н мечтает познать с тобой страсти людские,
Ласки горячие, что, потерявши рассудок,
Даст тебе клятву – а ты её примешь преступно?»
И у Альне почернело на сердце, пыталась
Дать той ответ, но как будто в тумане исчезла
Мелиэль сразу. Царевна, как только очнулась,
Бросилась вниз, но нигде не находит Леира,
И воевода пропал – его в замке не видно.
Царь, хоть в заботах, о госте своём вопрошает.
«Эльфа встречали – уехал недавно с Дарилом,
Но не в деревню, к реке», – отвечает служитель.
«Знать, воевода решил показать ему Ригэн, —
Царь говорит. – А я сам убедиться желаю,
Как твои люди, Бриэл, всё ль готово к ночлегу,
Сыты ли кони. Но ты отдыхай – молодым лишь
В битву идти, старикам – хлопотать по хозяйству».
«Завтра ты едешь на бой, отдохни и утешься! —
Вторит Эльке. – Без тебя будет пуст этот замок».
Вышел отец. Но Альне подбегает к Бриэлу:
«Гость дорогой, помоги, как бы не было лиха!
Ссора случайная вышла у эльфа с Дарилом.
Едем скорее к реке, к тёмной роще у Дымной!»
Глянул Бриэл удивлённо, кивнул и поднялся,
Вслед им смотрела Эльке – тяжело и печально.
Не оглянувшись, он вышел, спеша за царевной.
Едут они. Царь заморский молчит – ни вопроса.
Мог догадаться бы он, но не смеет поверить.
Вот подъезжают к реке, смотрят, там же, у рощи,
Эльф с воеводой стоят, оба спешившись. Гневом
Полон Дарил, обнажён его меч. У Леира
Взгляд оскорблённый, напротив стоит очень прямо,
Тоже готов к поединку. Альне побледнела,
Спрыгнув с коня, подбегает, и витязь – за нею.
«Стойте, друзья! – восклицая, Бриэл между ними
Быстро встаёт. – Неужели сражений вам мало,
Битв не хватает, врага поискать захотелось!
Может, для этого эльф прискакал на подмогу,
Может, затем собирал, воевода, ты войско,
Чтобы лишилось оно своего командира,
Тёмному гаду на радость, а другу – на горе.
Что стоит ссора ничтожная? Мне за вас стыдно…»
«Ссора ничтожная? – эльф отвечает. – Наверно.
Если ничтожным считать оскорбление чести
И обвинения в подлости».
«Нет ему веры!
Эльфа послушать – что ветер поймать…» – у Дарила
Взгляд стал тяжёлым. На деву он вовсе не смотрит.
«Я рассудить вас могу?» – их Бриэл вопрошает.
«Прятать мне нечего. Путь мой – открыт и прозрачен.
Клятву хочу принести я Альне. Воеводе
Это не нравится – вот и во лжи обвиняет!».
– Эльф говорит. Не скрывает Бриэл изумленья:
«Я никогда не слыхал, чтобы эльф… Но согласна
С этим царевна? – и враз все к Альне обернулись. —
Знает о том Таруил?»
«Нет, отец мой не знает, —
Быстро она отвечает, – и ты, друг, не скажешь.
Много забот у него и без этой печали.
Если меня уважаешь, оставь это в тайне…»
«В тайне? Зачем? – восклицает Леир. – Я доволен,
Что приношу при свидетелях честную клятву.
Дева, Альне, я клянусь тебе в верности вечной,
В вечной любви. Я беру на себя все печали,
Горести все и болезни, беру твою юность,
Зрелость и старость. Пройду с тобой беды и радость,
И доживать буду век в ожидании встречи,
Верным тебе. Даже смерть нас с тобой не разлучит.
Озеро Найле нам оба венца показало,
Оба я жажду носить – лишь бы рядом с тобою, —
Встал на колено Леир перед нею. – Прими же
Клятву мою, если хочешь – свою принеси мне!»
Но отбегает Альне, не давая ответа,
Ловит коня и стремится скорее уехать.
Кинулся эльф ей вослед, но Бриэл преграждает
Путь ему вдруг. Просит мягко и тихо: «Останься».
И ускакала царевна. Леир же растерян:
«Что помешал ты мне, друг? Должен ехать за нею,
Нет мне иного пути. И она меня любит.
Так почему же боится, зачем убегает?»
«Может быть, к жертве твоей не готова царевна?
Видишь, Дарил не поверил тебе. Понимаю
Чувства твои, но и помню, в традициях ваших
Будто не принято, чтобы эльфиец со смертной…»
«Разве не Зеиль, эльфийка, зовётся невестой
Смертному мужу? Не ты ли на это согласен?
Что ж так печёшься теперь о бессмертии эльфов?»
– Гневом наполнено сердце Леира. Но витязь
Смотрит печально: «Далась нелегко её жертва
Мне, уж поверь. А в роду нашем были эльфийцы,
Долго живём, сохраняя и силу, и мудрость…
Зеиль моя – самый яркий сапфир из короны
Древнего царства, но выбрала смертную долю,
Подвигом этим гордятся, хотя и печальны
Эльфы заморские. Болью вины я измучен,
Хоть и мечтаю о Зеиль, как будто о сказке,
И для меня никого нет на свете дороже…»
«Чем же Альне тебя хуже, и чем недостойней?»
«Знаешь ты сам, что Альне и достойней, и лучше!
Вот потому не спешит принимать твою жертву…
Если ты твёрдо решил – не одним только сердцем,
Если крепка твоя воля и мужества хватит —
Делай, что должно. А должно – царю Таруилу
Правду узнать. От меня не услышит ни слова —
Дева просила. Дарил не предаст её просьбы.
Значит, ты сам говорить с ним обязан».
«Конечно!
Лишь бы Альне разрешила мне!» «Может, не любит?» —
Гордый вмешался Дарил. «Мы должны тут умолкнуть, —
Молвит Бриэл, – здесь лишь двое сумеют поладить.
Воин, смирись – пусть царевна решает. Но выбор
Страшный пред нею – и мне её жалко. Труднее
Жертву принять, чем её принести – я-то знаю…»
***
Ночь над дворцом натянула своё покрывало,
И под Вечерней Звездой всё затихло пред бурей.
Эльф, возвратившись, царевну искал, только тщетно —
Скрылась она наверху, выходить не желала.
Но не сидится ему во дворце, он не может
Завтра уехать, с Альне не сказавши ни слова,
Должен услышать ответ её, должен увидеть…
Знает откуда-то эльф, будто ждёт его дева,
Смотрит на окна: темны все, ни звука, ни знака,
Все одинаковы, только одно привлекает,
Тянет его, и он видит – тем зрением чутким,
Что только эльфам доступно, как видел в лесу он,
– Образ любимой. И стали ничтожны преграды,
Лезет на дуб под окном. Лёгкий, быстрый и ловкий,
Эльф по карнизам скользит, не боясь оступиться.
Тихо окно приоткрылось, и прыгает внутрь он.
«Радость моя, почему убежала, неужто
Завтра мне ехать на бой, не услышав ответа,
Не попрощавшись с тобой, не обняв, не коснувшись?
Или не врёт воевода твой – может, не любишь?»
«Если бы я не любила – тогда не ждала бы…
Но ни при ком я с тобой говорить не желала!
Слушай ответ мой, Леир. Приношу тебе клятву!
Ныне клянусь я в любви тебе, в верности вечной
Только твоей быть, всегда – без тебя и с тобою,
Жив ли останешься или в сраженьи погибнешь,
Ты мой единственный – больше никто не коснётся…
Я на другого не гляну. Прими мою клятву!»
Жадно целует его, прижимается крепко,
Всё горячее их ласки… Эльф – словно безумный,
Счастлив, как счастлив он в жизни ни разу и не был,
Сердце колотится так, словно выпрыгнуть может.
«Стой же, Леир, принимай мою клятву скорее —
Или уйди, не целуй меня, если не веришь!
Я ведь твоя… Принимай!» «Принимаю», – он шепчет,
И от любви задыхается, явь забывая.
«Будет Звезда мне свидетелем. Стану женой я,
И не осудит никто, но никто не узнает», —
– Шепчет Альне, а Леир ничего и не слышит,
Он переполнен восторгом. Нежнее и жарче
Их поцелуи… И всем существом он ликует —
Лаской её обжигает, купается в неге,
Что обладает любимой, женой принимает,
Нынче его она стала, никто не отнимет…
…Серый рассвет застаёт их в объятьях друг друга.
Эльф открывает глаза, одного лишь желая:
Ночь эту длить. Но уходит она безвозвратно.
Та, что он любит – промолвила тихо: «Ты счастлив?
Радости каплю тебе принесла я, любимый?»
«Радостью я переполнен, как звёздами – небо!» —
Смотрит Леир на неё, наглядеться не может.
Но почему его гложет тревога, как будто
Что-то забыл он, а может быть, что-то нарушил?
«Утром к отцу твоему мы пойдём и расскажем…»
«Нет, мой любимый, к отцу не пойдём мы – сегодня
День будет трудным, не время для новых волнений…»
Эльф встрепенулся – он слышит фальшивую ноту,
Грустную ноту. Тревога его возрастает,
Вдруг озаряет его: «О, Альне, ты забыла
Клятву принять от меня – принимай же скорее!
Я виноватым стою пред Звездою и Небом,
Словно закон обошёл, но того не желал я…
Надо ошибку исправить скорее…» Царевна