Я не знаю, что мне отвечать, и стоит ли вообще. Мне кажется, любые слова будут сейчас излишни, поэтому я просто молчу.
Молчу до тех пор, пока вдруг снизу до нас не доносится истошный крик.
– Шоу уже началось, – усмехается Зайд, вытаскивая из холодильника пиво.
– Что именно с ними делают?
– Хуй его знает. Но что-то очень болезненное.
Я киваю, и мне совершенно уже неважно, что внизу мучаются люди. Пусть мучаются. Они заслуживают этого в полной мере.
Покончив с завтраком, я мою свою тарелку, а потом и руки, еле-еле отходя от грустного рассказа, основанного на биографии Гая.
По лестнице поднимается Нейт. Рукава его чёрной толстовки закатаны до локтя, с правой руки он снимает кастет.
– Фух! Как хорошо, что дело он закончит сам. Там такой трындец происходит!
Нейт садится рядом со мной и опустошает целую бутылку воды. Костяшки его пальцев покрасневшие.
– А что там? – улыбаясь, интересуюсь я.
Он смотрит на меня как на полоумную:
– Мне не нравится твоя улыбочка, крошка. Куда делась Лина?
– Перед тобой Каталина Харкнесс как-никак, – добавляет Зайд, делая акцент на моей новой фамилии.
– Интересно, как тебя назовут? – Нейт меня оглядывает. – У Харкнессов есть такая фигня. Они любят давать всем прозвища. Дианна, например, носит кличку типа Бархатная леди… Может, тебя назовут в честь Гая? Кровавая принцесса?
– Нет, вряд ли. – Зайд чешет подбородок, глотая пиво. – Я бы назвал её Алая смерть.
– Чего?.. Хотя звучит неплохо. И устрашающе. Но в стиле какого-нибудь Марвела.
– Гай назвал меня розой, – произношу я. – Есть догадки о том, что это значит?
– Роза? – повторяет Зайд. – В честь ёбаного цветка, что ли?
Нейт закатывает глаза и произносит:
– Зная нашего братца, скорее всего, в честь Войны Роз, но это не точно.
Я нахмуриваюсь, припоминая уроки по истории. Всем известна Война Алой и Белой розы, но мне не совсем ясно, как это связано со мной и Гаем.
– И? – намекает Зайд на продолжение. – Что это значит?
– Ну блин, вы совсем, что ли? – разочарованно вздыхает Нейт. – И дураку понятно, что это отсылка к той войне. Типа символ желания Гая прекратить вражду между этими двумя семьями – твоей, Лина, и его. Как бы «объединить» алую и белую розы, подобно тому, как Генрих VII объединил Англию после Войны Роз[15].
У меня никак не получается захлопнуть свой раскрытый от удивления рот.
– Откуда у тебя такие познания, Нейти? – спрашиваю я. – Никогда бы не подумала, что ты так хорошо разбираешься в истории.
– Ну, я сам родом из Англии. Рос в Бристоле. Было бы как-то по-идиотски, если бы я не знал историю своей страны.
А меня действительно поражает эта информация. Нейт совсем не выглядит как человек, которому нравится подобное, или в целом как человек, который хорошо в этом всём разбирается. Скорее, наоборот. Именно в этом случае, видно, хорошо работает правило «не судить книгу по обложке».
Проходит несколько секунд, а затем мой взгляд ненароком падает на пистолет, который лежит в чехле у Нейта на поясе. Я закусываю губу и часто моргаю, произнося:
– Нейти, научи меня стрелять.
Он удивлённо поднимает светлые брови:
– Ух ты… Желание, конечно, логичное. Особенно после того, что тебе пришлось пережить, но… Мне кажется, Гай не одобрит. Это слишком опасно.
– А мы ему не скажем.
– Издеваешься? – нервно смеётся Нейт. – Гай – наше личное Всевидящее око. Он всегда всё узнаёт. От него невозможно что-либо скрыть.
– Но у Лины есть преимущество, – вдруг заговаривает Зайд. – Её вагина.
– Зайд! – прикрикивает Нейт.
– А что? Гай ради неё на коленях будет ползать, блядь. Так что она легко его в случае чего задобрит.
Я смеюсь, вместе с тем всё-таки немного краснея. Видимо, они оба уже вовсю думают, что у нас с Гаем был секс. Как жаль, что они ошибаются.
– Моя вагина пока ещё не была использована по назначению, – говорю я, изображая тоскливый тон.
– Конечно нет. Я и сам догадался, – на моё удивление кивает Нейт, отрицая мои предыдущие мысли, но попутно с этим краснея. – Ты же сейчас буквально один сплошной синяк. Он бы тебя в таком виде не тронул.
– Наверное, потому что Гай любит трахаться так, что сидеть не сможешь, – добавляет Зайд с ухмылкой.
От этих слов у меня потеют ладони и кружится голова, пока я представляю себе всякие непристойности, но быстро прихожу в себя, решая отшутиться:
– На своём опыте знаешь?
Нейт так ржёт, что едва не падает на стуле назад; я успеваю перехватить его руку, присоединившись к хохоту. Мы смеёмся, пока внизу всё ещё кто-то умирает. Пока слышатся вопли, которые меня уже не волнуют. Нет больше леденящего душу ужаса.
– И всё же, – прекращаю я смех первой, – научи меня.
Нейт замолкает, громко цокает языком, обмениваясь взглядом с Зайдом.
– Ладно, крошка, сдаюсь. Идём.
Я весело хлопаю в ладоши, вскакивая со стула. Зайд решает отдохнуть на диване, вытаскивая телефон и сообщая нам, что собирается дрочить, и чтобы мы быстрее сматывались.
– Давай ты будешь дрочить не на диване Гая? – морщусь я, вспоминая, как на этом же диване Гай преподнёс мне мой подарок на день рождения. От воспоминаний об этой ночи меня до сих пор бросает в приятную дрожь.
– Ой, блядь, больно мне нужен этот диван, – усмехается Зайд. – Особенно после того, как Гай тебе на нём усердно лизал.
Я в шоке выпучиваю глаза, пока Зайд, в свою очередь, выглядит совершенно невозмутимым.
– Что?! – кричу я, а мой голос едва не скрипит.
– Извиняюсь, просто я на тот момент выгружал ублюдков в Пыточной и не успел ещё съебать. Услышал твои вопли во всех красках, решил не мешать и вышел через запасной выход.
От стыда я превращаюсь в горящий уголёк, но меня спасает Нейт, подбегая и вытягивая из гостиной со словами:
– Идём, пока я не передумал.
Он идёт к лестнице, ведущей в подвал.
– Но Гай ведь… – начинаю я, а Нейт меня перебивает:
– Пройдём в стрельбище, а оно внизу.
– У Гая дома есть стрельбище?
– Естественно! Он ведь должен совершенствовать свои навыки в стрельбе и тренировать меткость время от времени.
Когда мы спускаемся вниз и входим за железную толстую дверь, видимо, заглушающую любые громкие выстрелы, Нейт запирает её на замок.
Я оглядываю небольшое помещение с серыми стенами. Здесь прохладно и ужасно тихо. На длинном столе выстроено оружие, на полках справа на специальных подставках идеально ровно выставлены пистолеты. Вдалеке стоят мишени, повторяющие силуэты людей.
– Итак, самое главное – соблюдение мер безопасности, – говорит Нейт.
Он открывает выдвижной шкаф и достаёт что-то, затем подходит ко мне и надевает на меня наушники. Я знаю, для чего они. Вроде как для того, чтобы защищать от шума, ведь выстрелы получаются довольно-таки громкие, и слух точно в состоянии повредить. Но вот предназначение очков, которые Нейт напяливает мне на глаза, не совсем мне известно.
Я отодвигаю один наушник от уха, чтобы слышать Нейта.
– А очки для чего? – спрашиваю.
– Защита от ocкoлкoв пaтpoнoв и пуcтыx гильз. Они пocтoяннo вылeтaют из пoлуaвтoмaтичecкoгo пиcтoлeтa.
– А, – только и отвечаю я, вернув взгляд на оружие.
Чувствуя себя крутой девчонкой, подхожу к столу. Нейт вручает мне один из пистолетов – серебристый и достаточно тяжёлый.
– Хорошо, – произносит он, встав ближе и наблюдая за мной. – Дepжи укaзaтeльный пaлeц внe cкoбы cпуcкoвoгo кpючкa и выпpями укaзaтeльный. – Он показывает, что и как именно делать, и я выполняю все его указания. – А теперь дepжи пapaллeльнo зaтвopу пиcтoлeтa. Можешь пoлoжить пaлeц нa paмку.
Я без понятия, что такое «затвор» и «рамка пистолета», поэтому стою, не понимая, что делать.
– Да я вот об этой хреновинке. – Нейт коротко смеётся, показывая мне то, что он назвал затвором и рамкой. – И об этой хреновинке.
Я крепче сжимаю пистолет в руке, держа его на этот раз правильно.
– Так, крошка, а теперь без резких движений удерживай пиcтoлeт именно двумя pукaми… Смотри, твоя левая pукa дoлжнa oбxвaтывaть правую. Так ты обеспечишь наилучшую поддержку пистолету. Попытайся расположить бoльшoй пaлeц левой pуки вдoль paмки, a укaзaтeльный пaлeц правой pуки пoмecти нa нижнюю чacть пpeдoxpaнитeльнoй cкoбы или… – Заметив мой растерянный взгляд, Нейт объясняет: – Я об этой хреновинке. Видишь?.. О’кей… Ну или перед предохранительной скобой. Там, гдe этo тебе удобнее, короче.
Далее Нейт показывает мне, как нужно правильно стоять. Он поворачивает меня то в одну сторону, то в другую. Он раздвигает мне нoги так, что они оказываются нa шиpинe плeч, cтупня правой пpимepнo нa шaг впepeди левой. Cлeгкa наклоняет меня впepёд, coгнув кoлeни. Лoкoть моей правой руки разгибает так, что она становится пoчти пpямой, a лoкoть левой pуки теперь нeмнoгo coгнут.
При этом Нейт говорит:
– Твоя правая pукa обязательно дoлжнa быть нa oднoй линии c пиcтoлeтoм и нaпpaвлeнa нa цeль.
Я стараюсь слушать всё, чему он меня учит, и запоминать. Ведь я сама попросила его об этом, может быть, в будущем эти знания мне пригодятся.
Нейт становится ещё ближе, веля мне стрелять. Он смотрит на цель наравне со мной.
– Давай, целься в ту красную точку в башке у того чувака, – указывая на мишень в форме человека, говорит он.
Я делаю, как он и сказал, чуть вытягивая пистолет перед собой.
– Вот эта штучка называется «целик», а эта – «мушка», – объясняет парень, указывая пальцем на то, что я назвала бы просто «фигня, которая помогает целиться». – Так вот, перед тем как стрелять, убедись, чтo вepxняя чacть мушки нaxoдитcя нa oднoм уpoвнe c вepxнeй чacтью цeликa, и чтo мушкa poвнo в цeнтpe пpopeзи цeликa. Этo типа значит, чтo ты держишь пиcтoлeт poвнo.
– Нейти, ты так учишь меня, будто собрался на войну посылать, – хихикая и чуть расслабляясь, произношу я тихо.
– Ну, тебе же нужно научиться пользоваться