На этот раз хмурюсь я.
– В каком смысле?
– Я собрал всех, кто участвовал в этом, у себя дома. В подвале. Они дожидаются своей смерти, на которую у меня есть право по нашим же законам. Потому что они нарушили главное правило нашей семьи: они тронули одну из Харкнессов.
Я открываю рот от удивления, хочу что-то сказать, но он вручает мне бумагу, на белоснежной поверхности которой напечатано чётким и жирным шрифтом:
Свидетельство о браке
И среди прочего текста снизу виднеется отчётливое:
Каталина Изабелла Харкнесс
Глава 23
– То есть..? – начинаю я тихо.
– Зайд достал бумаги, – говорит Гай. – Теперь мы муж и жена, Каталина. Теперь ты неприкосновенна, как мы и обещали.
Я сглатываю слюну, пялясь на своё новое имя: Каталина Изабелла Харкнесс.
Харкнесс… Отныне я член этой сумасшедшей семейки. Родственница Вистана, желающего моей смерти, но теперь, вероятно, не смеющего завершить своё дело.
– Теперь ты королева, – продолжает тем временем Гай. – Полноправная королева.
– Но ты принц, а не король, – уточняю я, откуда-то найдя силы хихикнуть.
– Ты стоишь выше меня. Я заставлю всех так считать.
Я кладу бумагу на живот, пытаясь привстать на кровати, а потом дверь вдруг вновь открывается.
– Нейт, я ведь сказал… – строго начинает Гай, но его перебивает со смешком вошедший Зайд:
– Хуй тебе, а не Нейт. Я, вообще-то, зашёл отдать это.
Его карие глаза сперва кажутся мне осуждающими, а потом вдруг превращаются в виноватые и смущённые. В его татуированной руке – золотая карта.
– Твоя карта, цыпочка, – говорит он тихим голосом. – И прости, что я надумывал себе всякую хуйню.
– Всякую хуйню? – недоумённо повторяю я, на что Гай слегка округляет глаза и шикает, словно отчитывая меня за мат.
– Зайд, – с нажимом произносит он.
– Ой, да не еби мне мозги! – Зайд закатывает глаза. – Не время сейчас сюсюкаться. Я, правда, был долбоёбом. Я же решил, что ты и впрямь сбежала.
– Ничего, – улыбаюсь я, кивая. – Всё в порядке. – А потом, улыбнувшись шире, добавляю: – Зáйди.
– Ёбаный в рот, – усмехается он. – Вот я и заслужил это звание.
– Но Нейту ни слова.
– Нет. Я всё-таки похвастаюсь этому пиздюку, не сомневайся.
Он всё же вручает мне золотую карту с витиеватой надписью: «Каталина Харкнесс» снизу на обороте. Я даже спрашивать не хочу, как и где он её достал, потому что мне отчего-то кажется, что на свете нет ничего, на что не способен Зайд.
– Моя карта? – спрашиваю я Гая.
– Да, – кивает он. – Гарантия твоей безопасности, приписывающая тебя к нашей семье. А теперь, Зайд, лучше исчезни отсюда сам.
– Абьюзер, – усмехается Зайд, но всё-таки движется к выходу. – Я вообще не ебу, как Лина будет тебя терпеть.
Дверь закрывается, снова создавая для меня мир наедине с Гаем. Я вижу, как его губы хотят приоткрыться, а голос вырваться наружу. Вижу, что он хочет что-то спросить, но будто бы не знает, правильно ли это.
Зато я сразу догадываюсь, что именно он хочет спросить.
Я верчу в руках карту и как бы невзначай произношу:
– Я убила Хью.
Он делает вздох – слишком громкий и полный облегчения, будто бы из-за того, что я сама это сказала, и ему не пришлось вытягивать из меня эту информацию.
– Я видел его труп, – кивает он. – Но никогда бы не подумал, что это сделала ты.
– Не думал, что я на такое способна? – усмехаюсь.
Гай отрицательно качает головой. Ему будто бы жаль, что мне пришлось сделать подобное.
– Но как бы то ни было, он ведь заслужил? – спрашиваю я.
– Конечно. Ты проявила милосердие, пока размазывала его мозги по полу. Если бы он попался мне…
– Да, я помню. Ты бы запихал его оторванный член ему же в глотку.
Гай издаёт смешок, и со стороны мы выглядим так, будто находимся на простой повседневной встрече и обсуждаем самые незамысловатые вещи.
Он снова тянется к моей руке, словно хочет постоянно чувствовать меня физически, ища любую возможность касаться моей кожи. И это как-то не вяжется с историей Нейта о том, что Гай ненавидит физический контакт. Может быть, я вхожу в число избранных?
– Теперь ты в полной мере моя девочка, – говорит он тихо, опуская глаза к моим губам. – Ты согласна быть моей девочкой?
– А ты будешь тогда моим мальчиком?
– Нет. Я буду твоим мужчиной.
У меня внутри всё переворачивается от произнесённых им слов. Ему так легко удаётся будоражить моё сознание. А я удивляюсь тому, как легко способна переключаться на желание тесного с ним контакта после ужасающих событий, которые мне довелось пережить.
– Тогда я согласна быть твоей девочкой, – выдыхаю я.
– Сперва мы поедем домой. Прятаться больше не нужно.
– Домой? К тебе?
Он кивает, а я мигом вспоминаю его роскошный, мрачный дом в Клайд-Хилле. Тёмные, серые мраморные полы отпечатались в моей памяти очень хорошо. И все те картины, висевшие на стенах, словно изображения королевской семьи.
Я хватаю апельсин, намереваясь его съесть.
– Я почищу, – говорит Гай, глядя на мой наверняка жалкий вид. Он берёт из моих рук апельсин, достаёт с пояса штанов перочинный ножик и принимается чистить фрукт.
Я сперва смотрю на его уверенные красивые руки, но потом взгляд сам перемещается к его груди, показывающейся через раскрытую часть его чёрной рубашки. На шее, как обычно, висит цепочка с крестом и ещё одна – с игральными картами. Потом в голову лезут шрамы на его спине. С двенадцати лет… Вистан наказывал сына с двенадцати лет. Тушил сигареты о кожу.
Сглотнув, я опускаю взгляд на уже почищенный и разделённый на дольки апельсин, который протягивает мне Гай.
– Спасибо, – говорю я, беря в руку кусочек фрукта.
Я провожу в больнице долгие дни.
Меня обследует куча врачей, голова кружится от разнообразия лиц и оборудования, через которое я вынуждена проходить. Проверяют все полученные мной травмы, ноги, руки, голову. Кормят специально приготовленной для моего состояния едой, заставляют пить много воды. Мне практически приказывают отдыхать, спать, лежать, не напрягаться.
Я потеряла счёт времени.
Не знаю, как Гай решил проблемы с возможными вопросами от врачей. Они наверняка запрашивали мои документы или родственников. Прибегнул ли он для решения этой задачи к своим криминальным связям? Вполне возможно, учитывая, что «Могильные карты» вездесущи и имеют много рабочих мест среди обычных людей. Наверное, даже в больницах.
И вот, лёжа в своей постели, я скучающе наблюдаю за летящими в небе за окном птицами. Свободными как ветер. Мне уже гораздо лучше.
Дверь открывается, и я поворачиваю голову на раздавшийся звук.
– Привет, – здоровается со мной Гай.
Сердце у меня в груди от его вида трепещет.
– Привет, – отзываюсь я.
– Доктор сказал, что сегодня тебя уже можно выписать, – говорит Гай в мой уже тысячный, казалось бы, день. – Хочешь ещё полежать в палате или…
Я оживляюсь от такой информации.
– Нет, в палате лежать не хочу. Я устала от этих белых стен.
– Уверена? То есть ты готова ехать прямо сегодня?
– Да.
Гай опускает взгляд к моим рукам, покрытым уже размывающимися на коже синяками, потом поднимается выше, к лицу, рассматривает ссадины, ранку на губе, а глаза вспыхивают гневом.
– И всё же я бы предпочёл убить его собственноручно, – говорит он ледяным до ужаса голосом. – Я бы заставил его пожалеть о каждой отдельной боли в твоём теле.
Определённо, он говорит о Хью.
– Но он мучился перед смертью, – заверяю его я. – Ему было больнее, чем мне. Не волнуйся.
– Но утрата возможности это видеть своими глазами меня убивает, Каталина.
Впервые за долгое время я замечаю это и говорю:
– Ты так любишь моё имя.
Он нахмуривается, не понимая, к чему я клоню. Я тем временем со смешком продолжаю:
– Ты около сотни раз в день обращаешься ко мне по имени. Почти каждый наш диалог начинаешь с моего имени.
– Потому что звучание твоего имени напоминает мне о том, что ты всё ещё рядом со мной. – И после небольшой паузы Гай грустно добавляет: – Так я убеждаюсь в том, что ты ещё не ушла.
Я не знаю, что на это ответить. Особенно трудно соображать становится, когда я вижу, как стекленеет его взгляд. Взгляд, полный дикого страха. Кровавый принц, который ничего не боится, напуган тем, что однажды я могу уйти.
Отворачиваюсь, чтобы больше об этом не думать.
Когда меня выписывают из больницы, на улице уже ночь. Мы выходим на улицу. Доктор дал некоторые рекомендации, которым мне лучше бы следовать, и посоветовал по-прежнему не перетруждаться. Поэтому уже в следующую секунду Гай поднимает меня на руки и несёт к машине. Мне становится легче дышать, сама свобода ощущается в кислороде.
– Чувак, я тебе, конечно, доверяю, и все дела, но! – Нейт подбегает к нам сзади, глядя на то, как Гай сажает меня в машину. – Осторожнее с ней. Я, блин, до сих пор слышу её крик. Мне в кошмарах это будет сниться… Так что ты поаккуратнее с ней.
– А без тебя я, конечно, не догадался бы об этом, – бросает в ответ Гай саркастичным тоном.
Нейт издаёт такой звук, будто передразнивает друга, и корчит за его спиной глупые рожицы, высовывая язык.
– Если бы ты не был Кровавым принцем, я бы тебя побил, ей-богу! Бесишь!
– Нейти, пока! – машу я ему рукой, желая отвлечь.
И его выражение лица сразу меняется, он прямо светится от счастья, подскакивая на месте.
– Пока, крошка! Буду рад видеть тебя позже… Главное мы выполнили. Теперь ты в безопасности.
– Да. Увидимся ещё.
– Конечно.
Гай закрывает дверцу машины, садится за руль, и мы выезжаем на трассу, всё отдаляясь и отдаляясь от больницы.
Я слежу за обстановкой Сиэтла. На город уже опустилась ночь, вот-вот начнётся дождь, всё вокруг снова будет сырым и холодным, люди запрячутся под зонты, а я тем временем продолжу своё тихое существование. Но уже под другим именем. И под другой ответственностью.