ЧЛЕНЫ СЕМЬИ:
Кормак О’Райли (Джереми Норвуд) (отец);
Мария Норвуд (урождённая Кортес) (мать);
Дилан Норвуд (старший брат).
После замужества:
Вистан Харкнесс (свёкор);
Натали Харкнесс (мертва) (свекровь);
Дианна Харкнесс (золовка);
Гай Харкнесс (муж);
Теодор Харкнесс (считается мёртвым) (деверь)
Я отвожу взгляд. Дальше информации больше, но мне страшно представить, насколько много обо мне знает эта семейка, поэтому сил продолжать читать у меня не находится.
– Как мне поверить в то, что ты говоришь правду? – спрашиваю я.
Он вынимает из кармана кулон, который мне однажды подарил Дилан и который оставался в моей комнате у нас дома. Я очень дорожила этим подарком, потому что брат никогда не был особенно сентиментальным.
– Твой отец сказал, что это подарок от твоего брата и что он подарил его тебе на твоё семнадцатилетие. Впервые ты взяла его с собой на ваш отдых в Марбелье и едва не потеряла на пляже. Дилан искал его несколько часов.
Он не мог знать таких мелочей сам, ему рассказал об этом папа.
Медленно опускаю пистолет.
– Но зачем тебе на это идти? – хмурюсь я в недоверии. – Ты же терпеть меня не можешь. С чего бы тебе помогать спасать мне жизнь, рискуя своей, ведь то, что ты сейчас делаешь, считается предательством. Не думаю, что это только ради денег. Тебе и так достаточно платят как личному наёмнику Вистана.
– Я не обязан перед тобой отчитываться, – бросает Уэйн в ответ.
Я снова поднимаю пистолет.
– Нет уж, ты отчитаешься передо мной, если не хочешь, чтобы я тебя тут же убила.
Он переводит безразличный взгляд на дуло пистолета, потом на меня.
– Думаешь, я боюсь смерти? – спрашивает он. – Я жажду её с самого первого дня, когда появился в рядах Чёрных.
– И что тебе помешало просто покончить с собой, раз ты так страдаешь?
– Я хотел заботиться об одном человеке.
Понятия не имею, о ком он может говорить, а потом начинаю прокручивать в голове множество мыслей одновременно.
– У тебя есть возлюбленная среди «Могильных карт»? Или среди работающих в поместье Харкнессов девушек?
Уэйн горько усмехается, почти насмешливо повторяя:
– Девушек…
– Я угадала?
– Нет. Ты совсем не угадала. И не угадаешь, потому что я тебе не скажу.
Уэйн направляется к столу, захлопывает моё досье и берёт папку в руки. Я продолжаю следить за каждым его движением, пока сердце гулко стучит в ушах.
– И что будет после того, как ты позаботишься об этом человеке? – спрашиваю я, желая всё-таки услышать, что это за человек.
– Я исчезну, потому что никогда не получу взаимности. Но и ты должна исчезнуть, чтобы не портить этому человеку жизнь ещё больше.
Догадка, которая меня посещает после его слов, сравнима с громом и ударившей в землю молнией. Я распахиваю рот, пытаясь подобрать подходящие фразы, которые крутятся у меня в голове как карусель.
– Ты… – начинаю я, запинаясь. – Ты влюблён в…
– Молчи, – злобно цедит Уэйн. – Молчи, если не хочешь, чтобы я развернулся, послал на хрен и тебя, и твоего отца.
И я и впрямь замолкаю, потому что говорить мне больше ничего и не надо. По крайней мере, ничего из того, что затронуло бы тайное признание Уэйна, хотя признанием его и не назовёшь. Но я уверена в своих догадках, а его злобное «Молчи» ясно даёт понять, что я оказалась права.
– Я должна попросить у отца кое-что через тебя, – говорю я, сумев отмести в сторону выясненную только что информацию. – У меня у самой есть план сбежать отсюда, но с куда большими плюсами, чем если я сделаю это сейчас. Папе ничего не надо предпринимать. У меня всё под контролем.
– Хочешь, чтобы я передал ему это?
– Да. Просто скажи то же, что и я. Слово в слово. Пусть он не переживает. Совсем скоро я к ним вернусь.
– Ты уверена в том, что собираешься делать?
Я вздыхаю:
– Да. На все сто процентов.
Уэйн кивает, откладывая папку с моим досье обратно на стол, потом поднимает голову.
– В четверг меня уже не будет, так что если я могу ещё чем-то услужить тебе…
– Ты уезжаешь?
– Нет. Я исчезну. Совсем.
В комнате повисает молчание, потому что мне кажется, именно это и нужно сейчас. Отговаривать смысла нет, да и желания тоже. Может быть, он и заслуживает смерти, а может, это я просто слишком бесчувственна, чтобы сказать что-то утешительное.
– Понятно, – произношу я тихо.
– Да, – холодно выдаёт Уэйн. – Я могу заехать ещё и завтра, и послезавтра, но затем ты меня больше не увидишь. Так что, если тебе нужна будет ещё какая-то помощь, подумай. Даю тебе всего два дня.
Он вдруг хватает ручку со стола, притягивает мою руку, отодвигая рукав свитера, и выводит на моей коже номер телефона.
– Можешь позвонить мне сюда. Но не больше двух раз, иначе нас засекут. Сразу сотрёшь номер, как только он тебе больше не понадобится.
– Хорошо, – отвечаю я, закрывая рукавом цифры. – Спасибо.
Уэйн презрительно морщит нос и идёт к двери. Я успеваю понять, что его помощь навряд ли мне ещё понадобится, а потом он выходит из архивной.
Спустя время я с лёгкостью выясняю, что Зайд когда-то работал с бумагами «Могильных карт». Я не нашла в архивах ничего более дельного, лишь намёки на то, что где-то есть нечто более полезное. Поэтому ближе к обеду я направляюсь к Зайду, найдя место его жительства через информацию, которую вычитала в его досье.
Как оказалось, квартира Зайда находится достаточно далеко от всех известных мне уже точек города. Я без проблем передаю адрес водителю и оказываюсь возле шестиэтажного жилого дома уже спустя сорок минут, в одном из не самых благополучных районов города.
Меня выпустили из дома лишь при одном условии: со мной поедет один из бугаев Вистана. Это вечно хмурый блондин с забавно оттопыренными в стороны ушами и с красными щеками. Зовут Ральф. Я тут же вспоминаю свою прошлую жизнь, которая всегда требовала шагающих за мной мужчин в костюмах. Теперь я понимаю, почему папа был так одержим моей охраной.
Я поднимаюсь по лестничной клетке, чувствую, как в чьей-то квартире готовят еду, потому что аромат витает по всему подъезду. Оказавшись возле нужной мне двери, я уверенно стучусь.
По ту сторону слышна лишь грохочущая музыка, поэтому я стучусь в два раза сильнее и настойчивее, раздражаясь с каждой секундой всё больше и больше. У меня совсем нет времени и терпения тратить его понапрасну.
Наконец музыка становится тише, а сам Зайд открывает мне дверь уже спустя несколько секунд. Он стоит в одних чёрных боксерах, и я впервые вижу его голые накачанные ноги, затем и торс с выпуклыми кубиками, и сильные плечи. А ещё множество ползущих по телу татуировок. Их действительно очень много. Одежда большинство из них скрывает.
– Лина? – удивляется он, потом оглядывается по сторонам. – Как ты нашла мой дом?
– Архивы «Могильных карт», – бросаю я в ответ.
– А, ну да. Точно. Вы же, мадам, теперь миссис Харкнесс, я вечно забываю. У вас ведь есть доступ ко многим вещам, – выделяет он моё имя. – Знаешь, зачем бы ты ни пришла, ты очень не вовремя. У меня тут тусуются три потрясающие девчонки, думаю, четвёртую на сегодня уже не осилю.
– Я ненадолго.
Я толкаю его в голую грудь, по-хозяйски проходя в квартиру. Музыка играет из другой комнаты. На диване в гостиной валяется платье, на полу – нижнее бельё, а на стульях и столе висят лифчики.
А потом из-за двери вдруг высовывается чья-то голова.
– Зайд, ну что там? – произносит женский голос недовольно.
Невысокая обнажённая блондинка выходит из одной из комнат. При виде меня она подскакивает на месте и быстро прикрывает грудь руками, словно к ней только сейчас вернулось такое чувство, как стыд.
– Зайд, детка! – доносится ещё один голос, и за дверью показывается копна каштановых волос. – Ты скоро?
И после второй вскоре выходит и третья девушка – рыжая красавица в очень откровенном красном белье. Она тоже смотрит на меня с удивлением, остановившись возле двери.
Я перевожу взгляд на довольного и усмехающегося Зайда, а потом закатываю глаза, громко произнося:
– Так, все, быстро вон отсюда! И поживее. Мне нужно поговорить с вашим парнем.
Блондинка, всё ещё едва прикрывающая свою огромную грудь, возмущённо прокашливается:
– А ты вообще кто такая?
Я с безразличным видом без лишних слов вынимаю из декольте золотую карту – всё ещё карту Гая, у меня пока не было возможности, положить её обратно, – демонстрируя им. У всех троих расширяются глаза. Они синхронно ахают.
– Простите… – Блондинка опускает взгляд и суетливо отходит на шаг назад, стремясь обратно в спальню.
Все трое девушек в мгновение ока одеваются, бегут к выходу, успевают попрощаться с Зайдом и пообещать, что обязательно позже продолжат веселье, и наконец исчезают.
Я с шумом захлопываю за ними дверь.
– Ну вот, лишила меня умопомрачительной ночки. Теперь довольна? – разочарованно произносит он. – Молись, чтобы всё сказанное тобой в будущем было важно, иначе я тебя трахну вместо них.
– Я сама кого хочешь трахну. А начну как раз с твоего мозга, – грублю ему я.
Зайд плюхается на свой диван в вальяжной позе, раздвинув ноги, и хватает со стола упаковку йогурта.
– Может быть, ты всё же оденешься? – намекаю ему я, выгибая бровь.
– Членов никогда не видела? По-любому же видела, хотя бы у своего муженька. Правда, у меня сто процентов побольше, чем у Гая будет, но всё же…
Я хватаю с пола чёрные джинсы и бросаю в него. Он едва не опрокидывает на себя йогурт, недовольно цокает языком, но потом всё-таки натягивает на ноги штаны.
– Ну давай, выдвигай вескую причину, по которой ты осмелилась прервать мой умопомрачительный секс, – облизывая ложку, говорит Зайд.
– Как убить Вистана?
Едва не поперхнувшись от моего вопроса, он начинает хохотать.
– Ты опять за своё? Я ведь тебе чётко сказал, что нельзя этого делать.