелить. И без колебаний в следующую секунду уже делаю это. Не теряя времени, чтобы прицелиться, я стреляю в одного из мужчин. Из-за громкого хлопка второй – тот, что помоложе, – вздрагивает, опустив голову, а в моей голове будто что-то взрывается, когда я снова стреляю, но на сей раз в него, попав в плечо. Я еле удерживаюсь на ногах от мощной отдачи пистолета, но резко разворачиваюсь и бегу туда же, куда собиралась.
Бег по земле, покрытой упавшими ветками, обломками кирпичей, камнями и прочим, босым ногам доставляет жуткий дискомфорт, но я старательно избегаю столкновения с их особо опасными представителями. Я бегу, стараюсь не наступать на большие камни, чтобы не споткнуться и не упасть. Увидеть их сейчас, когда на улице царствует ночная темнота, весьма сложно, поэтому я прилагаю максимальные усилия, заостряя все чувства разом. Ноги устают быстро, они предательски тянут меня вниз, но я не сдаюсь. Бегу быстрее, слыша, как за спиной раздаются голоса, вскрики, приказы.
Слышу гром, заставивший всё вокруг затрепетать. Небо вспыхивает белым ярким светом. Затем на моё голое плечо падает капелька воды. Начинается дождь. Я ругаюсь себе под нос вперемешку со слезами, накопившимися от отчаяния. Не сворачиваю, продолжаю бежать вперёд, к дороге, простирающейся вдоль леса, совсем недалеко.
Но внезапно раздаётся выстрел.
В первую секунду я принимаю его за раскат грома, но сразу за этим громким звуком следует острая боль в районе ноги. Из горла вырывается глухой крик. Не удержавшись на этот раз, я падаю в мокрую траву, поцарапав ладони о камни. Стараюсь ползти вперёд, а боль с каждым движением становится всё более невыносимой. Оборачиваюсь, убирая мокрые волосы с лица, чтобы увидеть, что происходит сзади. Вижу, как вдалеке, со стороны здания, ко мне направляются маленькие кружочки света, становящиеся всё ярче и ярче. Это люди, державшие меня в плену, бегут ко мне с фонариками. Нехотя опускаю взгляд и вижу, как нога истекает кровью.
Они стреляли в меня. Они попали в ногу.
Я стону от боли, сжимаю губы, чтобы не кричать, и ползу вперёд, прилагая максимальные усилия, чтобы оставаться в сознании. Дыхание сбивается, становится прерывистым, шум дождя заглушает все остальные звуки, но я отчётливо слышу собственное сердцебиение.
«Ты сильная, Каталина», – шепчет его голос в голове. Он повторяет эту фразу снова и снова, придавая мне сил, заставляя меня не опускать руки.
Нога болит сильнее, угрожая лишить меня возможности шевелиться. Сейчас именно движение – мой единственный способ спастись. Погода, будто издеваясь над моим и без того ужасным положением, становится хуже; холод накрывает голые плечи и ноги, ветер бьёт в лицо вместе с ледяными каплями дождя.