Вот одна безумно красивая женщина приблизилась к князю. Тот охнул и сложился в таком низком поклоне, что Алисия забеспокоилось, а не тронулся ли умом болезный. Но нет. Дмитрий также резко распрямился и принялся слюнявить холёную ручку.
— Ох, князь, вы так редко балуете нас своим присутствием, — кокетничала брюнетка, подставляя под липкие поцелуи и вторую ручонку. Лиховской что-то мурлыкал и прижимался к оголённым телесам собеседницы излишне пылко.
— Так служба…
— Но неужели… — Незнакомка сглотнула и облизала алые губки, отчего её фальшивая мушка чуть не сбежала в направлении к носогубной складке. — Неужели, вы ни разу не могли сбежать пораньше?
— Сбегают из тюрьмы, а я не заключённый, — лихо вывернулся князь, неотрывно наблюдая, как вздымалась пышная грудь девицы. Вообще, это так невежливо, могли бы и познакомить, хотя Элис так и не поняла зачем ей такие знакомства.
Грудь ходила ходуном. Дмитрий заворожённо следил за ней, даже не вслушиваясь, что там бормотала собеседница. А потом он, как во сне, растопырил пятерню и схватил. Прям рукой. За вышеупомянутую грудь.
Девица взвизгнула и наотмашь хлестанула Лиховского по щеке с таким звоном, что даже у Элис зазвенело в ушах. Потом обольстительница, оправившись от шока, быстрыми шагами убежала вглубь зала, а Дмитрий, с краснеющей под щетиной частью лица, пояснил тихо:
— Ландийская шпионка…
Ну тогда понятно.
Алисия пожала плечами и вернулась к разглядыванию местного общества.
Излишне помпезные тяжёлые платья. Слишком много драгоценностей, которые мозолили и слепили глаза. Водоворот из разноцветных тканей. Ароматные вина, что курсировали вместе с лакеями по залу. Испытующие взгляды. А потом Дмитрий как-то излишне громко спросил:
— Алиса, идёмте плясать!
Вот это его натянутое просторечие заставило Элис нахмуриться, она-то точно не шпионка, но разобраться времени не было, потому что князь подхватил её за талию и перетащил почти в центр зала. А потом начал уверенно вести, вероятно, зная партию партнёрши лучше, чем свою, ибо как не пыталась Алисия отдавить ему ноги в начищенных сапогах, он всегда удачно уворачивался. А ещё кружил её излишне вычурно, как ушлый торговец перекуп, нахваливая краденую лошадь. Он вынуждал проворачиваться под своей рукой. Резко тянул на себя, и тогда Элис как марионетка закручивалась, оказываясь в его объятиях. Горячее дыхание щекотало кожу, а сильные руки крепко держали в захвате. А потом этот нехороший человек извернулся и вынудил её прогнуться в спине, уронив на свою руку. Элис злобно выпучила глаза, ибо хруст в крестце мало кого оставил бы равнодушным. Она вернулась в обычное положение и как старая бабка потёрла тыльной стороной ладони поясницу. Прибить бы этого усатого, да страшно.
Музыка стихла как раз в тот момент, когда Элис собралась уточнить у князя, какой демон в него вселился и заставил выполнять эти цирковые пируэты. В зале повисла тишина, и какой-то помпезный мужчина проговорил строгим тоном, стоя возле пустого трона.
— Его Имперское Величество Святозар Третий с семьёй. — И стукнул дважды посохом. Алисии показалось, что самому себе же по сапогу.
— Сейчас начнётся процедура представления, — тихо шепнул Дмитрий, излишне сильно прижимая Элис к себе. Она всей спиной ощущала, как вздымается грудная клетка и заполошно бьётся сердце.
Император был в годах. На вид примерно ровесник отца Алисии. Его Величество имел военную выправку, статную фигуру и седину в тёмных волосах и усах. А вот императрица отличалась излишней хрупкостью и по-девичьи открытым взглядом. Даже несмотря на то, что была немногим младше своего супруга. Три молодых князя, почти точные копии своего отца, прошествовали следом, бряцая парадным оружием на перевязях.
А потом вереница гостей, подлиз и прихлебателей потянулась к трону. Венценосная чета была учтива и сдержана. Это позволило Элис верить в чудо, но когда страшный мужик с лужёной глоткой произнёс следующие слова, младшая Гордон оторопела.
— Князь Дмитрий Лиховской с молодой княгиней Алисой Лиховской, в девичестве Гордон-Матеуш, наследной баронессой Витскрип.
Сначала пришло полное непонимание. Потом Элис разобралась, что никем, как невестой Дмитрий не мог её представить перед императором. А далее паника вступила на сцену.
Алисия шла среди вереницы гостей и ловила обрывки фраз:
— … иртанийку привёз…
— … баб ему мало…
— Сколько он за неё заплатил?
— … шпионка…
— Чокнутый князь…
— Слишком молода и узка в тазу…
— … гарнитур старой княгини…
Слова были неприятными. Но это меньшее, что доводилось ей слышать в свой адрес, а вот Дмитрию они не нравились настолько, что он нервно оглядывался и излишне сильно сжимал её пальцы, норовя оные, если не сломать, то покалечить точно. А ещё он зловеще шептал, как недобитый вурдалак, которого случайно придавило крышкой гроба, когда он решил надругаться над свежей могилой.
— Алиса… — Крепкое сжатие её пальцев. — Алиса, что вы видите? Алиса!
Беда в том, что Алисия не видела ничего. Вот чувствовала это да. От князя пахло одуряюще лемонграссом и мятой. Приятно. От девицы что в пурпурном платье — табаком и ладаном. Её кавалер благоухал морской солью и шоколадом. И было ещё множество запахов, которые не играли никакую роль в деле императорских регалий. Поэтому Элис глядела во все глаза, прислушивалась, но опасности не предвещало ничего.
Когда трон, обитый бархатом, стал неимоверно приближаться, у младшей Гордон засосало под ложечкой. Почему-то мысль, что сегодня ей доведётся познакомиться с настолько важной персоной, повергала её в шок. И только от этого, не иначе, она как-то неудачно запнулась прямо возле императорского пьедестала, наступив самой себе на подол.
Глава 21
Шумная бальная зала это столько возможностей для провокации, нападения и свержения власти, что Дмитрий к середине вечера понял, что потихоньку сходит если не с ума, то балансирует на границе безумия. А девчонка была настолько спокойна, что это настораживало ещё больше. Так, что Лиховской устал нервно дёргаться и оглядываться. Плюс ко всему местное светское общество никак не хотело воспринимать факт его скоропостижной влюблённости и поэтому лезло с расспросами. Алисе хорошо, она половину слов не понимала, а ему приходилось отдуваться за себя и за того покойника, которым станет княжеская персона, если что-то пойдёт не так.
А оно обязательно пойдёт. Не может иначе. И поэтому Дмитрий на опережение позволил своему дару работать без ограничения. Он ловил обрывки эмоций: страх, презрение, радость, скука…
В мешанине лиц он не всегда успевал понять, что и кому принадлежит. Но и повально оказывать воздействие, придавив спокойствием, умиротворением или тоской, тоже не мог. На такую большую публику всегда работалось тяжело, а уж когда нервы у самого на пределе...
Почти у трона он дёрнул девчонку, но та с блаженной улыбкой буйно помешанной лишь повела плечами, намекая, что опасности нет. Но она должна была быть!
Митенька сжимал ладонь Алисы с таким остервенением, что получил злобное шипение в ответ:
— Прекратите, — одними губами пробормотала девчонка, гордо неся и свой титул, и возложенную на неё роль.
Дмитрий оглянулся последний раз.
Нетерпением, ожидание, азарт…
Такие эмоции блуждали где-то на периферии сознания.
Он ещё распустил свой дар и прислушался внимательнее.
У скуки привкус прогорклого масла. Предвкушение пахло хмелем или брагой. Вот юная баронесса слегка печальна. От неё тянуло настойкой корня солодки и мяты.
Дмитрий окинул бальную залу настороженным взглядом. Альковы… Они нервировали больше всего. И он головой понимал, что если и будет нападение, то на него, чтобы крест остался на теле мёртвого князя. И всё это увидели. Провокация. Но почему так настораживали эти углубления в стенах, где стояли кадки с растениями? Или вот один вообще был сокрыт под вуалью золотого колера. На первый взгляд, не поймёшь, прячется там кто-нибудь или нет. А ещё галереи второго этажа… Тоже удачное место для стрелка.
Мимолётное касание к сознанию Алисы и снова чистый лист и пустота, которая позволяла на минуту выдохнуть и отвлечься от мешанины чувств.
Граф Ружанский нервничал и переживал. У него в поместье молодая невестка на сносях. Ему простительно. А дочь главы купеческой гильдии влюблена, и аромат роз с эвкалиптом кружил голову лучше, чем самое старое вино.
Собственная нервозность мешала. Это, как пустить к арбалету пропойцу и надеяться, что у него не дрогнет рука. Поэтому Митя всё чаще бросал косые взгляды на Алису. Должна же она хоть что-то почувствовать. Совсем чуть-чуть…
Но она спокойно шла рядом. Была красива и благородна. Почему-то в ней как нельзя остро виднелась старая кровь истинных ведьм. Даже перед лицом монарха она не пыталась показать подобострастие. А вот честь, пожалуй.
Ещё один взгляд в зал.
Ожидание.
Радость.
Страх.
Стыд.
Апатия.
И белый лист.
Дмитрий дёрнулся как от пощёчины.
Такого не бывает, чтобы на князя—эмпата попалось сразу двое людей, которых он не может прочитать. Он поискал глазами фигуру, которая была так же, как и девчонка скрыта от его дара. И натолкнулся на снисходительную улыбку барона Мишкина.
Сотни лет магия живёт в мире. И столько же времени люди изобретают способы защиты от неё. Алиса не первая, кто не показывал своих эмоций. Но только она не использовала средства защиты от эмпатии. Все остальные экземпляры на пути Дмитрия умудрялись так извернуться, что только оставалось диву даваться, до чего доходило воображение.
При дворе крайне ограниченное количество персон было осведомлено, что милый, слабоумный князь — немного шпион. И это же количество знало, что скрывает Лиховской в своей душе, какой дар там пригрел. И тем интереснее и подозрительнее было видеть не самого удачливого, успешного и состоятельного барона с такой защитой от эмпатии. Дмитрий уже прицельно старался пробиться к чувствам мужчины и разбивался в лепёшку, не управляясь с преградой.