– Да… – хнычу я, готовая разрыдаться от удовольствия. – Да… господи…
Гай опускает лицо, глядя куда-то вниз, убирает одну руку, опуская её к своему телу, и я чувствую, как его освободившийся член уже упирается мне между ног. Сперва он трётся им о мои гениталии несколько секунд, пока я вся изнываю от вожделения. Я чувствую, как сильно у меня всё внизу увлажнилось, чувствую, как разгорячилась его плоть. Слышу глухой рык из его горла.
А потом он всё-таки медленно входит.
Ощущения такие, будто в глазах взрываются фейерверки. Будто весь мир вдруг окрашивается в яркие разноцветные блики, застилая глаза. Будто в голове звенят колокольчики, а из горла вот-вот сорвётся отчаянная мольба продолжать это вечность. Гай входит и выходит, сперва очень медленно и аккуратно, словно растягивая меня.
– Тебе больно? – спрашивает он, придерживая одной рукой мою спину.
– Нет, Гай… – Я кладу руки на его грудь, кожа у него горячая, а мои ладони влажные от пота. – Мне очень приятно…
Он толкается в меня уже более уверенно, а я пытаюсь не завопить от того, что моё недавнее желание сбывается: я сливаюсь с ним воедино. Его пальцы держат мои волосы, из его горла вырывается глухой стон, он прижимается лбом к сиденью возле моего лица, продолжая двигаться. Вперёд-назад, вперёд-назад. Я чувствую всего его в себе, чувствую его силу, его любовь, его заботу, страсть и наслаждение. Меня одолевает удовольствие от того, что он получает его вместе со мной.
Я откидываю голову, закрывая глаза и издавая стоны всё громче и громче, пока Гай движется во мне, набирая темп. Я никогда не думала, что человек способен испытывать такие ощущения, чувствовать нечто подобное в собственном теле. Гай целует мою шею, а потом я чувствую его зубы и язык на своей коже.
– Ах… – вырывается у меня. – Гай, я люблю тебя…
Он на мгновение замирает, поднимая голову и заглядывая мне в глаза. На губах расплывается очаровательная улыбка. Такая, будто её обладатель обрёл смысл своей серой до этой самой минуты жизни.
– Повтори, – шепчет он.
За ним следует толчок в меня. Я стону и при этом выдыхаю:
– Я люблю тебя…
– Боже… скажи это ещё раз.
Снова толчок, а я почти синхронно с ним произношу:
– Я люблю тебя!
– Ещё раз.
Толчок, более сильный и мощный. Такой, что вызывает по всему телу дрожь, пробирающую до самых костей.
– Я… – Толчок, и мой голос срывается: – Люблю… – Толчок. Такой, что я стону так громко, что кажется, лёгкие вот-вот разорвутся, – …тебя, Гай Харкнесс!
Движения становятся быстрее, я дёргаюсь взад-вперёд, натирая спину о кожаное сиденье, пытаюсь приподнять бёдра, чтобы поймать ту самую точку, которая вот-вот взорвётся, но Гай крепче прижимает меня обратно, властвуя надо мной и моим телом. Я ощущаю прилив всё новых и новых сладостных мгновений. То, что сейчас происходит с моим телом, не подчиняется никакому закону. Это магия. Волшебство в чистом виде. Уверенные и быстрые движения заставляют меня выгибаться, и с каждой секундой они становятся только увереннее и быстрее. Мои стоны смешиваются с голосом Гая, я таю от блаженства.
И когда удовольствие достигает пика, когда собирается в одном единственном месте, Гай быстро выходит из меня, и мы взрываемся по отдельности. Я кричу, пытаясь прикрыть лицо руками, чтобы хоть немного утихомирить себя, и ощущаю, как что-то тёплое брызжется мне на живот. Не приходится долго думать, что это.
Гай роняет голову, его грудь, покрытая пóтом, вздымается и разрывается от мощного дыхания, а я упиваюсь этими звуками, в наслаждении запуская пальцы в его волосы и обнимая его за шею. У меня дрожат коленки от ещё не отступившего до конца оргазма.
Гай приподнимает меня и впивается в губы, прежде чем прошептать:
– Ты – всё, что мне нужно, моя роза. Только с тобой мне так хорошо, как никогда не было… Прошу, не лишай меня себя.
Глава 33
Ночь мы с Гаем провели в его машине, тесно прижатые друг к другу.
Никто нас не потревожил. Ночное небо, блики города, уезжающие по домам автомобили и едва слышные голоса где-то вдалеке, а потом и вовсе могильная тишина, составляли нам компанию.
А всё утро после этой ночи я не могла поверить в случившееся. Я поднимала голову, чтобы взглянуть в безмятежное лицо спящего Гая, прикладывала щеку к его груди, слыша стук сердца, ощущая кожу на своей коже, его руку у себя на обнажённой талии, и не могла поверить в произошедшее. А оно всё крутилось у меня в голове.
Получается, вчера состоялась наша первая брачная ночь.
Мы оба нехотя возвращаемся обратно домой наутро. Вистана всё ещё нет. Я пользуюсь тишиной, чтобы прошмыгнуть в свою комнату и принять душ. Платье приходится передать горничным, чтобы они привели его в порядок. К слову, горничные постоянно косятся в нашу с Гаем сторону, моментами глупо улыбаясь. И когда мы выходим вместе из машины, и когда решаем прогуляться во дворе и немного поговорить.
Я опускаю голову, смущаясь такому вниманию, и у меня возникает ощущение, будто они всё знают. Будто сами видели то, что происходило в машине.
– Что-то не так? – спрашивает Гай, с волнением глядя на меня.
– Они все на меня пялятся так, словно ты привёл в дом какую-то шлюху, – отвечаю я немного сердито.
Он нахмуривает брови, и вся мягкость на его лице быстро куда-то девается. Выпрямившись во весь свой высокий рост, он обращается к работницам:
– У вас недостаточно дел, раз вы находите время стоять здесь и тратить время на пустой трёп?
При звуке его громкого голоса несколько горничных синхронно вздрагивают.
– Мы… – начинает одна из них, но Гай её перебивает:
– Вам платят за работу по дому, а не за пускание сплетен. Если я снова замечу вас за бездельем, придётся нам с вами расстаться.
– Д‐да, мистер Харкнесс… – кивают несколько девушек. Они разворачиваются и покидают нас в спешке.
Во дворе теперь почти пусто, никого нет, кроме охраны у ворот и по всему периметру.
Я вмиг расслабляюсь.
– Ты теперь Харкнесс, – напоминает Гай. – Ты можешь пугать их. Можешь даже угрожать. Не стесняйся делать это, если они чем-то тебя не устраивают.
– Но мне как-то не хочется угрожать людям, которые просто болтают за моей спиной.
– Вот в чём различие между Каталиной Норвуд и Каталиной Харкнесс, – усмехается он. – Но я люблю обеих.
Ему удаётся поднять мне настроение. Я кратко усмехаюсь.
За спиной вдруг слышится звук подъезжающей машины. Я отстраняюсь от Гая, будто от огня, оборачиваясь. Автомобиль паркуется возле колонн дома, и наружу вылезает Вистан.
– Рад, что мои дети наконец явились, – широко улыбается он. Водитель закрывает за ним дверь. – Где же это вы были всю ночь?
Меня отбрасывает в прошлое, к тому самому периоду моей жизни, когда контроль со стороны родителей был самым верным моим попутчиком. Но тогда меня контролировали самые близкие люди, а сейчас этим занимается мой враг. Так что послушно кивать я не собираюсь.
– Какая разница, где мы были? – спрашиваю я.
Вистан останавливается на полпути, заводит руки за спину и усмехается.
– Такая, прелестница, что я владею вами. Вашими мозгами, телами, вашими потрохами, каждой костью под вашей кожей. Я – ваш хозяин, ваш владелец, а вы тут живёте только для того, чтобы пресмыкаться передо мной, ясно?
Моё лицо обдаёт жаром. Я ужасно злюсь.
Гай перехватывает мою руку и несильно сжимает запястье, как бы прося меня не совершать глупостей. А мне каждый раз больно видеть, как ему приходится безмолвно подчиняться отцу. Думаю, в этом есть смысл: нет желания снова быть униженным, а ещё нет стремления убивать Вистана, ведь в таком случае «трон» перейдёт к Гаю. То, чего он больше всего не хочет, как он сам мне признался.
Я послушно выдыхаю, будто расслабляясь. Хотя расслабляется только моё лицо, внутри всё по-прежнему полыхает от гнева.
– Не слышу, – улыбается Вистан. – Всё ясно?
– Да, – сделав над собой усилие, выдаю я. – Ясно…
– Вот и умница! Здорово, когда находишь общий язык с родственниками! – Он направляется к дому, но останавливается у первой ступеньки, оборачивается назад и обращается к сыну: – Внизу тебя ждут два должника. Общая сумма долга, который они не вернули: сто пятьдесят тысяч. Так что ты с ними построже. Чтобы к тому времени, когда я спущусь, они ползали на коленях и молили о скорейшей смерти вместо пыток, которые ты учинишь.
И всё. Бросив эти слова так буднично, словно это была просьба сходить в магазин, Вистан просто разворачивается, поднимается по ступенькам и входит в дом. Личная охрана следует за ним.
– Я пойду, Каталина. – Гай опускает голову, смиряясь с тем, что должен сделать прямо сейчас. – Можем пообедать вместе чуть позже. Если хочешь, поедем в ресторан снова.
– Я спасу тебя, – говорю я.
Он в изумлении поднимает глаза.
– Что?
– Прекращу эту пытку, – поясняю я. – Обязательно придумаю способ спасти тебя от отца. Обещаю. Тебе не придётся больше страдать… Ты спас мне жизнь, позволь мне наконец отплатить тебе тем же.
Гай берёт мою руку в свою ладонь и смотрит на неё так, будто не верит в её существование. Потом переводит взгляд на моё лицо, и его взгляд не меняется. Вспоминая, что делали эти его руки только вчера ночью, я чувствую, как щёки накрывает румянец.
– Ты уже спасла, – шепчет он, притянув меня к себе за талию.
Его высокий рост позволяет мне чувствовать себя рядом с ним маленькой, нежной и хрупкой. И когда дело касается других людей, я ненавижу себя таковой ощущать, но рядом с ним всё вообще меняется. Словно я сама становлюсь кем-то другим.
Спустя полчаса я наблюдаю за тем, как в дом Харкнессов привозят нескольких девушек. Вид у них измученный и напуганный. Их привозит Зайд вместе с несколькими мужчинами. И это сразу даёт мне некую подсказку: эти девушки – будущий товар.
Когда несколько мужчин с чёрными картами в карманах грубо хватают их за локти и ведут к дому, чтобы, как я поняла из беседы, представить «товар» лично боссу, я прошмыгиваю к Зайду, закрывающему задние двери фургона.